Александр Вин - Сакура, свадьба, смерть
Триноль продолжала настороженно хмуриться, наблюдая за смущением Сашки, который вёл её по залу кафе к дальним столикам.
– Вот…. Это здесь.
– Кто это? Ты же говорил мне, что есть какие-то новости, что здесь будут только наши?!
– Садись, садись, милая…. Я – именно та новость, о которой так убедительно сообщил тебе мой славный сын Сашка. Да садись же ты!
Привстав, капитан Глеб Никитин одним движением тяжёлой руки, опущенной на плечо девушки, усадил её, пошатнувшуюся, на стул.
– Вот, теперь можно и поговорить. Только не дёргайся. Я этого не люблю.
– Что вы от меня хотите?! Я сейчас закричу!
– Кричать нужно было раньше. Орать, материться, ругаться…. Но не убивать.
О том, как застыл за его спиной тихий и наверняка ещё больше побледневший сын, Глеб догадывался; то, как напрягся, скрипя зубами, Иван, Глеб Никитин слышал. Сам он пристально смотрел в глаза девушке, пытаясь заметить в них страх. Страха не было. Любопытство сквозь сплошную усталость. Отчаянная злость. Упрямство. Но не страх…
– Собралась хорошая компания. В преддверии сложного и тяжёлого разговора сочту за честь познакомить собравшихся друг с другом. Некоторые ведь до сих пор не знакомы, правда? Итак…
Убедившись, что Триноль сидит спокойно, никак не готовясь для отчаянного рывка и побега, Глеб и сам расслабился, положил руки на стол.
– …Сашку вы все знаете – это мой сын. Следовательно, я, Глеб Никитин, – его отец. Следующий участник встречи – наша гостья, девушка, которую для краткости мы будем называть Триноль, и которая совсем ещё недавно убила свою лучшую подругу Алию Германову.
Ни дрожи в руках, ни слабого движения век.
Взгляд – только на Глеба.
– А вот этого человека звать Иван Германов, он – отец Алии Германовой.
Выдох. Женский, шипящий, звонкий в тишине, поэтому противный.
– Теперь подумаем о меню. Я буду пить кофе, Иван, ты?
– Коньяк.
– Хорошо. Сашка, а ты?
– Коньяк…
– Плохо, но допустимо. А ты, милая…?
– Заткнись. Говори по делу, а то я уйду. И не удержите все вместе!
– Шикарно! Сейчас я ненадолго отлучусь, сделаю заказ, а ты, милая и отважная, во время моего отсутствия будешь слушаться вот его….
Капитан Глеб кивнул в сторону Ивана.
– Ты же понимаешь, что никакого повода ему давать не надо? Поэтому веди себя достойно…
За стойкой Настя протирала стаканы, а её коллега, пухленький полнощёкий официант, что-то записывал в блокнот. Он-то и попытался опередить рыженькую, бросился к Глебу первым.
– Чего желаете?!
– Желаю поговорить с Настей.
– А-а…
Поглядывая через плечо капитана Глеба в зал, Настя сразу же торопливо зашептала, сделав большие глаза.
– А что тут Триноль делает?! Она что, тоже с вами расследует, да? Но ведь же….
– Не тарахти. Сейчас не время для лишних слов, поэтому слушай меня. Во-первых, наш заказ…. Два хороших коньяка, по пятьдесят, для начала. Кофе, мне. И сделай, пожалуйста, ещё простой коктейль, с джином. Добавь туда какого-нибудь зелёного ликёра. Любой дешёвый подойдёт. Но только обязательно зелёный! Как только всё у тебя будет готово, пусть твой коллега-пупсик принесёт напитки, кроме коктейля, к нам за столик. А коктейль потом, через минуту, заберёт у тебя, здесь, тот высокий смуглый мужчина, что сидит с нами. И дай мне на время авторучку.
– А почему так сложно-то?!
– Так надо…
Последние слова капитан Глеб Никитин, перегнувшись через стойку, прошептал с такой же таинственностью, с какой Настя задавала ему свои вопросы.
Заметно было, что за время его отсутствия за их столиком никто не произнёс ни слова, даже не пошевелился.
Глеб с шумом уселся, выдернул из подставки бумажную салфетку и одним росчерком нарисовал на ней знакомый знак.
– Приятная картинка, милая?
Положив сжатые кулачки перед собой на скатерть, Триноль продолжала молча и мелко раскачиваться на стуле.
– Это ведь предупреждение, не правда ли? Именно сейчас – предупреждение для тебя, малышка! Типа: «Тебе что, жить надоело?».
– Есть что по теме? Говори, а то я ухожу…. Орать буду!
– Потерпи. Уверяю – дальше всё будет гораздо интереснее.
Капитан Глеб слегка отодвинулся, давая возможность официанту поставить на стол перед ними коньяки и кофе.
– А коктейль для дамы?
– Немного позже, готовится!
– Я схожу, принесу. Покурю там пока…
Всё так же, не глядя на сидящих рядом, Иван поднялся.
«Тетива натянута…».
С волчьей улыбкой, не предназначенной ни для кого, почти хищной, капитан Глеб Никитин смотрел в прикрытое лёгкими шторами окно.
«Так надо…».
Вернулся Иван, ровно, без стука, поставил перед девушкой коктейль.
Сел.
– Помянём Алию!
И если Сашка и Иван подняли свои стаканы сразу же и одновременно, а Глеб прикоснулся к чашке с горячим кофе, просто обозначая своё участие в тосте, то Триноль немного помедлила. Но потом резко схватила принесённый бокал с зелёным напитком и залпом, почти одним глотком, выпила его весь, до дна.
– Ну что, вкус мармеладный?
Глеб рассмеялся, закинув руки за голову.
– Вот точно так же, малышка Триноль, поступила тогда, в пятницу, в беседке, и ты. А наша Алия, ни о чём не догадываясь, приняла из твоих рук яд.
– Какой яд?! О чём это ты?
Капитан Глеб кивнул, а Сашка достал из своей сумки и передал ему свёрнутую бумажную салфетку.
– Вот такой яд…. Красивый и вкусный.
Действительно, на раскрытой ладони Глеба красные ягодки тиса выглядели блестящими праздничными карамельками.
– Узнаёшь?
– При чём здесь я?! Ягоды там были всякие; какие Аля ела, я не знаю, её многие тогда угощали.
– Такими – только ты.
– Не я! У вас нет никаких доказательств! Ерунда!
– Не совсем.
Всё так же, жестоко улыбаясь, капитан Глеб Никитин наклонился очень близко, почти вплотную, к лицу девушки.
– Не ерунда. Ребята, твои друзья и однокурсники, проделали большую работу! Они просмотрели тысячи фотографий, сделанных разными людьми в ботаническом саду в тот самый день, в пятницу, во время, когда там была свадьба! И на одном из этих случайных любительских снимков я увидал, как именно ты, малышка Триноль, рвёшь ядовитые ягоды тиса за полчаса до гибели Алии!
– Это же просто ягоды! Они же безвредные.
– А ты откуда знаешь, что сами ягоды тиса не ядовитые?! Изучала вопрос?
Откинув чёрную прядь со лба, Триноль хрипло засмеялась.
– Об этом все знают! Никакой это не секрет! И не доказательство!
– Ладно. Тогда о главном.
Глеб поднялся, сделал несколько неторопливых шагов из стороны в сторону, встал за спиной Триноли, опустил ладони на спинку её стула.
– Эта фотография сейчас – на моём компьютере. Хранится надёжно. Твои кружевные перчатки, в которых ты была на свадьбе и рвала для невесты ягоды тиса, тоже у меня…
– А-а…
– Правильно! Сегодня я украл из комнаты вашего университетского общежития и твои свадебные перчатки, и твой ноутбук со всеми тщательными рецептами приготовления яда из ягод и семян тиса. Ноутбук спрятан, а вся представляющая для меня интерес информация с него скопирована…
– Урод!
Мгновенные крупные слёзы, гримаса ненависти, длинные ногти, готовые рвать – Триноль вскочила со стула.
– Сид-деть! Сидеть, я сказал!
И снова взбешённая девчонка силой уверенных мужских рук была усажена на стул.
– Не дёргайся. Хотя бы минут десять. Они у тебя есть. Теперь – самое главное. Как ты думаешь, малышка, каким таким напитком угостил тебя сейчас отец Алии? Подсказка – во-первых, он очень внимательно изучил ядовитые свойства ягод тиса, а во-вторых, он служит в ботаническом саду, присматривает за многими растениями. Сюда Иван приехал прямо с работы.
– Все вы уроды! И ты, и он…
– Совершенно правильное возбуждение! Отец Алии, Иван Германов, принёс тебе сейчас смешанный с джином отвар семян тиса, именно семян, тех самых ядовитых косточек, а не мякоти красных и красивых присемянников! Времени у тебя, Триноль, двадцать минут, максимум полчаса! Сначала ты почувствуешь, как трудно тебе станет дышать, потом наступит черёд дикой рвоты! Пока ты будешь здесь, на полу этого кафе, корчиться в судорогах, всё твоё имущество будет возвращено на место, а вечером, при обыске комнаты умершей, то есть тебя, полиция найдет в общежитии эти улики, а на твоих перчатках – следы тисовых ягод! Чтобы остаться жить, от тебя требуется одно – признаться. Тогда будет тебе мгновенно и хлоргидрат, и рвотные препараты, и «скорая», и хорошая больница на первое время, обещаю!
– Какие же вы все здесь гады…. Гады и уроды!
– А ты, малышка, ангел? Это не ты, случаем, убила свою подругу?
Из-за стойки бара, пристально наблюдая за тем, как Триноль в слезах колотится головой по скатерти стола, на капитана Глеба вопросительно и тревожно посмотрела рыженькая Настя.
