Диана Ибрагимова - ТалисМальчик
– А-ах! Ой! – Аля больно подвернула ногу. – И у каждого свои собственные колдобины на старых местах! – громко высказала своё недовольство.
Она совсем забыла об этой ямке и теперь потянула лодыжку. Всё, теперь никаких каблуков. Надо же! С ямкой в асфальте пытались что-то делать – вокруг виднелись следы асфальтовых латок – но она всё равно тут как тут, и не держит латки, как плохие пломбы. Но, может, дело в том, что не всякую колдобину можно залатать, часто нужно просто заново асфальт перестелить?
В этом переулке было мало фонарей. Фонари. Где-то в сумочке должен быть фонарик. Точно. Аля начала поиски на дне вместительного «хозяйственного» отделения. Нашла. Маленький, размером с крупный брелок, он давал хороший луч и всегда помогал Але дойти без проблем по тротуарному бездорожью. У Алевтины уже много лет в сумочке был фонарик. Ну вот! У неё всё с собой. Даже фонарик. Она взяла всё, кроме подстилки. Подстилка должна была быть у Дениса… А она и была, и имя ей Кикимора, жена Домового. Фу! Ну, хватит об этом! Хватит уже!!!
В комнате Алевтина включила телевизор, а там – Екатерина Александровна Тихомирова в красных сапожках, в перчатках и с сумочкой в тон беседует в сквере с тем Рудольфом-Родионом.
«Если бы я не обожглась тогда так сильно, то ничего бы из меня не получилось. И знаешь, что? Хорошо, что ты на мне тогда не женился, иначе я разминулась бы в жизни с единственным и очень любимым моим человеком».
Аля потянулась к тетради, а вслед подтянулись мысли:
«Помнишь «Слёзы московские»? Хрестоматийно, однако!
Вот и я говорю. Хорошо, что ты меня предал, иначе я не узнала бы по-настоящему Настоящего в моей жизни. А, может, в этом и заключалась твоя миссия − подтолкнуть меня к Настоящему? Вполне возможно. Ты же поветруль – куда ветер, туда и руль – и твою легкомысленную мобильность нетрудно направить в нужную сторону. Вдруг тобой на этот раз руководило небо, а не сила нечистая?
То ли дело я. Меня сдвинуть с места очень трудно, я – монолит, и заставить меня совершить поступок, не свойственный моей натуре, весьма тяжело. Но «для некоторых людей судьба может раскошелиться и на изящные ловушки» (М.Москвина, «Она что-то знала»), и только чудом так хитро выстроенная тобою западня не успела захлопнуться. Хотя почему же чудом? Стараниями твоей одомашненной Нечистой силы. Поклончик Низкой. При случае блюдечко молока поставлю. Тебе, кстати, второе рядом. Как коту, который гуляет сам по себе и с кем попало.
Видишь, как я разошлась? Маты выслушивать не так обидно, как чётко сформулированную правду, да? А если бы объявился и объяснился, то есть разрулил ситуацию по-человечески, такого бы не было. Лучше один раз услышать заслуженные упрёки и ругательства, нежели читать и перечитывать их тысячу раз. А ведь будешь читать, если тетрадь эта к тебе в руки попадёт. И перечитывать будешь. Это ведь тоже экстрим. И адреналин. А ты любишь и первое, и второе. Хотя мне уже даже не хочется, чтобы ты читал эти записки – слишком много нового о себе узнаешь, чего тебе ни матюкливая жена, ни Домовёнок с тараканами никогда не скажут. И зачем тебе это новое? Ты же доволен собой в каждом кадре своей жизни. И эта моя писанина ровным счётом ничего не изменит: ты не станешь лучше, я не стану хуже.
Может, в твоём мире так принято обращаться с женщинами, в моём же не обращают внимания на таких мужчин. Потому ты и держался столько лет на расстоянии – ты знал, что неизбежно стратишь на каком-либо этапе. Но, конечно, не ожидал, что так скоро, прямо на старте. Получается, что хороший мальчик в тебе хотел заполучить хорошую девочку и жить с ней долго и счастливо, а плохой желал оставить всё, как есть, и ничего не менять в лучшую сторону. В общем, пацаны поссорились, а хорошая девочка это заметила и сбежала, потому что она-то и дальше собиралась оставаться хорошей.
Я чуть не расплескала свою душу на тебя, чуть не пролила всё накопленное за годы разлуки. Но «чуть-чуть не считается», как там в песенке поётся. Да-да. Тебя коснулись только брызги. Ты и не ведаешь настоящего моря и подлинных чувств. Ты ведь боишься глубины.
А воды ты боишься, потому что действительно кот. Котяра паршивый. И плаваешь ты не как дельфин, а как кот: хлюп, хлюп, хлюп – только бы не утонуть. И вся жизнь так пройдёт: без нырков и заплывов на дальние дистанции – так, чтобы только не утонуть.
Жить у самого нефритового моря и бояться глубины…
Алевтина отложила Послание, открыла список сформулированных аффирмаций и стала читать. Какая мысль сейчас ей подмигнёт и улыбнётся? На какую откликнется душа? С той и надо поработать. Вот! Вот эта! И эта…
Но сегодня что-то писать неохота, значит, просто почитаем.
Я получаю удовольствие от каждого дня, проведённого в этом городе.
Я наслаждаюсь морем, солнцем и теплом.
Все мои проблемы тают на солнце и растворяются в море.
Я становлюсь спокойнее и счастливее с каждым днём.
Море, солнце, радость, свет!
Алевтина не могла не верить в аффирмации и в силу их воздействия на окружающий мир, поскольку за год до этого убедилась, насколько действенны элементарные манипуляции с энергетическими потоками – мысленными и эмоциональными.
Тогда компания Алевтины вела борьбу за двух крупных клиентов. Клиенты крепко меж собой дружили, и привлечь одного означало заполучить сразу обоих. Соседи по бизнесу сделали этим друзьям предложение заранее за гранью своих возможностей, и Алевтине это было ясно. Выполнить обязательства конкуренты не смогли бы, но клиенты соблазнились их вариантом, за которым последовало бы разочарование. Фирма же Алевтины предлагала разумные и реальные ходы, но убедить в этом клиентов-неразлучников было трудно.
Молодой хозяйке рекламного агентства не хотелось обращаться за помощью к папе: это подорвало бы её репутацию как руководителя – и в глазах клиентов, и в собственном коллективе. К тому же у папы в арсенале не водилось особо щепетильных методов ведения бизнеса, а девушке не хотелось обижать конкурентов, они могли ей пригодиться в будущем. И Алевтина справилась сама. Она продумала схему с внятной аргументацией, провела блестящую презентацию, и переговоры с парой компаний прошли вроде бы успешно. На следующий день друзья собирались дать Алевтине окончательный ответ, но у неё оставалось стойкое ощущение вероятного срыва. Чтобы успокоиться и как-то приглушить навязчивую мысль о возможном провале, девушка решила провести один из рекомендуемых ритуалов.
Отключила телефоны, зажгла свечу (не такую, как предписано, а просто подарочную) и занялась работой с аффирмациями и медитацией.
Возможно всё, если я этого захочу.
Мне удаётся всё, за что я берусь.
Я ставлю перед собой достойные цели.
Я всегда принимаю правильные решения.
Процесс затянулся за полночь, но остановилась Алевтина только тогда, когда почувствовала, что всё будет хорошо. Проспав наутро так, как может себе позволить только очень хороший руководитель, да и то изредка, Алевтина обнаружила десяток звонков – секретарь пыталась сообщить ей радостную весть: клиенты наши!
Позже один из партнёров проговорился, что ему еле удалось убедить друга принять предложение Алевтины.
Совпадение? Возможно. А может, без Алиной «магии» энергии для благоприятного решения было бы меньше. Алевтина никому не сказала о своих медитациях, но в силу волшебства поверила.
Снова Талисмальчик нейдёт из головы. Аля отбросила тетрадь с психологией и взяла Послание. Эта тетрадь в линию. Она любила писать в линию – в ней больше свободы. Клетка ограничивает и как бы потолок устанавливает, будто садит каждую буквочку в ячейку: сиди и не высовывайся. Тогда как между линиями строчки летят себе легко и свободно.
Много уже мыслей записано, но меньше их что-то не становится. Они – мысли – нахлынывают со всех сторон, норовя затопить душу или наоборот – предотвратить её затопление, ведь каждая сформулированная и записанная мысль становится камешком, на который можно наступить и удержаться на поверхности.
Я не пойму, когда она вернула тебя в дурные берега. Неужели за те два часа разговора? Мне понадобилось двести часов, чтобы настроить тебя на нужный лад. Шустрая девочка. Или ты с такими пожизненно на одной волне, и пришлось просто аннулировать мои настройки?
Час разговора и всё? Ты переродился обратно? Передумал становиться лучше? Как легко ты подпадаешь под чужое влияние, особенно плохое.
Наверное, и в институте так же было:
«А давайте туда пойдём?» − «Давайте!»
«А давайте это сделаем?» − «Давайте!»
Тебе только кажется, что ты живёшь так, как тебе хочется, и ходишь, как кот, сам по себе. А ты топчешь только проторённые другими дорожки, называя это свободной жизнью. В сущности, любой кот так заблуждается, ведь коты не изобретают ничего нового и не делают открытий. А если открытие делает их само – пугаются его, боятся, как воды. И вот этот свой уход от стоящего и настоящего они называют «гуляю сам по себе».
