Александр Самойленко - Долгий путь домой

– Понял… – глядя на пачки евро, майор соображал с трудом. – Не беспокойтесь, я не подведу… никаких следов не будет.

Он посмотрел на графиню, на Грима, опять на деньги… Губы его стиснулись в жесткую линию, подбородок мелко задрожал, из обоих глаз выкатились слезы. Майор ВДВ Брагин беззвучно плакал. Лицо его было каменным, только по скулам ходили желваки. Графиня прерывисто вздохнула, зашмыгала.

– Ну что вы, Артем, не надо… Давайте лучше выпьем! Грим, шампанского!

Майор осторожно взял наполненный фужер за тонкую ножку, придерживая его скрюченной ладонью другой руки, как прикрывают огонек свечи, встал, набрал полную грудь воздуха.

– Я… от имени личного состава, а также командования… мы… – слезы опять скатились по его щекам. Графиня, сопереживая, жалостливо всхлипывала. Грим, растроганный, покашливал, хмурился, глаза его тоже были на мокром месте. Он грубовато буркнул:

– Ну вы даете, развели тут плач дуэтом. Завязывайте, а то сейчас будет трио! Артем, кончай ты эти… сопли в сахаре.

Графиня, всхлипывая, покачала головой.

– Ну что за выражения за столом?!

Грим оставил без внимания укор Машеньки, изгоняя массовую растроганность, скомандовал майору:

– Давай выпьем этот лимонад и с ходу хлопнем водки за Родину и боевых товарищей. Ты это хотел сказать?

Майор кивнул. Они торопливо выпили и хлопнули, получилось – запили шампанское водкой. И закусили селедкой.

– Полегчало? – спросил Грим.

– Отпустило, – сказал майор. – Теперь совсем другое дело, – и шмыгнул в унисон с Марией Владимировной.

– Не-е, так не пойдет. Давай еще по одной! – погнал Грим. – За успешное лечение боевых товарищей! Я нормально тостую?

…В распахнутом настежь окне медленно густела синь долгого вечера, розовея снизу от оплывающего за край земли солнца. На столе в старинном канделябре горели свечи, не для освещения – для души. Грим, графиня и майор были хмельны, счастливы, безмятежны. Мария Владимировна, положив ногу на ногу, держа гитару под высокой грудью, пела:

Я ехала домой,Душа было полнаНеясным для самойКаким-то новым счастьем…

Грим, подперев голову кулаком, слушал с закрытыми глазами, приподнимал брови, когда Машенька брала высокую ноту. Майор глядел на графиню, как на чудо небесное, восторженно сострадал.

– Душа была полна… Каким-то новым счастьем…

В доме было всё хорошо. Как в храме.

В дверном проёме возникли две фигуры.

– Товарищ майор, к убытию готовы!

Майор встрепенулся, выныривая из блаженного состояния.

– Я тоже… готов. По машинам!

Грим пошел проводить майора. На крыльце придержал его за локоть.

– Артем, тут такое дело… У нас послезавтра венчание, потом надо бы за столом посидеть. Ну, чтоб по-людски всё было. Не подскажешь, где поляну накрыть?

– О как! – Майор проникся важностью вопроса, погрузился в анализ ситуации. – Венчание где?

– У отца Никона, сказал, сам венчать будет.

– Задачу понял. Когда?

– Послезавтра в одиннадцать.

– Понял. – Майор быстро трезвел, стал деловитым, как на штабных учениях. – Насчет поляну накрыть… Есть хорошее место, ресторан восточной кухни, «Учкудук» называется. Там от храма два шага. Красиво, вкусно и недорого. Хозяин узбек, Данияр. Нормальный мужик, я с ним знаком. Организуем в лучшем виде. Поляну на сколько персон накрывать?

– Ну… человек десять будет.

– Не бери в голову! – майор был полон решимости. – Организуем в лучшем виде! Мы для вас хоть…

Грим остановил его.

– Я тебе верю. Давай, Артем, в дальнейшем без заверений, я все эти фити-мити не люблю. Я сразу подозревать начинаю…

– Понял. – Майор сжал здоровую ладонь в кулак, показал большой палец – Это нормально!

– Теперь вот какое дело… – Грим понизил голос и даже оглянулся по сторонам. – Ты можешь узнать, сколько в городе обменников валюты?

– А что тут узнавать, их в городе около двадцати, – сказал майор. – Я предлагал Клычову поставить на каждый пункт охранника из наших ребят-вэдэвэшников, так он от меня отпрыгнул, как черт от ладана. А зачем тебе это?

– У тебя найдется двадцать бойцов, чтобы верные были?

– Вэдэвэшники все верные! – ревниво заметил майор. – Мы же не менты. Надо будет – полк соберу, у нас вон дивизия ВДВ под городом стоит. Ты по делу говори!

– Присядем. – Грим увлек майора на скамейку, сел рядом с ним плечо к плечу, показывая важность разговора. Тихо заговорил:

– Ты же не будешь рассчитываться этими бабками, эти евро светить нельзя, смекаешь? Их надо продать, то есть обменять на рубли. Так я вот что подумал… – Грим помедлил, еще раз анализируя свой замысел. Майор слушал внимательно, он очень заинтересовался темой.

– Ты завтра собери своих ребят, человек двадцать, раздай им эти бабки. Пусть они в парадной форме сбегают по всем обменникам, продадут евро и принесут тебе рубли. Все в одно время одним забегом. Такая вот боевая операция…

Майор пораскинул уже совсем трезвыми мозгами, спросил изумленно:

– Ты когда этот финт измыслил, пока мы водку пили?

– Не-е, раньше, – честно сказал Грим, – когда мы с графиней решили вылечить таких, как Веник. Я тогда и подумал, мы поможем вам, вы прикроете нас. Это же лучше, чем эти бандюги нас найдут и замочат, а ребята твои калеками останутся. Как считаешь?

– Так ты решил внимание этих бандитов с себя на ВДВ переключить?! Ну ты мудёр! – воскликнул восхищенный майор. Помолчал, покачал головой, оценивая изящность коварного замысла Грима, и сказал злорадно и с явным азартом в голосе: – А что, пусть они за нами побегают, во кино будет!

В элитном ателье женской одежды вокруг Марии Владимировны суетились сосредоточенные портнихи, кроили, метали, прямо на ней, хитон из белого батиста. По зеркальному залу плыла нежная мелодия – скрипка и рояль. Поодаль в кресле сидел, нога на ногу, модельер аристократической наружности – холеный знаток и творец женского счастья. Вальяжно откинувшись, он, скривив губы, исподлобья наблюдал за происходящим. Мария Владимировна, окутанная белоснежной тканью, плотно обтекавшей её фигуру, под руками портних быстро превращалась в древнегреческую статую. Модельер был раздражен, перевоплощение графини в мраморную скульптуру ему не нравилось.

– Всем спасибо. Отошли!

Он энергично встал – вытолкнул себя из кресла. Медленно обошел «скульптуру»…

– Не годится! Это же… саван какой-то!

Мария Владимировна, задетая словом «саван», враждебно посмотрела на него.

– Без паники! – приказал творец женского счастья. Он впал в состояние творческого поиска. – У вас высокая шея, грудь, бедра. И это прекрасно. Но! Это нельзя подчеркивать, тем более белым. Это нельзя превращать в рельеф…

– Вам это не нравится, да? – кокетливо спросила Мария Владимировна.

– Дело не в этом. В таком одеянии вы будете… холодная. Как Снежная королева. Вы помните Снежную королеву из мультфильма? – спросил модельер. – Там же гениальное решение её ледяной сущности – рельеф фигуры из снега и льда. Вам это надо?

Мария Владимировна даже напугалась такого сравнения.

– Ужас какой-то!

– Во-от! – торжествующе воскликнул модельер. – Мы пойдем другим путем… Елена, возьми рулон артикул шесть, – он ткнул указательным пальцем, увенчанным перстнем, в рулон на стеллаже. – Вот этот! Елена, ворот глухой, крой свободный, волной вниз… Мария Владимировна, идите за ширму. Вперед! – Он, как капитан Немо, скрестил руки на груди, вдохновленный найденным образом, начал расхаживать по залу в ожидании перевоплощенной графини в ткань артикул шесть. И замер, будто споткнулся, когда заказчица показалась из-за ширмы. Силуэты больших багряно-желтых кленовых листьев, налетая друг на друга, вольно струились по Марии Владимировне от шеи, по рукам, телу и вниз. Шёлк трепетал, подрагивал при каждом движении. И на лице графини вдруг обнаружились и засияли зеленые кошачьи глаза.

– А-а-а! – радостно завопил модельер. – Как вам это?

– Чудесно! – промолвила восхищенная графиня. Творец женского счастья победоносно плюхнулся в кресло, достал из заднего кармана брюк фляжку, приложился к ней.

– Именно чудесно! Даже, можно сказать, талантливо! – похвалил он себя.

Грим дома, в кухонном переднике, крутил фарш на котлеты – наяривал на старомодной мясорубке и, проворачивая ручку, густым басом, под Шаляпина, гудел:

Э-э-э-эх, дубинушка, ухнем,Эх, зеленая сама пойдет, сама пойдет,Подернем, подернем да ухнем…

По городу катился микроавтобус. На его лобовом стекле красовалась эмблема ВДВ. За занавесками просматривались молодые лица спецназовцев в парадной форме. Автобус подкатывал к обменному пункту, приостанавливался. Слышалась команда:

– Первый пошел!

Из автобуса бодро выскакивал боец, скрывался в чреве обменника. А автобус катил дальше…