Сергей Буянов - Рандолевый катран
Приехавший Никита с порогу заявил, что народ жаждет крови.
– Это как?
– А вот так! Выгони парочку взяточников, зажравшихся дармоедов и пообещай наказать других!
Надежда вновь закивала, как будто гость сумел выразить её мысли.
– Думаешь, сработает?
– Уверен более чем на сто!
Чугуев сделал выводы.
Первым делом он заявился с утра в предвыборный штаб. Застав там нескольких бездельников, гоняющих чаи, Леонид Аркадьевич предложил написать "по собственному".
Молодые, считающие себя перспективными и незаменимыми, тотчас накропали заявления и были немедленно уволены.
– Ханурик! Останься! – приказал Чугуев.
Ханурик пожал плечами, вернулся в комнату.
– Ты ещё поработаешь.
Ханурик сел за монитор, положил руки перед клавиатурой.
– Сооруди такую открытку, чтобы из неё было видно, какой мэр зверюга!
– Извините, Леонид Аркадьевич, не понял.
– Не карикатурную, конечно, но устрашающую форму придай, говорю! Сколько тебе понадобится времени? – Чугуев посмотрел на часы.
Ханурик ткнулся носом в наручные часы мэра, как будто там был ясный и чёткий ответ.
– Часа два.
Чугуев удивлённо посмотрел на специалиста. Он то рассчитывал на сутки, двое и собирался торговаться!
– В полтора уложишься?
– Постараюсь.
– Заеду, посмотрю.
Чугуев, вернувшись в Управу, первым делом приказал новой секретарше подать распорядок дня.
– Леонид Аркадьевич! У вас на сегодня запланирована встреча с избирателями.
– Конкретно?
– С директорским корпусом асбестоцементного завода.
– Затем?
– Встреча с избирателями… – секретарша перелистнула страницу в папке.
– С какими? – перебил Чугуев.
– С представителями городского рынка.
– С базара что ли?
– Извините, не так выразилась. С активом кооперативного движения.
– Завтра, какие избиратели в нашем плане?
– Завтра, тут вычеркнуто… – замялась секретарша.
– Ну-ка, ну-ка! – Чугуев взял папку из рук прыщавой и курносой девушки. Он поморщился, увидев вязкую серу в оттопыренном ухе секретарши. Спасибо, Наденька, подобрала мне специалиста!
– Да тут же представители КПРФ, ветераны войны и труда! Кто посмел вычеркнуть?!
– Это, это Клара Семёновна.
– Почему ты ей позволила?
– Я, Леонид Аркадьевич, не могла препятствовать.
– Почему? Кто такая Клара Семёновна?
– Начальница отдела кадров, – секретарша часто заморгала. Её пухлые губы задрожали.
Чугуев пристально посмотрел на пигалицу.
– Она, она сказала, что нет необходимости… – секретарша всхлипнула.
– Она не имеет полномочий решать такие вопросы, – мягко сказал Чугуев. – Впрочем, как и вы не имеете права знакомить Клару Семеновну, с какими бы то ни было бумагами, включая туалетную! Вам ясно?
– Ясно.
– Забудем этот инцидент. Заварите, пожалуйста, кофейку.
– Сейчас, – пообещала секретарша, утираясь платочком.
Чугуев посмотрел на размазанную чёрную тушь под глазами секретарши, поморщился.
Он позвонил в приёмную КПРФ и попросил об аудиенции.
Говоривший с ним старик, похоже, не любил новое руководство.
– Мы были записаны к вам, – сказал он, разделяя слова, – на завтрашний день. Но были предупреждены, что вам некогда.
– Я хотел попро… – Чугуев нажал на рычаг телефона, прерывая себя на полуслове.
– Кто сидит в Приёмной КПРФ? – спросил он у секретарши.
Она пожала плечами.
– Настя! Меня такой ответ не устраивает! Немедленно узнать и доложить! На всё про всё вам, две минуты! – рявкнул Чугуев.
Неизвестно чего больше напугалась секретарша, то ли рыка начальника, то ли того, что Чугуев назвал её по имени, чего не делал ни разу, но страх придал ей энергии. Настя мигом пролистала справочник и нашла искомое имя отчество.
– Аркадий Семёнович Хохляков! – доложила секретарша через отпущенные полторы минуты. И, глядя в мудрые глаза руководителя, речитативом отчиталась: – Ветеран тыла, председатель общества инвалидов.
Чугуев кивнул, давая понять, что доволен и отпускает секретаршу. Настя выскочила из кабинета.
– Аркадий Семёнович! – сказал он в трубку. – Это снова Чугуев! Извините за беспокойство, но связь прервали самым возмутительным образом.
Старик сопел в трубку.
– Так вот, я прошу разрешения приехать к вам.
– Для чего, Леонид Аркадьевич?
– Аркадий Семёнович! Мэру города всегда есть о чём побеседовать с ветеранами!
– Кабы вы беседовали с нами не только в предвыборное время!
– Это нелегко обещать, – улыбнулся Чугуев так тепло, что старик почувствовал это ухом, – но смогу. Если останусь мэром, как вы понимаете.
– Так! Значит без нас никуда?! – старик торжествующе привстал с места.
– Никуда! – подтвердил Чугуев. – И никогда! Человек, забывающий о героях труда, не имеет права быть человеком.
– Это уж верно.
Старик, похоже, оттаял.
– К какому времени вы будете свободны, чтобы уделить мне несколько минут?
– Господин Чугуев! – сказал ветеран, отдёрнув полу пиджака. – Я самолично не могу решать этот вопрос.
– Товарищ Хохляков! Если бы вы в своё время не взяли на себя ответственность, где бы сейчас оказалась наша страна?
– Так. Так, – старик отёр глаза. – Оставим всё в силе. Завтра в означенное время мы подготовимся к встрече с мэром!
– То есть, к четырнадцати ноль-ноль, – подтвердил Чугуев.
– Так точно! – сказал старик, глядя на портрет Ленина.
Чугуев оттёр пот с лица. Отпив крепчайшего кофе, Леонид Аркадьевич вышел из кабинета.
– Я в предвыборный штаб!
– Кому сообщать об этом?
– Только жене.
Настя улыбнулась.
Не такая уж она страшная, решил Чугуев. Он тотчас позабыл, что совсем недавно злился на жену за уродливую секретаршу.
– Что, дорогой, Игорёк!
Ханурик вжал голову в плечи. Официальное обращение начальника не сулит ничего доброго. Чугуев понял хакера, поправился.
– Как наш проект, Ханурик?
Ханурик разулыбался.
– Вот, смотрите!
Чугуев глянул в монитор. На экране стоял тот же самый Чугуев, какой был на открытке.
– Теперь я не понял.
– Вы хотели зверюгу с хвостом? – Ханурик пожал плечами.
– Но чем ты занимался почти два часа? Это же, это же… – Чугуев не мог подобрать приличного слова.
– Леонид Аркадьевич! – улыбнулся Ханурик. – Вы хотели, чтобы вас восприняли жёстким человеком, надеюсь, я уловил суть задания?
– Понятное дело. Но ты бы уж лучше хвост пририсовал, тогда бы было чем оправдаться. Атак, ничего не сделал и рад, как я погляжу.
– Да. Но откуда у вас такая агрессия?
– Издеваешься?
– Ничуть. Вглядитесь внимательнее, пожалуйста!
Чугуев вперился в экран.
– Не стану разъяснять компьютерные технологии, но без ложной скромности замечу, моя программа, основанная на базе данных психологии избирателя…
– А что ты делаешь, как не разъясняешь мне тонкости своей программы? Что ты внёс, чем так купил избирателя?
– Да… – протянул Ханурик, взял мышь и направил курсор на рисунок.
– Вот, видите?
Чугуев смотрел на стрелку и на то, что она указывает.
– Видите?
– Да! А сразу то и не отличишь.
– Думаю, Леонид Аркадьевич, вы не даром оставили меня на службе.
– Думаю, да.
Действительно, рисунок приобрёл воинствующий характер. Тот же самый мэр в рабочей форме, в том же положении, но на голове у него каска, похожая на известный по картинке учебника шлем Ильи Муромца. А в руках – кувалда очень уж смахивающая на булаву. И на месте наковальни оказались чиновничьи столы.
В старом здании бывшего клуба железнодорожников ждали приезд мэра. Коммунисты, ветераны и инвалиды подготовили гневные обличительные речи. Каждому не терпелось высказать накипевшее мэру в лицо. Люди шушукались друг с другом, поддавшись всеобщему возбуждению.
Чугуев оставил машину за полквартала, приказав водителю ждать.
К обшарпанному крыльцу облезлого клуба он добрался пешком. Без свиты.
Коммунисты опешили. Сразу куда-то исчез запал. Вместо буржуина им навстречу пришёл работяга с мозолистыми руками. Именно такими показались ладони Чугуева. Хотя руки он держал по швам, соответственно моменту.
С членами комитета он поздоровался за руку, не особо церемонясь. Жёсткое пожатие с дружелюбной улыбкой осадило самых неугомонных.
– Не стану много обещать! – заявил Чугуев. – Но даю слово, что никогда не позволю забыть наше героическое прошлое!
– А нам и не надо пустых обещаний. Что вы конкретно можете сделать для народа? Что вы уже сделали?
– К сожалению, за первый срок не так много. Надо было в первую очередь наладить работу Управы как органа власти.
Далее Чугуев отчитался о фондах для ветеранов, рассказал о будущих планах, связанных с поддержкой малообеспеченных людей. Его слушали вполуха.
Леонид Аркадьевич понял, что для присутствующих это убаюкивающая музыка, как в старые времена на партсобрании при заблаговременном единогласном одобрении. Только сейчас полюса поменялись, и будет единогласное: "Нет"! Нет любому предложению кандидата противоположного лагеря.
