Станислав Белковский - Зюльт
XXV
Толь, Гоцлибердан.
ТОЛЬ. Все нормально?
ГОЦЛИБЕРДАН. Как видишь. Как слышишь.
ТОЛЬ. Вижу и слышу хорошо. У меня хорошие органы чувств. От прадеда. Он как раз охотник был. На мраморного оленя. Что Мария?
ГОЦЛИБЕРДАН. Машка? Машка?
Толь. Мария.
ГОЦЛИБЕРДАН. Все, как мы договорились.
ТОЛЬ. Он уже знает?
ГОЦЛИБЕРДАН. Пока спит. Проснется – узнает.
ТОЛЬ. Лучше бы не просыпался. Пока.
ГОЦЛИБЕРДАН. Он выпил таблетку твоего анатоля. То есть снотворное под видом твоего анатоля. На 16 часов беспробудного.
ТОЛЬ. Нашего. Нашего анатоля!
Пауза.
Какая позиция патриархии?
ГОЦЛИБЕРДАН. Предварительно – исламский экстремизм. Если нам нужно – сделают официальное заявление. Что убит мусульманами-экстремистами за воцерковление гастарбайтеров.
ТОЛЬ. Как ты сказал? Какое слово?
ГОЦЛИБЕРДАН. Воцерковление.
ТОЛЬ. Зубы сломаешь. Цена вопроса?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ноль пять чистыми.
ТОЛЬ. Что ж так до фига-то, Гоц? Ты в свое время говорил про записку всего за десять. Или за пятнадцать. Почему за заявление-то ноль пять?!
ГОЦЛИБЕРДАН. Записка – это записка. Херня на постном масле. Никакой ответственности. Подписал и бывай здоров. Никто не проверит. Никому не надо. А официальное заявление Священного синода о причинах убийства в храме – это другой коленкор. Это главный указатель для следствия. Посчитай, Боря, сколько ты на следствии сэкономишь. Просто посчитай. Ты же считать умеешь.
ТОЛЬ. Хорошо умею.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот и прекрасно. А потом – митрополиту этому, Фоме, надо подкинуть? А Яшке нашему, лезгину, надо? Чтоб новые зубы вставил. А то, говорит, как-то в прошлый раз митрополичий член старыми зубами исцарапал.
ТОЛЬ. А ты говорил, он его в жопу трахает.
Дедушкин.
ДЕДУШКИН. Молодые люди! Молодые люди! Как я рад, как я счастлив, что вы здесь! Вы, конечно, все уже слышали?
ТОЛЬ. Мы слышали, что застрелен Хосе Антонио Марадьяга, архиепископ Тегусигальпы. Ритуальное убийство в церкви, на Рождество. Коренные индейцы застрелили. Мне очень жаль. Я знал его. Во время моего визита в Гондурас у нас был совместный обед. В его резиденции на озере Йохоа. Сначала подали устриц. Шикарнейшие устрицы, таких и в Бретани не найдешь. А потом – гондурасская мешанина какая-то, типа паэльи. Я только пригубил. Из вежливости.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вчера мы омерзительно поели. Архиепископ потчевал паэльей. Эх, Йохоа, Йохоа, все нам стало…
ДЕДУШКИН. Главное, что Игорь Тамерланч подошел со всем мужеством. Он же здорово привязался к нему. Но там Машенька, Мария Игнатьевна, она же железная женщина. Я даже думаю, она алюминиевая женщина. Легкая такая и прочная, как самолет. Она успокоит его. Как вы думаете, она сможет его успокоить?
ГОЦЛИБЕРДАН. Вы что-то хотели, Евгений Волкович? Бориса срочно вызывают в Кремль, ему пора ехать.
ДЕДУШКИН. Я на одну минуту. Послезавтра Ученый совет. В Академии у нас Ученый совет. Игорь Тамерланч обещал выдвинуть Танечку, мою дочь, в вице-президенты. В вице-президенты Академии. Мои заместители. Но теперь, когда все так случилось… Вы понимаете, он может вообще не прийти. А мне обязательно надо, чтобы Танечку выдвинули. Может быть, я могу вас попросить…
ТОЛЬ. Я скажу представителю Минэнерго. Передайте Гоцу памятную записку. Я поехал. Начинается метель. Я могу опоздать. В Кремль могу опоздать.
ДЕДУШКИН. Борис Алексеевич! Вы только не забудьте, родной мой! Сегодня надо, сегодня же. А то они официальную директиву не успеют подготовить. А без директивы Минэнерго выдвигать не может. А Танечку надо обязательно. Обязательно. В этом году. В следующем может быть поздно. Там ведь страшные интриги. Семь силовиков хотят занять это место. Семь!.. Вы представляете, что будет, если Академию захватят силовики! Четверть века русского либерализма коту под хвост!
Исчезают.
XXVI
Гоцлибердан.
В шахматном карнавальном костюме.
В центре сцены – ж/д рельс.
На заднем плане – рослые колосья бамбука.
ГОЦЛИБЕРДАН. Уважаемые дамы и господа! По сообщению наших корреспондентов, накануне вечером в церкви Святого апостола Марка, что в микрорайоне Жирафья Канавка, на юго-востоке Москвы, убит настоятель храма, иерей Гавриил Сирин. В миру – Федот Тумусович Сирин, 1972 года рождения, место рождения – город Нерюнгри, Якутская АССР. Убийца в черной маске вошел в церковь около 22:00, когда настоятель уже собирался уходить домой и запирать храм. В церкви были только сам Сирин, несколько женщин пенсионного возраста, а также храмовый староста, имя и должность которого не установлены. Убийца с сильным и ярко выраженным мусульманским акцентом спросил собравшихся: кто из вас Сирин? Увидев поднятую руку священника, он дважды выстрелил. В упор. Одна пуля попала в головной мозг священника, другая – в грудное сердце. После этого человек в черной маске оглушил рукояткой пистолета храмового старосту и бежал. Лишь через 10–12 минут, оправившись от первого шока, женщины пенсионного возраста вызвали милицию и «Скорую помощь». К приезду медиков Гавриил Сирин был уже мертв. Следственным комитетом при прокуратуре России возбуждено уголовное дело по статье 159 УК РФ – мошенничество с применением огнестрельного оружия. Основная версия следствия – убийство на религиозной почве. Известно, что священнику Сирину многократно угрожали исламские экстремисты. Они были недовольны активной миссионерской деятельностью настоятеля храма Святого Марка, а особенно – его усилиями по обращению в православие среднеазиатских работников – нелегалов (так называемых гастарбайтеров). По свидетельству храмового старосты и нескольких прихожан церкви Святого Марка, в последние дни перед убийством эти угрозы участились и приняли максимально зверский, то есть конкретный характер. Священника впрямую предупреждали о возможном убийстве. По информации нашего источника в Главном управлении внутренних дел Москвы, следствие уже располагает записью телефонного разговора Гавриила Сирина с одним из экстремистов. Запись была сделана спецподразделениями по борьбе с терроризмом около недели назад. 17 минут назад Священный синод Русской Православной Церкви распространил официальное заявление, в котором прямо указал на исламских террористов как вероятных заказчиков и исполнителей убийства священника. Священноначалие РПЦ призвало мусульманское духовенство России осудить убийц и решительно отмежеваться от них.
Снимает маску.
Берет в руки ствол бамбука и начинает яростно колотить в рельс.
Пол Морфин.
МОРФИН. Простите, здесь какой-то новый национальный праздник? Карнавал? Так теперь отмечают католическое Рождество?
ГОЦЛИБЕРДАН. Нет. Никакое не Рождество. Другой обалденный праздник. Сегодня в храме убили священника. Православного священника в Жирафьей Канавке.
МОРФИН. Я слышал про Гондурас. Марадьяга. А про Жирафову Канаву еще не слышал. А в чем праздник?
ГОЦЛИБЕРДАН. Есть такое русское поверье. Когда убивают священника в его же храме, в России появляется тысяча новых праведников. Сразу. Моментально. Автоматически. Тысяча праведников. Потому так и говорят: день убийства священника – день тысячи праведников. ДТП. Сокращенно.
Пауза.
И в такой день, во имя всех праведников земли Русской, полагается брать взрослые побеги бамбука и бить ими в молодой железнодорожный рельс. Бить, пока не устанешь. Бамбуком – в рельс. Хотите присоединиться?
МОРФИН. Да, это, вероятно, очень интересно. А где вы в Москве берете настоящий бамбук?
ГОЦЛИБЕРДАН. Он растет на специальном кладбище. Под Наро-Фоминском. Деревня Абрамцево-Лонское. Там хоронят только убитых священников. Убитых насильственной смертью священников. И больше – никого. Берите бамбук. Давайте. Смелее. Сильнее.
МОРФИН. Мне очень-очень интересно. Я 100 % хочу об этом написать.
ГОЦЛИБЕРДАН. Сначала – бить. Потом – писать. Бамбук. Бейте! Бейте, я вам говорю!
Гоцлибердан и Пол Морфин вместе колотят бамбуком в рельс.
Тьма/темнота.
Антракт.
Второе действие
XXVII
Толь, Гоцлибердан.
ТОЛЬ. Никогда в жизни не чувствовал себя таким законченным идиотом.
ГОЦЛИБЕРДАН. Да уж. Миллион семьсот пятьдесят тысяч пошли на свалку истории. Годовая зарплата вице-президента Корпорации вечной жизни. Не президент, конечно, но все-таки.
ТОЛЬ. Два двести. Два миллиона двести! Ты просто не все знаешь. Еще были расходы на лоббистов. Которые организовали ему встречу с мисс Марпл. Черт их всех побери!
ГОЦЛИБЕРДАН. Да уж. Знаю не все. И не стремлюсь даже знать все, что показательно. Вот, «Уолл-стрит джорнел». Бывший премьер-министр России Игорь Кочубей, известный как весьма непопулярный идеолог либеральных реформ начала девяностых годов, предстал перед американским истеблишментом в новом качестве. Он не жалел экспрессивных словосочетаний, чтобы критиковать реформы, и предлагал альтернативные решения застарелых проблем России. Встреча в «Саспенс-клубе» продолжалась два часа сорок минут вместо запланированных полутора часов.
