Аарон Шервуд - Байки старого еврея
«Пройдёмте, товарищ». Но в отделении, куда он меня привёл, к нему вернулась самоуверенность. Он почувствовал себя хозяином положения. Развалившись в кресле, сняв китель, закинув ноги на стол и вернув фуражку на затылок, он изрёк: «Вы что же, гражданин, думаете жалобами что-то изменить? Вы не понимаете, что наша система окончательно прогнила?» Услышав такое, я понял: он мой. Придав лицу строгое выражение, я спросил: «Вы, блюститель законности, мне, гражданину самой свободной и счастливой страны, говорите, что она прогнила? Вы это серьёзно? Вы отдаёте себе отчёт в сказанном? Или вы провокатор?» Его метаморфоза меня потрясла. Ноги слетели со стола, в одно мгновение был надет китель, который он застегнул трясущимися руками. Он даже успел вспотеть. Заглядывая мне в глаза, спросил: «Вы член партии?» И тут я его добил, уверен, таких слов он ни от кого не слышал: «Я член нерушимого блока коммунистов и беспартийных!» Заискивающе улыбаясь (поди узнай, кого нелёгкая принесла), он предложил мне отужинать. Ох не доведёт до добра мой мягкий характер! Я согласился. Ночевал я в отделении милиции, но не в кутузке, а как нормальный человек. Сержант предложил мне койку в дежурке. В дорогу он мне подарил бутылку коньяка, стыдливо пряча при этом глаза. Я взял по доброте душевной. Моё появление было встречено неодобрительно, ведь люди практически не спали, а я спал как «белый человек», но бутылка коньяка привела их в бодрое состояние. Вскоре пришёл поезд. Мы без приключений, выпив за здоровье местного шерифа, добрались до Нижнеангарска. Обстоятельства сложились так, что я вернулся в Ленинград только в декабре. Получив багаж, вышел из здания аэровокзала к стоянке такси. Стою в унтах, полушубке и шапке-ушанке из песца (на самом деле это собачка, мне её сделал друг-скорняк на память), а на дворе плюс два. Подъезжает таксист и говорит: «Ну что, геолог, поехали?» Здравствуй, милый Ленинград! За три года ты совсем не изменился!
ЮАР. Грустные путевые заметки
Как ни странно, между ЮАР и Израилем много общего. ЮАР, как и Израиль, левая «интеллектуальная интеллигенция» обвиняет во всех смертных грехах, забывая, а возможно, и не желая помнить, о помощи евреев этой стране в войне за независимость. В процентном отношении из Южной Африканской Республики прибыло наибольшее число евреев, особенно лётчиков. Перечень же совместных, как теперь модно говорить, проектов займёт не одну страницу. Основная масса русскоязычных израильтян судит о ЮАР понаслышке, из той же либеральной прессы, как и многие наши бывшие соотечественники судят об Израиле. Итак, немного об истории этой, безусловно, прекрасной страны. ЮАР является одной из самых национально разнообразных стран Африки и имеет наибольшую долю белого, азиатского и смешанного населения на континенте. Страна обладает богатыми минеральными ресурсами, а также является самой экономически развитой в Африке и имеет относительно прочные мировые позиции. Важнейшим пунктом в истории и политике ЮАР стал расовый конфликт между чёрным большинством и белым меньшинством. Невозможно отрицать очевидные факты. Да, в стране существовали законы, ограничивавшие права чернокожих граждан, но эти же законы распространялись и на представителей азиатского населения, которые, не прибегая к антиправительственным действиям (террору), достигли больших успехов. Китайцы и индийцы в своей основной массе не поддержали террориста Манделу, боевики которого взрывали госучреждения. На сегодняшний момент жизненный уровень этих общин ничем не отличается от уровня жизни белого населения, а во многом и превосходит его. Выходит, дело не только в дискриминации. Было, на мой взгляд, и нечто положительное в так называемых законах апартеида. Например, была запрещена коммунистическая партия, за членство в которой полагалась отсидка в девять лет. Пытливый читатель может спросить, почему я эти ужасные законы именую так называемыми. Всё, как всегда, просто. Два примера. Первая страшилка – места в автобусах для белых и для чёрных. В ЮАР практически не развит общественный транспорт. Белое население не занято забастовками и демонстрацией своей ущербности (как тут не вспомнить проплаченный социальный протест*), работает и имеет машины. Что им делать в автобусе? Вторая страшилка – скамейки для цветных. А вы не задумывались: зачем белый пойдёт в криминальный район? Посидеть на скамейке? У него их нет в парке рядом с домом? Раз уж я затронул близкую мне тему транспорта – маленькая история, произошедшая со мной в самые первые минуты пребывания в этой стране. Мой друг предложил мне посмотреть на центр Йоханнесбурга. Первое, что бросилось мне в глаза, – новенькие мини-омнибусы. Они передвигались по городу на сумасшедшей скорости, презирая какие-то понятия о правилах движения. Я спросил: «А что, отмена апартеида заодно отменила и правила движения?» Ответ моего друга меня ошеломил. Оказывается, ситуация значительно улучшилась. Совсем недавно эти маршрутки были жуткими развалюхами, пассажиров набивалось как сельди в бочку. А так как техосмотра в стране нет, то есть оплата есть, а за состоянием машины следи сам, можно лишь приблизительно представить эти транспортные средства. Надо отдать должное, правительство, теперь уже их, попыталось повлиять на ситуацию и… наткнулось на то, что водители по привычке сначала взялись за ножи и мачете, кода же полиция попыталась прекратить беспорядки, обвинили её (вы только не смейтесь) в расизме. Вот так, незатейливо, чернокожие автохулиганы обвинили чернокожих же полицейских в расизме. Когда же этот номер не прошёл и их полицейский министр – не чета нашему – отдал приказ применить к нарушителям жёсткие меры, те просто прекратили работать. И выиграли! Государство закупило для них новенькие «тойоты», то есть практически подарила их им. Теперь по городу носятся пока ещё неразбитые мини-автобусы, по-прежнему презирая любые правила и по прежнему набивая пассажиров сверх всякой меры. Что будет, когда и их добьют? Купят новые? Ребята, вы хорошо устроились!
Подведём итоги. С приходом в 1989 году к власти Ф.В. де Клерка законы апартеида прекратили своё существование. В 1989 году на референдуме о переговорах с АНК 87 % белого населения проголосовало за них. Чернокожее население в нём не участвовало. Переговоры предполагали длительный процесс, в результате которого страну можно было подготовить к столь существенным переменам, тем самым предотвратить массовый отъезд высококлассных специалистов. Вместо этого переговоры длились целых пять лет. Правительство уступало одну позицию за другой (вам это ничего не напоминает?**). В результате де Клерк, которому было обещано место вице – президента, просто сдал власть. В течение года его вынудили уйти в отставку. Как результат – страну покинули специалисты, в основном молодежь, и в неё хлынул поток нелегалов.
ЮАР считалась и считается самой процветающей страной на континенте. И если в начале переговоров в 1984 году за один ранд давали два доллара, в 1989 году после отмены апартеида национальная валюта весила полдоллара, то сейчас он сдулся до 50 агоротов! Следует отметить, что за отмену апартеида сильно ратовала Америка. Куда деться от аналогий?* Если раньше при апартеиде министры не воровали, то теперь – запросто. Чернокожее население стало жить ещё хуже. Апартеид остался, только он теперь против белых. Сами видите, куда приводят благие намерения! Вот вкратце, так сказать, суть вопроса. Теперь о самой поездке, которую я ждал с большим нетерпением. Мой самый старинный друг выдавал замуж свою единственную дочь. Он давно меня звал к себе. Приезжай, говорил он, я тебе такое покажу – закачаешься. Слово он своё сдержал. Но обо всём по порядку. Поначалу я, движимый патриотическими устремлениями, хотел воспользоваться нашей дорогой (так и оказалось) компанией «Эль-Аль». Мне предложили билет за 2100 долларов! Я понимаю – праздник Рош Ха-Шана, но совесть иметь, хотя бы тень её, надо. Пришлось мне воспользоваться услугами эфиопской компании.
По сути, это был мой первый вылет за границу – ну не считать же полёт из Израиля в Россию за таковой. Это, на мой взгляд, полёт из нового дома в старый. И вот настал долгожданный день. Я в аэропорту им. Бен-Гуриона. Он потрясает своим размахом и совершенно невообразимым числом пассажиров. Как тут не вспомнить страшилки левых акул пера о жутком падении жизненного уровня израильтян. Я думаю, они их писали здесь же, присев на корточки и по ленински устремив взор в будущее. Мой полёт должен был проходить с посадкой в Аддис-Абебе, что меня развеселило. Я даже представил себе диалог с приятелем, который как бы мимоходом сообщает мне, что вернулся недавно из Парижа. «А я только что был в Аддис-Абебе и Йоханнесбурге», – говорю я ему. Собеседник смущается. Кто не летал в Париж? Любой летал. А в Эфиопию и ЮАР? Впору крикнуть: «Аарон – чемпион, Аарон – чемпион!» И вот мы приземляемся в аэропорту Аддис-Абебы. И почему я такой умный? Именно таким я его себе и представлял: три полосы, трава в рост человека и небольшая стекляшка – аэровокзал. В самой стекляшке – благодать: кури где хочешь, пассажиров мало. Правда, ходят какие-то личности в белых простынях с бородой, а за ними семенят тётки, закутанные в чёрную материю. Я даже сфотографировал это заведение. Экзотика закончилась, объявили посадку, последний снимок – прямо с трапа самолёта, и вперёд, в ЮАР. И вот самолёт идёт на посадку, подо мной до горизонта одноэтажные дома, среди них – несколько высоток. Аэропорт помельче нашего, чист. Обслуживающий персонал в подавляющем большинстве из африканцев. Это я попытаюсь выражаться политкорректно. А как их надо именовать? Неграми? Чернокожими? Могут засудить. Поэтому далее решил именовать их местными аборигенами, а бледнолицых – просто аборигенами. Сразу бросается в глаза, что местные аборигены – так сказать белые воротнички сильно отличаются от подсобных рабочих. Видно, что они как бы несут себя, осознавая и подчёркивая свою избранность, миссию, порученную им. На паспортном контроле служащая строго предупредила меня о том, что я обязан вылететь из страны не позднее даты, указанной в билете. Объяснение простое: в стране ужасная безработица, при апартеиде её не было. Выходит, меня записали в потенциальные гастарбайтеры. Смешно.
