Роза Листьева - Дом у кладбища
Роханд слушал молча, затем отвернулся. И на старом пыльном зеркале вывел два слова – прости, любимая.
– Не мучай её больше, отпусти. Пусть она летит, она должна стать свободной.
– Я боялся её потерять, но если бы я мог всё исправить… Уже поздно. Я никогда её не увижу.
В зеркале неожиданно появилось лицо Розалинды. Он обернулся. Они встретились взглядом. Надпись на зеркале озарилась ярким светом.
– Это всё, что я хотел сказать, – прошептал Роханд.
– Ты меня отпускаешь? – спросила она.
– А ты меня простишь?
– Да.
– Я многое осознал, и теперь уже нет смысла враждовать. Я ухожу. Чтобы сердце могло любить, оно должно быть свободным, – тихо произнёс Роханд и скрылся в темноте.
Роза стояла и плакала.
– Прощай, – донеслось издалека. Это были слова Роханда.
Легранский онемел от удивления. Он не мог пошевелиться. Призраки тоже плачут! Тихие всхлипы нарушали тишину. Феликс протянул ей носовой платок. Она взяла его и поблагодарила. Он тоже вытер слезу, которая невольно текла по щеке, и оставил её одну. Лиана была в опасности. Дверь спальни была открыта. Там никого не было. Но на стекле остался кровавый след, словно кто-то что-то написал, а потом стёр. Значит, в этот момент, когда раздался крик, она что-то увидела, испугалась и убежала. Но где она? Легранский брёл по пустому коридору и заглядывал во все двери. Вдруг он услышал голоса. Сердце ему подсказывало, что она здесь. Он остановился и постучал.
– Кто? – ответили там.
– Это я, открывайте, – сказал Феликс. – Где Лиана?
– Она очень напугана. Будь с ней поосторожней. Она сказала, что какой-то страшный человек, похожий на мертвеца, смотрел в окно её спальни. Он был весь в крови и одной рукой дотронулся до стекла. Больше она ничего не помнит, так и сказала.
– Да, я был там. Дождём смыло кровь.
– Её сильно трясло, а сейчас она уже почти оправилась и задремала. Не буди её, до утра осталось недолго, пусть поспит.
Легранский поцеловал невесту. Она немного пошевелилась и открыла глаза.
– Ты спала?
– Нет, просто лежала. Я знала, что ты придёшь. В доме так холодно.
– Как ты себя чувствуешь?
– Мне уже лучше, только слабость. Я так испугалась, он смотрел на меня, словно хочет убить.
– Всё позади, бояться больше нечего. Я с тобой. Скоро рассвет.
– Нечего бояться? Дом кишмя кишит призраками, а он говорит – нечего бояться!
Часы пробили пять.
– Он что-то сказал, я не разобрала что.
– Тебе нужно отдохнуть, – он поцеловал её ещё раз. – Ты сегодня становишься моей женой, если у тебя будут мешки под глазами, я не виноват.
– Чтоб ты сдох!
– Спасибо, дорогая.
Она улыбнулась и свернулась калачиком. Дождь прошёл, и стало светлее. Солнце уже встало и осветило мрачный, холодный Де Труаль. Легранский пил кофе и смотрел на часы. Стрелка медленно бежала вперёд. Он зевнул и решил прилечь. Поднялся к себе в спальню и вытащил из кармана помятый клочок бумаги. Ему было около ста. Он приятно и многообещающе шелестел.
– Честно говоря, сегодняшняя ночь прошла более удачно, чем все предыдущие, не считая ночного пришельца, которого увидела Лиана. Призраки могут не только напугать, они могут напасть и даже убить, – тихо пробурчал сам себе под нос Легранский.
В таком мрачном настроении он и лёг спать. Поворочавшись немного, Легранский задремал. В его голове бродили странные мысли, он боялся, ему было одиноко. Рядом никого не было. Где-то поблизости капала вода. А когда проснулся, у него было снова хорошее настроение, видимо, сон пошёл ему на пользу. Он встал и потянулся. На часах было уже десять. Легранский спустился точно к завтраку. Все были уже в сборе, не хватало только Лианы.
– А где же моя невеста?
– Жених не должен видеть невесту до свадьбы. Она завтракает у себя.
– Ох уж эти плохие приметы! – протянул Феликс. – А у меня хорошая новость.
– Какая? – спросила Альбина Бенедиктовна и налила сыну чаю.
Он достал из кармана листок бумаги и показал матери.
– Что это? Я ничего не понимаю!
– Это подарок судьбы. Видишь, здесь крестик на карте? Это то место, где зарыт клад.
– Где ты это взял?
– На чердаке было старое кресло, карта торчала сквозь обшивку. Нам сказочно повезло.
Эдуард Яковлевич заинтересовался и протянул руку.
– Дай, посмотрю.
– Если следовать карте, то со стороны старого сада раньше было окно, и клад нужно искать там.
– А ты уверен, что это именно клад? – спросила Виолетта Михайловна.
– На сто процентов. Кто-то из прежних владельцев Де Труаля закопал здесь свои ценности, а потом, чтобы никто об этом не узнал, спрятал карту в старом кресле.
– Что ты будешь с этим делать? – поинтересовался Александр Михайлович.
– Если найдём что-нибудь ценное, то толкнём с аукциона. Нам нужны деньги.
Он взял карту и положил в карман.
– Ужасная ночь! – вмешалась в разговор Виолетта Михайловна. – Я никак не могла заснуть. Мне всё грезилась эта женщина. Она плакала, и её стоны до сих пор у меня в ушах.
– Я тоже не мог заснуть, – сказал Александр Михайлович.
– И я, – сказала Альбина Бенедиктовна.
– Я тоже, – сказал Эдуард Яковлевич.
– Даже я, – заключил Легранский, и все засмеялись.
– Но зато день замечательный, так и тянет выйти на улицу, – сказала Виолетта Михайловна.
– Это потому, что сегодня венчание Лианочки и Феликса, – подтвердила Альбина Бенедиктовна. – Они станут мужем и женой, и Боженька скрепит их союз на небесах.
– А что вы нашли? – обратился Легранский к Виолетте Михайловне. – Вы говорили про какую-то серёжку.
Она приподнялась на носочки и взяла с верхней полки банку из-под кофе.
– Её засосало в пылесос, – она протянула ему пуговицу.
– Очевидно, от мужской рубашки, – протянул Феликс. Он принюхался, от пуговицы пахло кровью. Сбоку у неё были три небольшие волны, где была видна запёкшаяся кровь.
– Что это? – спросила Альбина Бенедиктовна, но ответа не последовало.
– Где вы это нашли? – спросил он.
– В той комнате, где были бусы и портрет.
– Та-ак, – задумчиво произнёс Легранский, – всё сходится, либо это пуговица Дупельта, либо… убийцы. В той комнате, в которой вы нашли эту пуговицу, провёл свою последнюю ночь Джек Дупельт.
Он осторожно взял эту пуговицу и положил в пакетик.
– Мы докажем, что Энди здесь ни при чём, и найдём настоящего убийцу.
Легранский залпом выпил чай и вышел из-за стола. Через полчаса он был уже в пиджаке с новой бабочкой. Он хотел поговорить с отцом Патриком. Феликс быстро попрощался и поехал в церковь. Там он быстро нашёл его. Отец Патрик не сразу узнал его в новом костюме.
– Святой отец, – начал Легранский, – мне нужно с вами поговорить.
– Да, конечно. Феликс, простите, я вас не узнал.
– Хорошая примета, но я сейчас не об этом. Вы не могли бы взять эти обручальные кольца, одно из них с бриллиантом, я бы хотел, чтобы моя невеста носила его в знак моей чистой и вечной любви.
– О, не загадывайте так далеко. Свадьба – всего лишь формальность. Истинная любовь живёт в сердце. Когда-нибудь придёт время подводить итоги. Бог не обещал ничего вечного.
– Что вы имеете в виду?
– В писании говорится: «пока смерть не разлучит вас».
– Я знаю, что есть теория относительности, и вечность с этой точки зрения – всего лишь круг, по которому следует путник.
– Праведный путь приведёт тебя к Богу, если ты не собьёшься с пути. У тебя есть семья, дом и твои духовные искания. Они откроют тебе новые горизонты. Слушай своё сердце, и ты откроешь путь у себя внутри.
– Вы думаете, что Бог поможет нам справиться с проклятьем?
– Бесы тревожат твою душу. Внутри тебя живёт сомнение. Отдай себя отцу твоему, и он подскажет ответ на твой вопрос. Ты должен открыть свою душу, и свет лучей его глаз осветит её. Не торопись, следуй по пути, ведущему к правде.
– Спасибо, святой отец, а как найти этот праведный путь?
– Сердце тебе подскажет, куда нужно идти.
– Честно говоря, я ничего не понял, – признался Феликс, – но сердце моё подсказывает мне, что та, что я люблю, должна быть счастлива со мной. Это единственное, что говорит сердце.
– Прекрасно, и церковь, и Бог поддерживают любящих людей. Ты сделал правильный выбор. Ты должен любить. Иди к своей невесте.
Легранский посмотрел на часы.
– Скоро час, мы опаздываем.
– Успеем, – улыбнулся отец Патрик.
– У меня ещё один вопрос, но я думаю, что лучше его отложить на потом.
– Да, конечно.
Гости уже собрались, и слышался тихий шёпот. Появление Легранского вызвало волнение. Он поздоровался с Мейсоном и поцеловал руку Норы. До часа оставалось каких-то две минуты, и Феликс медленно подошёл к алтарю. Священник читал молитву и перекрестил его. Легранский нервничал и смотрел на часы. Наконец двери распахнулись, и зазвучал орган. Невеста под руку шла со своим отцом. Мать Лианы смотрела на неё сквозь слёзы.
– Ну, и как я выгляжу? – спросила она.
