Диана Ибрагимова - ТалисМальчик
И вокруг Алевтины возникали всё новые и новые, самые красивые и необычные цветочные композиции. И осенние уличные бабушки с пёстрыми несуразными букетиками были счастливы расположиться на тротуаре рядом с офисом Алексея или встретиться ему где-то на пути.
Рядом со мной… Лучшую часть своей жизни.
Талисмальчик тоже собирался прожить со мной лучшую часть своей жизни и стать лучше. Интересно, он, когда предложение жене делал, цветы покупал или из палисада где-нибудь стянул? Эдакий эконом-букет. Эконом-предложение, эконом-жизнь, эконом-душа… Хотя цветы не виноваты в человеческой ущербности. Они-то совершенны.
Алевтина подошла к прилавку с красочной бижутерией. Бусы, браслеты, кольца, серьги, подвески с огромными камнями. Нет, зачем мне эта ерунда? Дома настоящие драгоценности по шкатулкам разложены. Угораздило же меня. Приняла кусок мутного стекла за необработанный горный хрусталь. И, главное, дома сапфир бесценный ждёт, а я поехала стекляшку обрабатывать!
Нет, Дашка всё-таки была права. Не из всякого самца обыкновенного мужчину можно сделать.
– А я всегда говорила: тебе не нужен тот, кто мечтает стать хорошим, пытается бросить пить и курить. Тебе нужен тот, кто уже хороший. Полуфабрикаты – это не твоё, сестричка. Ты не кухарка Женуария, чтобы возиться с недоделками.
Не слыша возражений со стороны младшенькой, Дашка разошлась не на шутку:
− Ноль с палочкой!
− Даша!
− А что? Он тебе, наверное, своей палочкой все уши прожужжал! Единственное достоинство! А причиндалами гордятся, когда больше нечем. Когда никакие жизненные достижения не выступают вперёд. Не думала, что мне надо тебе о таких элементарных вещах напоминать. Ты ведь всегда была гораздо умнее меня. Во всём, кроме одного: Дениса.
Просто тогда, в двадцать, Денис был на пике своей «хорошести». Он будто стоял на распутье: пойдёшь направо – хорошим человеком станешь, и всё у тебя будет хорошо; пойдёшь налево – абы как проживёшь, но напрягаться не надо будет. Кажется, он раздумывал, пока Алевтина для него существовала. Как только мечта – талисманчик из детства – исчезла, сразу свернул туда, где проще, и можно жить, как живётся.
Пани Зоряна накупила уйму безделушек – себе, дочкам и мужу. Сфотографировались они почти у всех памятников. Зоряне понравились и дачники, что борются с колорадским жуком, и жадная Жаба, что всех «давит», и скамейки на набережной – женщине хотелось обняться чуть не с каждым дельфином или русалкой, иногда даже приходилось просить на минуту освободить приглянувшуюся тернопольчанке лавочку, чтобы сделать фото.
Но особенно впечатлило Зоряну «Кресло исполнения желаний», о котором она подробно расспросила в санатории. На него нужно сесть, сосредоточиться, сформулировать желание, обязательно положить руку на спинку трона и произнести желание – вслух или про себя. Считается, что правильно загаданное желание трон исполняет. Только желание должно быть хорошо обдуманным и верно оформленным в слова. Бесполезно загадывать о мире во всём мире или об абстрактном счастье – Кресло не знает, что это такое. Формулировка должна быть конкретной и корректной, а желание – возможным для исполнения.
Говорят, Бердянск – «маленькая Одесса». Может быть. Алевтина не была в Одессе, поэтому точно не знала, но что-то сходное определённо есть: море, набережная и множество памятников.
Сумка потяжелела от магнитиков с изображением Бердянска и его новеньких достопримечательностей. Опять набрала этой ерунды зачем-то. Ну, отдыхающая она в конце концов или нет! Зоряна вон вообще нагребла всякой всячины два пакета.
Знаешь, о мужчине судят по его женщине. О женщине судят по её мужчине. Этот закон Вселенной никто не отменял. И твоя бывшая, и Домовёнок очень показательны. И здесь ни жалость к тебе, ни разумные объяснения не срабатывают – их просто нет. И жену ты себе сам выбирал, и любовницу. В кои-то веки попытался совершить правильный выбор, но не справился, что ещё раз подтвердило закономерность всех твоих предыдущих выборов.
А я не хочу, чтобы рядом со мной оказался такой многоликий персонаж, как ты. Мне всегда противно соприкасаться с фальшью, ложью и предательством. Особенно когда всё это присыпано хорошими словами и приправлено обаянием. Уж больно приторны твои привраки с добавками. Только поверхностные и недалёкие Домовята могут быть сыты присыпками и приправками. Для меня прежде всего имеет значение основное блюдо. А твоё обаяние и слова пустоту приправляют.
Нельзя недооценивать интеллект. Особенно женский. Как женщина, если падает, оказывается ниже мужчины, потому что падает с большей высоты, так и взлететь она способна выше, чем мужчина. Такова природа. Только легкоуязвимая мужская натура успешно скрывала от женщины её силу и мощь. А зря. Порядка в мире больше было бы. И добра. И любви (слышал такое слово?). А ненависти, войн и звономудства меньше (язык не поворачивается, поэтому я слово перевернула).
И, главное, как профессионально тебя обработали! Как быстро ты – за несколько минут всего – сменил ориентацию: из белого и пушистого превратился в чёрного гладкошёрстного. Как быстро твоё полное «за» преобразовалось в абсолютное «против». Меньше суток, кажется, прошло, а ты вычеркнул все «Восемьдесят дней вокруг да около». Оставил в своей жизни только реальное, конкретное и пошлое.
Душа стремится в примитив (И. Северянин).
Однако жаль, что ты не хочешь развиваться, ведь у тебя хорошие данные, а в Бердянске ты свои задатки зарываешь в прибрежном песке.
Анекдот в тему:
Останавливаются на заправке Билл Клинтон с Хилари.
Работник заправки протирает стекло, Хилари говорит мужу:
− Вот этот мужчина ухаживал за мной, когда я училась в колледже. Я чуть было не вышла за него замуж.
− Хм! – усмехается Билл. – Ну, и кем бы ты сейчас была?
− Женой президента Соединённых Штатов Америки, − улыбается Хилари.
Интересно, твои родители не разочаровались в тебе? Думаю, разочаровались. Такой был парень – и на тебе! Завяз, погряз в мелких кошачьих страстишках. А ведь мог! Мог. Много чего мог.
Знаешь, чтобы из самца обыкновенного в мужчину превратиться, нужно женщину встретить. Свою. И не пропустить её ни в коем случае. Самки – они ведь самцов в мужчин не обращают; не подвластно им такое волшебство.
Мужчину делает женщина – это истина общеизвестная. Мужчина деградирует, если избрал женщину ниже себя по уровню развития, но если рядом женщина, не приемлющая деградации, то такая пара обречена развиваться и идти вперёд семимильными шагами. В первом случае мужчине живётся вольготно, он ощущает себя высшим существом, но стягивается своей женщиной, как балластом, вниз. Он никогда не познает вершин и полёта, и в конце жизни ему со старухой обеспечено разбитое корыто. Во втором случае живётся не так легко, приходится выдавливать из себя по капельке хама, пошляка, лодыря, эгоиста. Зато прогулки по облакам обеспечены. И никаких разбитых корыт.
ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
− Даш, я сейчас опять на косу еду. Зоряны нет, так что мобильный я не беру. Можешь не звонить – сама потом наберу.
− Но на косу ведь далеко! Зачем себе голову морочить?
– Но там же открытое море! Оно чище, да и бананистов там меньше.
– Кого?!
– Катателей на бананах, плюшках, парашютах.
Сестра рассмеялась.
− А то они весь пляж заполонили, как раз наше любимое место. Купаться мешают, гоняют по воде туда-сюда.
− Ну, да. Теперь пляжи не для тех, кто купается-загорает, а для тех, кто аттракционами торгует и забавляется на них.
В конце косы, подальше от отдыхающих, рыбаки прямо с моторных лодок забрасывали сети: расправляли их, уплывали на максимум в море, насколько длина верёвок позволяла, потом описывали на лодке большую дугу и тянули к берегу; вытаскивали на песок сети и выбирали в ящики бычок. Пляжная детвора помогала выпутывать рыбок из тенет.
Аля сама, маленькой, перемещалась за рыбаками по пляжу, и особенно любила аккуратно выпутывать крошечных рыбок, которым взрослые великодушно даровали жизнь: ведь им ещё расти и расти, поэтому их можно было отпускать в воду. Вот и теперь она словно отпустила на волю одного бычка, случайно попавшего в её сети, ведь ему ещё расти и расти.
Аля залюбовалась очередным фрагментом пляжного пейзажа. На уродливом камне, торчащем у воды, восседает крупная тёмная птица. Долго сидит не шевелясь, будто бронзовая скульптура, что украшает каменную образину. Потом вдруг замечаешь, что скульптура поводит головой из стороны в сторону, любопытствуя всем вокруг – парашютом, скутером, сгущающимися на пляже отдыхающими. Наконец, птице надоедает сидеть – наблюдать, отдыхать, чем там она занималась, одной ей известно − и она улетает. Незаметно и бесшумно. Поворачиваешь голову, а птицы уже нет. У неё своя, почти невидная нам жизнь, и у неё, у пернатой, хватает чутья и такта не посвящать никого в свои дела. Вот бы люди так умели. Не навязываться, не липнуть, не льнуть без необходимости. Уметь бывать одинокими – ценное качество, которым обладают звери. Люди его почти утеряли. А зря. В своём стремлении к общению, мы разучились быть самодостаточными, зато привыкли наполнять свою жизнь недостойными людьми. Может быть, заблуждался тот, кто впервые заявил, что человек – это существо социальное. Стадное он существо. Иначе не было бы столько одиночек и асоциальных типов…
