Юрий Серов - Главные вещи
В окно светило декабрьское солнце.
Приближался Новый год. Лица друзей приняли озабоченное выражение: все четверо понимали, что лучший праздник придётся провести без подруг, в обществе мужского населения детского дома.
– Так каждый год, – объяснил ситуацию Артур. – Мы Стёпе несколько раз намекали, чтобы на праздники объединяться с группой девушек, но он ни в какую не уступает. Боится, наверное, что разврат устроим.
– Тут не намекать надо, а в открытую с транспарантами и митингами идти! – не согласился Цыган.
– Брось. Стёпа не идёт навстречу в таких вопросах.
– Да пошёл он! Плевал я на него! Закроюсь на чердаке и устрою себе праздник.
– Это будет не то. На чердаке не потанцуешь, да и вряд ли кто-то станет спать в новогоднюю ночь. Мигом нашу каморку накроют.
– Выходит, остаётся только одно, – заключил Рим.
На том и порешили. Собрались группой и стройными рядами отправились в кабинет директора. Степан Тимофеевич, внимательно выслушав делегатов, посмотрел на них и не заметил подвоха. Улыбнувшись и разрядив обстановку, он сказал:
– Посмотрим на ваше поведение. Подтянете за две недели оценки, сделаете весёлый новогодний спектакль – почему и нет. Объединим две группы ради такого события. Дерзайте, всё в ваших руках.
Ребята вышли из кабинета ошарашенными.
– Ничего себе заявочки. Как мы сможем сделать за две недели спектакль?
– Не сделаем – останемся без праздника и девушек. Придётся напрячься.
И отважная четвёрка смело взялась за дело. В предоставленный им зал они принесли декорации и аппаратуру, придумали сценарий и подобрали музыку. Техническое оснащение взял на себя Рим, и подготовка пошла семимильными шагами. Через час всё мужское население дало согласие на участие в спектакле: каждый хотел отмечать праздник полным составом.
Генеральная репетиция состоялась за день до Нового года. Степан Тимофеевич, Светлана Андреевна и ещё несколько преподавателей мужской и женской групп сели смотреть представление. Ребята, выкладывающиеся на полную катушку, заслужили овацию, аплодисменты и вместе с ними одобрение преподавателей.
Когда долгожданный праздник наступил, девушек рассадили по местам и попросили устраиваться удобнее. Степан Тимофеевич произнёс торжественную речь и дал команду начинать. Через минуту зажёгся свет, и на сцене в красивом чёрном костюме появился ведущий концерта Цыган.
– Уважаемые дамы и господа! – поприветствовал он зрителей. – Сегодняшний вечер будет полон сюрпризов и впечатлений. Для вас подготовлена поистине интересная программа с юмором, весельем и отличным спектаклем. Итак, встречайте! Первый номер!..
Шоу, продолжающееся ровно три с половиной часа, к явному неудовольствию зрителей закончилось. Участники, раскланявшись, ушли за кулисы, и в конце снова слово взял Степан Тимофеевич.
– Ребята! Впервые за всю историю мы решили объединить две группы на один вечер. Вам осталось жить и учиться у нас всего полгода, а потом вы уйдёте во взрослую жизнь и, надеюсь, сможете там найти себя. Но это случится нескоро, а пока предлагаю вам отмечать Новый год. Веселитесь! Удачного праздника!
С последними словами он удалился из зала. За ним последовали все воспитатели.
В зале воцарилась тишина. Шесть десятков глаз уставились друг на друга и с интересом изучали. Парни девушек, а девушки парней. Неожиданно из мужской группы отделилась четвёрка: Цыган, Артур, Рим и Пашка. Они давно отыскали своих спутниц и направлялись к ним. Обнявшись, пары поднялись по ступенькам на сцену, где на полную громкость играла танцевальная музыка.
* * *Полгода пролетели незаметно. Казалось, что выпуск ещё нескоро, а не успели оглянуться, как наступила пора экзаменов, а через день вручение аттестатов и выпускной.
На улице яркими красками пестрел июнь. На детдомовской крыше собрались восемь его обитателей, лежали, греясь на солнышке, курили и болтали о жизни.
– Какие у вас планы на будущее? – спросили девушки, когда разговор коснулся темы будущего.
– У всех разные, – туманно ответил Цыган.
– Расскажите.
– Я продолжу придумывать автомобили и поступлю в машиностроительный техникум, – сказал Рим.
Я запишу альбом и посвящу его ди-джею Монарху, – поделился планами Пашка.
– Я выучусь на врача, – сказал Артур. – На глазного хирурга. Цыган, выпустив клуб дыма, промолчал. Он ещё не знал, какой путь выберет для себя.
– А насчёт нас вы не передумали?
– Нет, ни в коем случае! Мы без вас теперь никуда! – затараторили ребята.
– Точно?
– Стопроцентно.
На голубом небе весело играли солнечные лучи и плыли пушистые облака. Лица парней и девушек улыбались грустными улыбками: скоро им предстояло делать первые шаги во взрослой жизни.
– Радуйтесь. Мы не будем ни от кого зависеть, будем твёрдо стоять на ногах и станем полноценными членами общества. И пусть в нашей груди будет не просто дыхание, а дыхание жизни. – Вот что сказал Пашка друзьям.
Солнце, светившее в лицо молодого человека, подмигнуло и спряталось за облаком.
Вовка
Вовку Лаврова в военкомате ждал сюрприз: в армию его не взяли.
– У вас, батенька, плоскостопие, – прошамкал старый доктор в стильных очках, обращаясь к Вовке. – Запущенное, с таким в армию не берут.
– Какое к чёрту плоскостопие?! – искренне возмутился Лавр. – Я здоровый, и хочу служить!
– Не возьмут. Сто процентов даю. У вас нога практически ровная. А на таких ногах солдатские сапоги не носят. Так что идите домой.
Вовка выругался, заставив старика покраснеть, стукнул со злости кулаком по двери и ушёл, расстроенный неожиданной новостью.
Купив баночку пива, которое Лавр позволял себе лишь в редких случаях, а сейчас именно такой случай и подвернулся, неудавшийся призывник поехал к Чёртовой башне, забрался на крышу и уселся на самый край, свесив ноги с ровными стопами вниз.
С Чёртовой башни был виден весь город, за исключением Советского района, находящегося на возвышенности, но Советский район Вову не интересовал. Парень пил вкусное прохладное пиво, разглядывал девятиэтажные дома и размышлял, что делать дальше. Хотелось поступить в институт, но родители отказались от этой затеи, мотивировав отказ тем, что каждый парень должен отслужить. Лавр настроился на армию, но и здесь остался с носом, ибо мечтал о карьере военного. Оставалось одно – искать работу. А какая работа без высшего образования? Дворники, грузчики, продавцы – вот, пожалуй, и весь перечень. На такой работе семью не прокормишь.
Допив пиво одним глотком, он смял банку и выкинул, попав в мусорный бак, одиноко стоящий у башни. Вздохнул, поднялся, подобрал сумку и поехал домой, где его никто не ждал…
Первое, что он учуял, открыв дверь, – это запах алкоголя – запах дешёвой самогонки, которую мать и отец покупали в соседнем подъезде у дяди Толи за двадцать два рубля. Качеством самогонка не отличалась, но била в голову после третьей рюмки.
Отец сидел за столом в окружении друзей-собутыльников и что-то рассказывал. Когда сын вошёл в зал, он резко замолчал и хмуро уставился на своего отпрыска, буравя маленькими крысиными глазками. Мать сидела в кресле и дремала в полупьяном состоянии и приход сына не заметила.
– Здорово, батя, – выдавил Лавр. – Меня от армии освободили.
– Как так освободили? – икнул от удивления отец.
– Сказали, что с плоскостопием не возьмут.
– Вот дожили! – глава семейства повернулся к сыну. – Представляете, ребят? Этого кабана и в армию не взять! Несправедливо!
– Несправедливо, – заблеяли, поддакивая, отцовы дружки.
– Что же ты теперь делать будешь? Снова на мою шею сядешь? Я тебя восемнадцать лет кормлю, пора уже и меру знать! Устраивайся на работу и приноси деньги, а не захочешь приносить, выгоню к чертям собачьим на улицу!
– Таки выгонишь?
– Выгоню! Мне не нужен нахлебник!
– Нахлебник, – усмехнулся Вовка. – Вот кем ты меня считаешь? А дружков за бесплатно поишь каждый день, их, значит, нахлебниками не считаешь?
– Ишь, как ты заговорил! – захорохорился батя. – На деньги мои заришься? Не зарься! Говоришь по-взрослому, вот и зарабатывай по-взрослому! А я тебе больше ни копейки не дам! Щенок! Будешь меня тут жизни учить!
Идти Вовке было некуда. Проситься к друзьям на ночлег не позволяла гордость, да и не нужен никому лишний квартирант, занимающий угол и создающий неблагоприятную обстановку. Промелькнула мысль уехать в Старый город к Майке, семнадцатилетней девчонке, с которой Лавр познакомился на пляже, но что-то не тянуло. Пошатавшись по переполненным улицам, Вовка купил бутылку минералки, булочку и уныло побрёл к Чёртовой башне. Других мест для ночёвки не придумалось.
Спал он прямо в одежде, подложив вместо подушки сумку и укрывшись старой кожаной курткой и свитером, но под утро замёрз, долго стучал зубами и проснулся с насморком.
