Владислав Картавцев - Восемнадцать часов дурдома
– Понимаешь, Андрюша! – Быковатый на мгновение поднял голову, и его глаза гневно блеснули, – пытаюсь найти свою зарплату. До конца месяца, почитай, еще половина, а денег как не бывало! Вот я и думаю – может, лупа поможет!
– Не! – Андрей авторитетно мотнул головой, – только время зря потратишь! С зарплатой такие фокусы не проходят! Ее нужно не в микроскоп рассматривать, а зазывать заговорами! Вот была у меня бабуля-ворожея, вот та умела деньги привечать! Я лично в ее магию не очень-то и верю, но тебе могу рассказать. Вдруг правда? Слушать будешь?
Быковатый отложил лупу, выпрямился и серьезно кивнул, попутно вытащив откуда-то Parker с золотым пером – записывать.
Денюжка к денюжке,Рублик к рублю,Хочется денюжек,Деньги ловлю!Лопатой, раскрытой клетью,Завлекаю, умею я!Обещаю с каждого рубляВосковую свечку,Дровишек в общую печку,А барину штоф – чтоб не был суровИ жаден! Ловись рупчик, красив и отраден!
– И что, помогает? – на лице Быковатого явственно читались сомнения, – лажа какая-то, я таких присказок могу сам придумать в шесть секунд штук сто!
– Не знаю! – Андрей не стал понапрасну убеждать друга (сам он никогда не пользовался бабкиными заговорами, хотя и помнил их наизусть), – если хочешь, применяй, не хочешь, так и не надо! Только вот что, коли надумаешь наговорить себе богатства, помни, за каждым целковым спрятан черт, и стяжательство – большой грех!
Андрей посмотрел на опешившего Быковатого и довольно засмеялся. Он давно хотел поглумиться над вечными жалобами друга на низкую зарплату – а тут такая отличная возможность! Тем более, сам Быковатый всем рассказывал, что замужем за красавицей-женой при состоятельном папе, и супруга ему время от времени подкидывает на необходимые мужские развлечения.
– Кончай нытье! – Андрей решительно рубанул воздух ладонью, – мне Пафнутий все штаны разорвал – так я и то спокоен. Поэтому гони ее прочь – тугу печаль! Кстати, он к тебе не заходил пожаловаться? Мы с ним расстались не очень хорошо, вот я подумал, вдруг заглянет на разговор по душам!
– Не, не заходил! Да и толку от него – всё сплошь одни анекдоты и никакой серьезности!
– Как это анекдоты? – теперь настала очередь удивляться Андрею, – так ты, значит, и вправду, понимаешь его!
– Понимаю! – Быковатый насупился и сделался мрачным до чрезвычайности, – только ты никому не рассказывай – за такие способности вмиг упакуют в «парашют» и в подвал к пациентам! И поминай, как звали! Поэтому – чур, молчок! Кстати, он на тебя недавно настучал – дескать, Корявый в «Первичке» за женским туалетом подглядывает! Пришлось сделать ему внушение, чтобы больше никому не говорил, а то могут последовать оргвыводы!
Андрей сидел с открытым ртом. Он вспомнил, как неделю назад сам лично развлекал Пафнутия историями с телескопом. Кот слушал очень внимательно и, оказывается, запоминал, гад, чтобы доложить, кому надо! Вот ведь животное! Ладно, Андрей ему это припомнит!
Быковатый сочувственно посмотрел на Андрея:
– Да, друже, вот так бывает, веришь человеку или зверю, а они возьмут и насрут в душу по самые гланды! Или разобьют ни в чем неповинный бюст! Найду эту суку, голыми руками заставлю весь гипс съесть! Кстати, это мысль! Нужно кота поспрошать – вдруг, он что-то знает!
Андрей содрогнулся. Память лихорадочно пустилась в пляс, пытаясь вспомнить, был ли Пафнутий свидетелем его вылазки к бюсту. Если да – то всё! Пиши пропало! Быковатый его замочит, даром что доктор – доктора тоже умеют резать, и еще как!
– Ладно, я пошел! – Андрей скорбно понурился. Безысходность навалилась на него тяжелой гранитной плитой – ему придется отравить Пафнутия, как лишнего свидетеля! Бросить всё на самотек Андрей не имеет права – на карту поставлена его карьера и репутация, которые, конечно, гораздо важнее какого-то кота! Впрочем, алилуйя! Можно ведь подарить его Анжеле или забрать к себе на квартиру – ненадолго, пока Быковатый не забудет о досадном проишествии с бюстом! Всё, решено! Андрей так и сделает – а отловить Пафнутия раз плюнуть!
– Уже уходишь? – Быковатый прервал грустные размышления Андрея, – а анекдот от кота, как я и обещал – на посошок, так сказать?
Андрей остановился:
– Валяй!
– Заходит как-то перс в общественный туалет при МИДе. Смотрит – непорядок! Санузел используется не по назначению! Прямо в кабинке первый секретарь посольства в Камеруне, прибывший на родину для получения дополнительных инструкций, спаривается с помощником начальника отдела дипкурьеров женского пола.
Перс смотрит на такое безобразие, и все в нем восстает! Он начинает излагать голосом логичные доводы о противоправности содеянного, но на него не обращают внимания. Наконец, вопли кота становятся такими раздражающими, что первый секретарь посольства на мгновение отрывается от помощника женского пола, хватает кота за шкирку и макает его в унитаз.
– Ратуйте, граждане! – надрывается кот, но ответом ему только презрение, чередуемое приглушенными стонами и напряженным молчанием.
Вывод – даже если ты чистый перс, русский знать необходимо – ведь именно с ним связана твоя судьба!
– Круто! – Андрей немного помолчал, анекдот от Пафнутия породил в нем тоску – холеный мидовский перс в унитазе, что может быть подлее? Андрей медленно вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.
3 часа пополудни
– Интересно, что чувствовал Суворов, стоя напротив Измаила? – Андрей вернулся к себе, снял халат, достал из шкафа армейский бронежилет (пятый уровень защиты, тридцать четыре килограмма весом) и завернулся в него. Бронежилет полностью закрывал шею, торс, пах и колени – обычный человек в нем не то что ходить, стоять бы не смог, таким он был тяжелым.
– Вероятно, боялся, как и я – каждый раз, когда приходит время спускаться в подвал. – Андрей проверил крепления бронежилета, водрузил на голову кевларовый шлем с пуленепробиваемым обзорным стеклом и стал похож на суперполицейского Шварценеггера, готового отразить нападение разъяренной толпы.
– А может, и не боялся, поскольку был крут, что твое вареное яйцо! А я – я не такой, так почему же выпала мне злая доля? Ну, хоть за вредность и стресс доплачивают!
В комплект «Защитной подвальной амуниции» (ЗПА), кроме бронежилета и шлема, входили металлизированные перчатки и высокие стеганые трехслойные сапоги на толстой каучуковой подошве, способные нейтрализовать даже вертикально загнанные в пол иголки от шприцев – не говоря о простом битом стекле!
Андрей скинул ботинки, натянул сначала один сапог, потом второй. Нагибаться было неудобно – проклятый бронежилет давил к земле. Андрей чувствовал, как его мышцы трещат от напряжения, и в который уже раз покрыл трехэтажным матом разработчиков экипировки. В их воплощении бронежилет был центром всей конструкции – всё остальное крепилось поверх, так что сперва одеть сапоги не получалось – как ни пытались. И сколько Бендер ни слал злобные телеграммы на завод-изготовитель, толку от этого было ровно ноль!
– Уф! – Андрей тяжело выпрямился и набрал номер внутренней связи. Сегодня его сопровождают санитары – Онуфрий, прожженный матерый волк, и Акакий – зеленый юнец, сразу после армии. Вот Андрей и посмотрит, на что тот способен, и выйдет ли из него в итоге человек!
– Санитарская! Уколы, вязалово, профилактика! – трубку взял именно Онуфрий.
– Кончай рекламу пихать! – Андрей вдруг озлобился – уж очень не хотелось лезть в подвал. А хотелось, наоборот, мирно провести вечер с Анжелой, – бери юнгу и на выход! Жду вас возле лифта через десять минут. И чтоб каски не забыли!
– Слушаюсь, босс! – бодро ответил Онуфрий и вдруг без видимого перехода зашептал в трубку, – что-то тоскливо мне, душу прям выворачивает, может, сегодня на пятый спускаться не будем?
– Поглядим! – Андрею и самому жутко не хотелось играть во взрослые игры со смертью, но открыто признаться в этом он не смел, – предчувствия – вещь нематериальная, их к протоколу не подошьешь, так что придется ориентироваться на местности. – Бери своего козлоногого Акакия и весь комплект – дубье, шокеры, перцовку, светошумовые и парализующие гранаты! И на весе не экономьте – чтоб полный БК! И, надеюсь, обойдется!
Андрей положил трубку, запер кабинет и, переваливаясь с ноги на ногу, как пьяный грузчик в порту, медленно побрел по коридору к служебному лифту. Надавил на кнопку, подождал, пока двери откроются, вошел, и лифт отвез его на первый этаж. Еще пара десятков шагов, и вот – ненавистные двери с нарисованной оскаленной страшной рожей.
***У рожи было имя собственное. Сотрудники звали портрет «Диким Агафоном», хотя Андрею он напоминал Геббельса, раздавленного плашмя упавшей сверху полутонной гирей. Или даже весом в 620 кило. Увидеть Дикого Агафона во сне считалось нехорошим предзнаменованием – он сулил проблемы на работе и длительную командировку в «Кащенко».
