Лариса Есина - ДюймВовочка
Баба Шура недоумевала, откуда идет неприятный запах. Вовка отводил угрозу разоблачения, убеждая, что где-то или в чулане, или в подвале сдохла мышь. И только дня через два Вовка стал замечать, что края ранок стали розоветь, то есть они постепенно стали затягиваться. Еще через дня два раненый пришел в себя, смог самостоятельно подниматься на кровати, но был ещё очень слаб, страдал головными болями и головокружением, наверное, из-за удара по голове. Они за это короткое время успели подружиться. Раненый рассказал, что с ним стряслось.
Оказалось, это лётчик международного класса Андрей Орлов, оказавшийся в столице проездом. Ожидая свой рейс – в тот вечер в качестве пассажира, потому что летел отдыхать – решил прогуляться по столице, взял такси. С того времени ничего не помнит. Очнулся на руках у Вовки, без денег, билета, документов…
– А родные у тебя есть? – поинтересовался его спаситель.
– Есть, конечно, – ответил летчик.
– Волнуются, наверное, – предположил Вовка.
– Они думают, что я ещё отдыхаю, – решил бедолага.
– В больницу тебе надо, – советовал ему Вовка, – Первую помощь я тебе оказал, как мог. А что там у тебя? Может, переломы какие есть или трещины, сотрясение мозга. Тебе обследование специалистов и лечение край как необходимы. Да и без милиции никак не обойтись. Нужно же тебе документы восстанавливать?
Орлов кивнул в знак согласия.
– Ну, вот… – продолжил Вовка, – Пока в больнице будешь отлёживаться, милиция установлением твоей личности займётся. А я тебе больше ничем помочь не могу…
– Да ты, друг, и так для меня столько всего сделал! Ты меня к жизни вернул! Я теперь твой вечный должник! – рассыпался летчик в благодарностях.
– Мне сейчас на работу надо идти, – разговор состоялся ранним утром, до начала рабочего дня дворника. – Постараюсь сегодня пораньше управиться и заеду за тобой. Отвлеку бабу Шуру, а ты в это время сам сможешь выйти из подъезда? Нет? Не беда – помогу! Такси я закажу.
Глаза испытавшего нападение человека испуганно блеснули.
– Да не переживай ты! – успокоил его Вовка, – Я с тобой поеду. Не на автобусе же и уж тем более не в метро везти тебя в таком состоянии.
Часам к одиннадцати дня Вовка управился. Вернулся домой. Бросил на ходу квартирной хозяйке, которая в тот день дежурила в парадной:
– Баб Шур, сегодня Марик ко мне подходил, просил передать, что Вас вызывает Марина Станиславовна.
Консьержка всполошилась. Неужели свершилось?!
– Я бегом! Ты меня не заменишь? – для приличия поинтересовалась она, одеваясь на ходу, зная безотказный характер своего постояльца.
– Конечно! Только Вы недолго, а то я устал и проголодался… – попросил он её.
Когда дверь подъезда закрылась за нею, он вызвал по телефону такси, вывел из чулана своего раненного друга и помог ему устроиться во дворе на скамейке. Через минут пятнадцать он уже усаживал его в салон автомобиля, а таксиста просил без него не уезжать. Вовка вернулся в парадную, дождался раздосадованную консьержку.
– Балабол твой Марик! Никто меня не вызывал, – разочарованно призналась баба Шура, – Или это ты так зло надо мной подшутил?
– Как Вы могли подумать такое?! – ее постоялец сделал честные-честные глаза и изобразил возмущение, – Ну, я этому шутнику задам! Сейчас он у меня получит!!! Ведь не в первый раз он меня так разыгрывает… – и выбежал из подъезда.
Марик слыл злостным инициатором всевозможных каверз и розыгрышей в их ЖЭКе. У него был соседний с Вовкой участок. Поэтому развести старушку, а потом разыграть недоумение её постояльцу не составило труда. Более того, выглядело правдоподобно и не вызвало подозрений проницательной бабушки.
Орлов в такси уже начал переживать, когда запыхавшийся Вовка открыл дверцу и уселся рядом с ним. Отдышавшись, он объяснил, куда ехать:
– До ближайшей травматологии, пожалуйста. И если можно, поскорее. Мой друг серьезно ранен.
Машина с визгом тронулась с места.
– Заодно устроим тебе экскурсию по столице! Пусть пока только такую, – тараторил Вовка, – Что бы ты там в темноте рассмотрел? Зато теперь – любуйся не хочу! А как поправишься, еще гульнём с тобой так, что на всю жизнь запомнишь!
Лётчик старался улыбаться, но у него это плохо получалось, так как беспокоили открытые раны, и было больно находиться в сидячем положении.
Вскоре такси подъехало к высокому забору и воротам клиники.
– Приехали, – сообщил он, – дальше меня не пропустят. Проезд только для «Скорых».
– Ничего, сами как-нибудь дойдём, – ответил Вовка, расплачиваясь.
Он довёл друга до Приёмного покоя. Дождался дежурного врача, рассказал ему всё, как нашёл раненого, в каком состоянии он находился, как его лечил…
– Почему сразу не вызвали «Скорую»?! – сурово поинтересовался хирург, – Вы понимаете, человек мог погибнуть…
– Он мне жизнь спас, – вступился за приятеля раненый, – перевязки, уколы делал. Боюсь, на «Скорой» меня бы тогда не довезли…
– Да, он был очень слаб… – подтвердил Вовка, – он и сейчас-то еле доехал. Всю дорогу переживал, что он в обморок свалится от слабости и боли.
– Так вот в чём причина твоей необычайной веселости?! – догадался Орлов.
– Вы недооцениваете возможности современной реанимации, – заверил их доктор и, смягчившись, добавил, – Это как раз тот случай, что лучше поздно, чем никогда.
– Его можно навещать? А то у него, как я понял, в Москве никого нет. Родные и близкие далеко и ещё не знают, что с ним приключилось.
– Можно, конечно, – разрешил врач, – Часы посещения больных, указаны на входной двери в отделение. Придете в другое время, Вас попросту не пустят.
– Скажите, он серьезно ранен? – Вовка шёпотом задал ему этот вопрос и даже отвёл собеседника в сторону. Его мучили сомнения, что он что-то сделал неправильно, и по его вине человек останется инвалидом.
Медработник вник в подтекст вопроса:
– Определённо сказать пока ничего не могу, но мне очевидно одно: его жизни уже ничего не угрожает. Вы всё сделали правильно на том уровне, на котором могли оказать ему первую медицинскую помощь. Конечно, он изначально нуждался в обследовании и диагностике травм. Не стоило так рисковать. Одно неверное движение, аллергия на препарат, шоковое состояние – что угодно могло привести к летальному исходу потерпевшего, и Вас на самом деле могли бы обвинить в убийстве. Надеюсь, для Вас это станет хорошим уроком на будущее.
С души Вовки как будто свалился тяжеленный камень. Теперь за Орлова он был спокоен.
– У меня к Вам будет ещё одна большая просьба, – обратился он к хирургу, – Ради Бога не упоминайте обо мне в милиции. Я всё равно ничего не знаю. Нападавших я не видел. Обнаружил Андрея спустя несколько часов, наверное, а первую помощь смог оказать еще позднее. Понимаете, я квартиру снимаю. И если хозяйка узнает, что я всё-таки ввязался в это дело, она меня запросто на улицу выгонит. А идти мне некуда…
Доктор пообещал не говорить о нём следователю, который будет вести дело о нападении на Орлова. Похоже, парень не врёт. Он поймал себя на мысли о том, от каких подчас нелепостей зависит человеческая жизнь. Есть, оказывается, люди, для которых важнее собственное спокойствие и благополучие.
Вовка вернулся домой со спокойной душой. Переоделся – пора было к Фаине на занятия. Она разработала целую программу по подготовке неуча к поступлению. Если теорию он усваивал неплохо, то с практикой дела обстояли худо. Возлюбленный студентки инъяза был не редкость безграмотен, а диктанты каждый раз приводили её в состояние шока.
– Боже мой! – удивлялась она, – Ну как можно так изощряться?! Как слышу, так и пишу?!
Ее ученику не нравились подобные разговоры, но он терпел их ради возможности побыть с ней рядом, наедине. Фаина жила с мамой. Ее отец погиб, когда она ещё была маленькой, оставив им эту квартиру в центре столицы и доброе имя. Большего преподаватель ВУЗа не смог заработать за свою недолгую жизнь. Мама Фаины – Светлана Ивановна – работала врачом в районной поликлинике и на «Скорой помощи». Часто бывала на ночных дежурствах, как сегодня. И вообще редко бывала дома. Неудивительно, что подруга ещё не успела познакомить с ней своего ученика. Когда она принималась с жаром объяснять ему, почему слово следует писать так, а не иначе, он не слышал её, а любовался своей очаровательной учительницей. Для себя он давно уяснил, что никакого студента из него не получится и распрощался с мечтой поступить в ВУЗ, получить высшее образование. Он общеобразовательную школу-то еле-еле закончил. Педагоги с закрытыми глазами нарисовали ему тройки по всем предметам, прекрасно понимая, что держать его в школе бесполезно. Тем более что выпускник к тому времени уже сам зарабатывал себе на жизнь в кафетерии Жоржеты.
Но Фаина свято верила в него и в себя и не желала сдаваться. Она училась на последнем курсе, сама готовилась к госэкзаменам. Вечерами. А день посвящала своему избраннику, которого задалась целью вывести в люди.
