Валентина Назарова - Девушка с плеером
«Да».
«Это недалеко! Большинство поездов северного направления с Юстона идут до нас. 50 минут пути».
«А станция какая?»
«Как какая? Ноутон, город, где она жила».
Я согласилась быстрее, чем успела обдумать перспективу путешествия на поезде в одиночку в незнакомый город. Похоже на прыжок в бассейн с вышки: или быстро и без раздумий, или уже не решишься.
«Я приеду, буду там часам к пяти, ОК?»
«ОК».
«Спасибо!»
Последним сообщением она прислала свой номер.
Я изучила ее страницу. Год рождения скрыт, но по виду ей было немного за тридцать: пухловатая ухоженная блондинка с типично британским лицом трогательного грызуна. У нее была маленькая дочка, лет пяти, волосы цвета имбиря и острое личико.
В ее альбомах я нашла ваши совместные фотографии. «Вечеринка Хеллоуин – 2006»: ты в костюме французской горничной-вампирши, все лицо в бутафорской крови. Новогодняя ночь 2007 года – групповой снимок в пабе, ты хохочешь во все горло, тебя по-свойски обнимает за талию какой-то престарелый бородач с блестящими глазами, похожий на волшебника Мерлина. На следующей картинке ты, зажмурившись, залпом пьешь игристое вино. Красивая и пьяная, живая на каждой фотографии. Так странно – я не знаю никого из этих людей. Что я вообще знаю о твоей жизни здесь, кроме тех историй об университете и смешных нелепых англичанах, которые ты рассказывала во время своих приездов, задумалась я.
Был еще один альбом – фото с телефона. Там на зернистых и пересвеченных снимках ты с сигаретой в зубах танцевала на концерте Babyshambles, откинув голову назад, будто языческая идолопоклонница. Интересно, что будет с ними теперь, когда Пит и Карл снова вместе, промелькнуло у меня в голове.
Я заказала билет у окна на поезд в 16:15 и вышла в гостиную. Лора как всегда сидела с ноутбуком. Она удивилась, увидев меня одетую и с рюкзаком.
– Ого, собираешься куда-то?
– Да, поеду в Ноутон.
– Куда?
– Это город, где жила моя сестра. Мне прислала сообщение ее подруга, она увидела мой пост.
Лора радостно захлопала в ладоши:
– Вот это да! До чего интригующе: волна запущена! Никогда не знаешь, что она тебе принесет, какие находки! – Улыбка сошла с ее губ при виде моего тревожного взгляда. – Хочешь, я поеду с тобой?
– Да я всего на пару часов, это недалеко, да и делать там нечего: маленький полумертвый городок, – подбодрила я скорее себя, чем Лору.
– О, там, наверное, полно классных брутальных парней в поло «Фред Перри». Кстати, я уверена, что недавно слышала название города: оттуда родом кто-то знаменитый.
– Лора, ты неисправима! – Я обняла ее. – Привезу тебе магнит на холодильник.
– Лучше привези брутального мужика британского. С во-о-от таким… подбородком! – Она залилась смехом.
– Ага, сразу после звонка от Марка Цукерберга! – крикнула я из прихожей, захлопывая дверь.
Я оказалась на вокзале Юстон впервые. Огромный и клаустрофобичный, холодный и душный одновременно, он выглядел обычным европейским вокзалом. Но с некоторых пор я смотрела на вещи совсем иначе. По статистике, вокзалы часто становятся последним местом, где видели пропавших без вести людей. Я постаралась несколько раз пройти прямо под камерами, повернувшись к ним лицом – теперь это как чек-ин для меня.
Удобно устроившись на сиденье прихлебывая кофе, я задумалась о том, что никогда еще не была нигде севернее аэропорта Лутон, не считая Кембриджа и Оксфорда. Слегка дернувшись, поезд медленно тронулся. Грудь сдавило чем-то холодным и душным – наверное, это и называют предчувствием.
У меня было свое сказочное представление о городе, где ты жила и училась, и я не хотела его разрушать, поэтому никогда не ездила туда раньше. Мне казалось, там все немного похоже на Хогвартс: узкие мощенные булыжником улочки, огромные викторианские особняки с привидениями, высокие изгороди, полные тайн заросшие сады и похожий на замок университет посреди парка.
Пока же в окне проплывали только скучные одинаковые деревни, разрисованные граффити заборы вдоль железнодорожных путей и бескрайние рапсовые поля цвета подводной лодки The Beatles.
Пространство между наушниками заполнил потусторонне прекрасный голос Тома Йорка – я слушала тот самый альбом, который когда-то посоветовала мне ты: «OK Computer».
Я думала о тебе. Когда я начала взрослеть, твой образ у меня в голове стал понемногу меняться. Появились вопросы, которых раньше не было. Но это началось только года через два после твоего исчезновения, когда ступор от осознания маминой смерти сменился шоком от новости, что у папиной новой жены будет ребенок. Ты проскользнула сквозь пальцы, по тебе никто не горевал. Всем надо было пережить мамину смерь. Но когда однажды утром я поняла, что пустота в жизни не хочет заполняться ни тряпками, ни бунтами и побегами, ни папиными деньгами, я поехала на нашу старую дачу, где /теперь/ в гараже хранились вещи, твои и мамины. В пятнадцать я провела в этом гараже целое лето, слушая твои старые диски, куря украденные у отца «Мальборо» и вызывая в памяти твое лицо, которое постепенно начало стираться и замыливаться, как старая видеопленка.
Сейчас, разглядывая в окно похожий на декорацию пейзаж, я снова и снова спрашиваю себя: кем ты была? Зачем уехала из дома так далеко? Почему исчезла? Эти мысли тревожат и успокаивают одновременно, как песни Тома Йорка или прогулки в темноте. Я думаю о том, почему сама стала бояться оказаться во власти другого человека. Потому что я могу исчезнуть, как ты. За последние пару месяцев я научилась почти на автомате замечать камеры слежения, тревожные кнопки, полицейские участки и запасные выходы. Всегда плачу картой, обязательно чекинюсь и держу включенным GPS. Меня, наверное, единственную радует, насколько пристально Фейсбук и Google следят за нами и фиксируют наши маршруты.
Status: не прочитано
19:51 21 июня 2015, воскресенье
The Enemy – «We’ll Live and Die in These Towns»
Я специально нашла эту песню, она очень в тему, не находишь?
Когда поезд начал сбавлять ход, я достала из кармана телефон и набрала номер Ханны. Она взяла трубку почти сразу.
– Привет, это Ника!
– Да, привет! Смотрю, ты пунктуальная, в отличие от сестры, – у нее был грубоватый прокуренный голос. – Я тебя встречу на машине.
– Мм, не нужно. Я хочу пройтись. Тут ведь не далеко?
– Как хочешь. Нет, минут двадцать пешком. Но, боюсь, с достопримечательностями у нас туговато.
Мы договорились о встрече в кофейне на центральной улице. Google построил оптимальный маршрут, и, выйдя из убогого здания вокзала, я пересекла парковку и повернула налево.
Кругом были пустующие кирпичные дома с забитыми досками дверьми и кварталы социального жилья, которые всегда легко узнать по крошечным окнам. Город выглядел удручающе. Вскоре путь мне преградила река, а точнее, мутный ручей шириной с двухполосную дорогу, на другой стороне которого, за рядами викторианских домов, виднелась городская ратуша. Следуя за голубым пунктиром на дисплее телефона, я повернула направо и оказалась на маленькой площади в центре очередного квартала. Из окон смотрели курящие женщины с толстыми щеками, утянутыми в конские хвосты до самого затылка. На глаза попались знаки: работает система видеонаблюдения, место повышенной криминальной активности. Я насчитала аж четыре камеры на всех углах маленького сквера. Они смотрели в каждый из выводивших в сквер проходов между домами, усиливая впечатление опасности, которое и без того производил это район.
Пройдя мимо стайки детей, активно использующих слова «oi» и «innit» (словари дают init), я повернула налево и вышла на мост. Он был выкрашен в зеленый цвет и выглядел довольно современно, не уверена, как зовется эта конструкция, когда он как будто висит на тонких металлических нитях, расходящихся в обе стороны от высокого столба. На входе тоже висели камеры и предупредительные объявления. Я поспешила дальше, за речушку, мимо супермаркета, через парковку и вверх по улице, пока не оказалась на рыночной площади.
От жары все казалось немного замедленным. Густо пахло подгнившей клубникой и нагретой мостовой. Кругом сновали люди.
Это и есть твой мир? На меня нахлынуло дежавю. Часы на ратуше показывали 17:30, торговцы начинали разбирать лотки, последние покупатели в спешке меняли деньги на товар. На углу, возле католического храма с кладбищем и колоннами, продавец газеты «Big Issue» агитировал в поддержку бездомных, мигали вывески ломбарда и дюжины букмекерских контор. Где-то здесь камера и засняла тебя в последний до недавнего времени раз, промелькнуло у меня в голове.
Пройдя мимо магазина мобильных телефонов и «Бургер Кинга», я повернула налево, на широкую пешеходную улицу. Народу там было гораздо больше, и, лавируя между прохожими, я оказалась у дверей кофейни. Телефон завибрировал у меня в руке.
– Ханна?
– Ника, постой минутку, я, кажется, тебя вижу.
