Антон Кротков - Я – пират
– В первую очередь меня интересует юноша-европеец. Вы должны спасти ему жизнь, тогда я сохраню вашу. По-моему, это очень честная и выгодная для вас сделка.
Пираты выделили мне в помощь моряка из состава пленённой команды. Этот человек сумел убедить бандитов, что разбирается в специальном медицинском оборудовании и сможет оказать техническую поддержку врачу, то есть мне, во время проведения хирургической операции. Я очень надеялся на профессиональные советы своего помощника. Но едва мы оказались в помещении санчасти ассистент немедленно признался мне, что ничего не понимает в медицинской технике, так как является… инженером по холодильным установкам:
– Вы должны понять меня, док. Я пошёл на это, чтобы выжить.
Мне не оставалась ничего иного, как с грустной улыбкой пообещать напарнику не выдавать его. Да и мог ли я осуждать этого ловкача, ведь сам являлся точно таким же отчаянно цепляющимся за жизнь самозванцем. А между тем гибель раненых должна была стать и нашим смертным приговором. Правда, пока мой помощник, которого звали Мирча Ходжи, светился от счастья. Ведь он был уверен, что я то, в отличие от него – настоящий врач!
Другая моя удача заключалась в том, что санчасть на этом корабле была оборудована и оснащена по первому классу. Не каждая районная больница могла похвастаться таким оборудованием, какое имелось здесь. Я легко нашёл все необходимые мне препараты. Боле того вскоре мне попался на глаза медицинский аварийный комплект одной очень известной фирмы. Именно такой я недавно видел на крупной международной выставке. Одним словом здесь было всё, что необходимое для лечения любых травм: электричество, кислород, функциональное оборудование, фармпрепараты. Надо было отдать должное владельцу судна – он заботился о своих моряках.
Но настоящим счастливчиком я себя ощутил, когда стал внимательно осматривать рану мальчика-подростка лет 17—18-ти, о котором мне говорил главарь пиратов. Я вначале даже глазам своим не поверил, когда обнаружил, что пуля, пробив правую щёку мальчишки и выбив несколько зубов, вышла слева под подбородком, не причинив парню серьёзного вреда! Каким-то чудом не были задеты крупные артерии, питающие кровью мозг; не разбиты кости челюсти. Свинцовый снаряд лишь прошил язык и мягкие мышечные ткани ротовой полости моего подопечного, не задев подъязычной кости.
Такой удаче я и мой главный пациент были обязаны малому калибру пули и её огромной скорости. Она раскалённой иглой прошла сквозь мягкие ткани, не причинив им большого ущерба. Если бы в парня стреляли из пистолета или револьвера 38-го или 45-го калибра какого-нибудь старого образца, то по всем законам баллистики пуля разнесла бы ему половину черепа. А так мне оставалось лишь грамотно обработать входное и выходное отверстия и заткнуть их тампонами, смоченными в специальном растворе.
Правда, внешне раны выглядела довольно жутко. Кроме того, в результате контузии парень потерял сознание. У него были замедлены пульс и дыхание. Иногда мальчик делал глубокие судорожные вдохи. Лицо и шея пациента были вымазаны в крови. Вокруг аккуратной маленькой дырочки на щеке юного пирата образовалась огромная гематома вишнёвого цвета. Не удивительно, что «профессор» посчитал, что жизнь мальчика висит на волоске.
Я тщательно обработал раны, сделал все необходимые инъекции. В моём распоряжении оказались самые современные перевязочные материалы, пропитанные особыми составами, ускоряющими заживление и препятствующими проникновению в рану инфекции. Благодаря тому, что рана находилась в области лица, она не была загрязнена кусочками одежды, так что сепсиса итак можно было не опасаться.
Я очистил дыхательные пути потерявшего сознания мальчика от слизи и сгустков крови, подключил пациента к кислородному оборудованию. В какой-то момент веки раненого дрогнули. Юноша открыл глаза и удивлённо посмотрел на меня, должно быть не слишком понимая, где находится, и как попал сюда. Я ободряюще улыбнулся ему. Теперь я уже не так опасался за своё ближайшее будущее.
У второго пирата – китайского паренька вроде тех, что я видел на палубе с бамбуковыми копьями в руках, была раздроблена правая плечевая кость. Этот бедняга находился в сознании и ужасно мучался от сильной боли. Я сразу вколол ему внутривенно хорошую дозу обезболивающего и наложил на повреждённую конечность специальную фиксирующую повязку. Торчащие из раны кусочки костей не оставляли сомнения, что перелом очень сложный. Спасти руку этому человеку мог только квалифицированный врач-травматолог.
Фактически по уровню профессионализма я мало, чем отличался от судовых врачей 16 века, которые были обучены только ампутациям конечностей. Не случайно моряки за глаза называли их косторезами. Хотя отличие всё же имелось. Я хотя бы имел возможность облегчить страдания своих пациентов с помощью очень эффективных фармакологических препаратов. А в судовых лазаретах военных парусников прошлого для этой цели служил увесистый молоток, которым оглушали пациента перед операцией…
Больше всего не повезло другому китайцу, который получил сразу три пули в грудь и в живот. Уже одно только слепое ранение брюшной полости в условиях отсутствия на корабле настоящего хирурга делало его положение безнадёжным. Всё что я мог сделать для умирающего, это проследить, чтобы он не задохнулся от собственного запавшего в горло языка, поддержать его сердце специальным уколом и снять боль. Откровенно говоря, я испытывал сильные угрызения совести. Рядом имелось великолепное операционное оборудование, но что я мог сделать, не будучи профессиональным хирургом!
Всё время пока я занимался ранеными, осматривал запасы медикаментов, Ходжи не умолкал ни на секунду. По его словам, данный корабль – сухогруз универсального типа, то есть приспособленный под перевозку грузов разного характера – принадлежал судовладельцу-пакистанцу, постоянно проживающему в Германии. Корабль ходил под «удобным» флагом Либерии. В бразильском порту Сантус теплоход принял в свои трюмы сахарный тростник, кофе с лучших бразильских плантаций, бананы, хлопок, сою, металлопрокат, заводское оборудование. Экипаж «Ганга 2» состоял из представителей разных национальностей. Например, погибший капитан являлся норвежцем, а сам Мирча был австрийский цыган. Последнее обстоятельство меня удивило, ибо мой новый товарищ совсем не походил на смуглолицего и черноволосого обитателя табора. Я и не знал, что цыгане бывают кареглазыми шатенами.
А между тем Мирча продолжал свой рассказ. По его словам, всё началось с того, что примерно в пятидесяти милях от гонконгского порта экипаж сухогруза пришёл на помощь китайским рыбакам, якобы, с затонувшего траулера. Со спасательной шлюпки было снято десять человек. Главным у них был вот этот смазливый паренёк с простреленной щекой – Мирча кивнул на главного моего пациента.
– Я был на палубе, когда там появились рыбаки – Ходжи заново переживал всё случившееся с ним. – Наши парни из аварийной партии рассказывали, что их шлюпка дала течь. И к моменту, когда китайцев с неё сняли, уже прилично набрала воды. Запоздай помощь на полчаса, и ребяткам пришлось бы барахтаться в волнах. Спасательных жилетов на них не было. Потонули бы как котята, если бы не мы!
Капитан распорядился немедленно дать радиограмму о случившемся в порт, выдать спасённым сухую одежду, оказать им медицинскую помощь и накормить. После этого мы все разошлись по своим каютам и рабочим местам. Никто не догадывался, что у наших гостей под одеждой приготовлены ножи.
Врача и его помощницу эти отморозки закололи, словно свиней, – наверху в кают-компании главной надстройки. Там не так тесно, как здесь – в санчасти. Видимо, поэтому наш док и решил проводить медосмотр не у себя. Уж не знаю, за что он и медсестра поплатились своими жизнями.
Радиста «рыбаки» тоже прикончили. Потом одуревшие от пущенной крови эти шакалы всей стаей ворвались на капитанский мостик и потребовали от нашего старика, чтобы он немедленно застопорил машину и спустил забортный шторм-трап для приёма их подельников. На это наш старина Хэм, не мешкая, выхватил из кармана малокалиберный пистолет, который всегда носил с собой, и открыл по окружившей его шпане огонь.
– Это его тело лежит в рубке? – спросил я Ходжи.
– Да – сразу помрачнев, кивнул головой Мирча. – Мне знакомый матрос обо всём рассказал. Он был на мостике, когда всё случилось. Старина Хэм успел разрядить в ублюдков всю обойму своего «дерринджера», прежде чем озверевшие бандиты искромсали его ножами…
Мирча также объяснил мне, почему пираты методично уничтожают команду «Ганга 2». Оказывается, таким образом их предводитель мстит за своего сына, раненного во время захвата судна.
