Владимир Дурягин - По дороге к Храму

Довольные друг другом, они отдыхали уже на разложенном для двоих, покрытом простынёй диване, молча, глядя в потолок. Отдохнув, они повторяли снова это приятное туда-сюда. Часа через два, Алёнка надавила пальцем на нос задремавшего Тимура и капризно произнесла:

– Хочу пива.

Тот немедленно одевшись, сбегал в палатку и притащил сразу целую упаковку.

– Чтобы больше не отрываться… от производства. – Пошутил он.

Они пили пиво в голом виде, уже ничуть не стесняясь друг друга, время от времени снова и снова, занимаясь сексом, забыв обо всём на свете.

После полуночи Тимур засобирался. Алёнка его не отпускала. Ей не хотелось, чтобы кончался этот праздник, но Тим настойчиво разжал её руки.

– Мне пора. Люди ждут.

– А, ты куда?

– Так. Дельце одно есть. Провернём и назад.

– Какое? – допытывалась Алёнка.

– Наказать надо, кое-кого.

– Хилого?! Я слышала, как Гуня крикнул!..

Тимуру от её красоты некуда было деваться. Он, кивнул, застегивая «молнию» на джинсах.

– И, я с вами! – Начала торопливо одеваться Алёнка.

– К-куда-а? – поморщился Тим, глядя, как решительно и быстро она одевается.

– Они отца моего убили. – Сверкнув глазами, сказала она.

– Н-ну, смотри сама… – проговорил обреченно Тимур, понимая, что от неё теперь будет трудно отделаться.

Она посмотрела на книжный шкаф и попросила его ненадолго выйти из комнаты.

– Зачем? Я в курсе. Друг всё-таки.

– Друг портянка. – Сказала она с улыбкой, отодвигая шкаф.

– Ты – это… если у него там бабки есть, припрячь понадёжней.

– Ладно, припрячу…

Она выдвинула нижний ящик и стала на ощупь в нём рыться. Наконец наткнулась на пакетик, отщипнула из него часть купюр, сунула в сумочку, пакет положила в дальний угол ящика. Там же нащупала завёрнутый в масляную тряпку пистолет. Положила его в сумку сверху и, щёлкнув запором, вышла из-за шкафа.

– Всё, пошли. – Встала она перед Тимуром «по стойке смирно». Он смерил её взглядом и, прошагав мимо, задвинул шкаф на место.

Алёнка шла на это дело безо всякого страху за себя. В ней кипела лишь ненависть к тем уродам, которые лишили жизни её родного отца. Ведь, если бы они не сделали этого, тогда жизнь протекала бы совершенно по иному, и она, Алёнка, сейчас бы не ехала с мало знакомыми людьми неизвестно куда, а училась бы в каком-нибудь престижном ВУЗе.

– «А, этот, – вспомнила она отчима, – в деревеньку смылся. Драгоценный ты наш, сын генерала! Хорошо, хоть мама обо всём этом не знала, а то бы ещё раньше руки на себя наложила. А, может быть она из-за него?! Да, нет. Тогда было всё шито-крыто». – Размышляла Алёнка.

За кустами мелькнули подфарники. Их ждали.

– Кого это ты ещё притащил? – сердито спросил, сидевший на переднем сидении амбал.

– Гунина девчонка. Одна дома боится.

– Понял. – Он вышел, захлопнув за собой дверцу и, потягиваясь, тихо сказал Тимуру. – Останется в машине. За Петрухой приглядит – вдруг он дриснет. На вот. Он подал Алёнке какой-то шнурок, с ручками от скакалки на концах. Вздумает слинять, накинешь это ему сзади на горло и держи покрепче. Только совсем не задави.

– Не надо. У меня ствол есть.

– Ну, как знаешь. Садитесь, поехали. Скоро рассветёт.

Алёнка и Тим разместились на заднем сидении. Петруха тронул с места и включил музыку.

– Куда везти? – спросил он.

– Туда, куда вчера не доехали. Яблоки там, говорят по голове, железа в них навалом, хоть на скрапобазу сдавай. – Ответил ему Тимур, обнимая Алёнку.

– Все шутишь? А, всерьёз?

– Да, говорю, за яблоками…

Петруха качнул головой и замолчал. Ему была уплачена двойная такса.

По шоссе ехали быстро. А, вот, по просёлку пришлось пилить не шатко не валко. Только минут через тридцать, в предрассветной мгле, показались дачные домики. Машина обогнула их по кольцевой дорожке, и остановилась на выезде.

– Ждите здесь. – Сказал незнакомец, выходя из машины. Тимур тоже пошёл с ним. Алёнка раскрыла сумочку и нащупала ребристую рукоятку пистолета. Ей самой хотелось посчитаться за отца, но обстоятельства сложились не в её пользу. Пришлось пасти водилу, который явно был не в курсе событий и мог в критический момент сбежать вместе с транспортом. Она, потом, днями позже разделается с другим оборотнем, а с этим пусть кончают ребята.

Во время объезда по кольцу, мстители засекли «Джип» рядом с баней и, теперь шли туда наверняка, где после попойки крепко спали бандиты. Посреди недели, в осенний период, народу здесь бывает немного, дачный сезон «закрыт». Поэтому они подошли к объекту тихо, и остались ни кем, не замечены. Даже на улице, у дома, пахло жареными шашлыками и водкой. Давний знакомый Тимура Угрек, прозванный так ещё в школе, потому – что, не зная элементарных математических обозначений, вместо игрек, говорил угрек; ныне вплотную связанный с уголовным миром, заглянул в окно и шлёпнул себя тыльной стороной ладони по горлу. Они поднялись на невысокое крылечко, и попробовали дверь. Та легко открылась. Переглянувшись, мстители вошли в дом и сразу открыли огонь по сонным бандитам. После стрельбы, включив свет, они увидели третью постель пустой, на ней только тлело ватное одеяло. Угрек метнулся по лестнице на мансарду… Хилый ночевавший на верху, выпрыгнул с балкончика на грядку, выскользнул из зоны обстрела и по соседней линии, во весь опор припустил в лес.

– Ушёл, собака! – Психанул Угрек. – От меня ещё никто не уходил!

– Ничего, сделаем по их же методу – ментам стуканем. Далеко не убежит.

– А вот стучать, нехорошо.

– Так он же… Гуню сдал!

– Ну – это другое дело. – Обливая «Джип» бензином, говорил запыхавшийся Угрек. Подпалив машину, они бегом припустили к поджидавшей их «шестёрке».

Услыхав беспорядочную стрельбу, Петруха запаниковал.

– Не фига себе яблочки! В гробу я их видел! – Надеясь найти в Алёнке союзника, закричал он и, включив передачу, тронул с места.

– Стоять! – Завизжала Алёнка, больно уперев ему в загривок ствол пистолета.

Петруха, так же резко остановился, как и тронулся с места.

– Чёрт! Чёрт!.. – Повторял он, озираясь по сторонам. – Ну, чего сгузал?! Давай задом вперёд! Вон ребята бегут уже…

Петруха задом поехал навстречу подбегавшим мстителям. Они быстро сели в машину и тут раздался взрыв. Петруха испуганно смотрел на Угрека.

– Чего вылупился?! Давай, вперёд!

– Ноги не слушаются. – Сказал тот.

– А, я сейчас тебе мозгу вышибу, тогда весь организм перестанет слушаться. – Направил свой пистолет на него Угрек. Тот сразу пришёл в себя, и машина помчалась вперед, не замечая рытвин и ухаб. – Вот так: больше газу, меньше ям. – Уже спокойно сказал Угрек.

– Ну, что, получилось? – шепнула на ухо Тимуру Алёнка.

– Не совсем. Хилый ушёл. Но, это ерунда… – ответил ей, так же шепотом, Тимур.

Вернувшись в город, Алёнка сразу же отправилась на вокзал и купила билет на вечерний поезд до станции Сенная, где теперь находился отчим.

– «Уж, этого-то, я не упущу! Я ему сонному глотку перережу!» – Злорадно думала падчерица.

После насыщенной событиями бессонной ночи, она почувствовала неимоверную усталость. Побаливала голова. Войдя в комнату, Алёнка не успела раздеться, как за ней по пятам вошёл Тимур, сверкая белозубой улыбкой. Он сразу же шагнул к ней и обнял, стремясь поцеловать. Но, Алёнка, имея чувство меры, прижала ладонь к его губам.

– Не надо, Тим. Спать хочу, сил нет.

…Предъявить обвинение в незаконном хранении оружия Сергуне не смогли, потому что, как и говорил Тимур, у него в кармане всегда лежало свежее заявление о сдаче в милицию, будто бы случайно найденного ствола. Поставив его для порядка на учет и натерев уши воспитательными речами, на следующее утро его отпустили. Помогло Сергуне и то, что он в отличие от приблатнённых ровесников не выпендривался перед милиционерами, а отвечал на вопросы корректно, с невинным видом, будто беседовал со школьными учителями.

Отделение находилось неподалеку от дома и Сергуня, поёживаясь от осенней утренней прохлады, дошёл быстро. На дворе было ещё пустынно. Чтобы согреться, он без остановок по лестнице вбежал на свой этаж и, не теряя темпа, нырнул в свою секцию. На дверях остался след от сорванной опечатки.

– «Значит, она дома!» – Радостно подумал Сергуня и, отперев дверь, распахнул её.

Пред его глазами предстали, стоявшие друг против друга растерянно удивлённые, Тим и Алёнка. Сергуня ни о чём плохом даже бы и не подумал, если бы розовая и нежная кожа на лице Алёнки, не вспыхнула стыдливым красным факелом. Она опустила глаза в пол и чуть слышно произнесла:

– П-привет…

– А, мы вот… как раз к тебе собирались. – Нашёлся Тимур. – Скажи, Алёна…