Дмитрий Артемьев - Жлоб на крыше (сборник)
В лаборатории начальник был встречен приветственным гулом одобрения. Но то в лаборатории. А что будет дома? Николай хорошо представлял реакцию Виолетты и тщательно к ней подготовился. Хотя поднимать руку на жену ему еще не приходилось.
Вначале жена молча вытаращит глаза. Она будет молчать, пока он развесит вытащенные из сумки пиджак и брюки и сунет их в шкаф, потеснив другую одежду. К жене в этот момент вернется дар речи.
– Вынь немедленно потный костюм из шкафа и повесь проветриваться на лоджию, – скажет она металлическим голосом. – И немедленно сними с себя эти обноски.
Вот к этому Николай заранее приготовился. Он даже наизусть затвердил свой победоносный ответ:
– Еще слово скажешь, получишь по жопе.
– Я немедленно развожусь с тобой, убирайся, – должна закричать слезливым голосом жена.
Тут он разворачивает жену за плечи, подталкивает ее к входной двери, открывает замок и пинком выкидывает жену прямо в халате на площадку. А затем произносит другую заготовленную фразу, стоя в позе Наполеона:
– Впущу в квартиру, когда в глазок увижу, что ты просишь прощения на коленях.
Когда Николай вошел в дом, его по обыкновению встречала Виолетта. Она увидела мужа в молодежном прикиде, бросилась к нему, обняла за шею и сказала:
– Ну ты даешь, приятель, какой же ты все-таки у меня молодец. Молодой, модный. Я тоже хочу такую майку, а?..
Встреча друзей
Хотели зайти куда-нибудь, выпить за встречу по соточке. Нашли свободное кафе, заказали на троих по сто пятьдесят. Официантка предлагает взять бутылку. Действительно, разницы нет, а бутылку сами откроем, хоть какая-то гарантия, что водка не разбавлена.
Посидели, выпили, закусили салатом из кальмаров. Разговоры, воспоминания. Захотелось покурить, но в этом кафе не курят.
Вышли искать местечко, где можно покурить. Но сейчас настали такие времена, что всюду запреты на курение. Ну не на лавочке же сидеть взрослым людям! Подсказали нам кафе, где можно курить. Спустились в него – накурено, глаза ест. Нашли свободный столик, вытащили сигареты. Подошла официантка, мы ей говорим, что зашли просто покурить. Если нельзя просто покурить, то принесите нам чай или кофе. Она нам говорит: видите, сколько желающих, все берут выпивку, а на чае у нее заработка не будет.
Ладно, заказали по сто водки и по какому-нибудь салатику. Выпили, закусили салатом из кальмаров, другие салаты уже закончились. Курим и продолжаем разговор. Тут пришло время пойти в туалет. Спросили официантку, оказалось, у них туалета нет. Есть в кафе напротив, через дорогу.
Перешли в это кафе. Курить там нельзя, поэтому посетителей нет. Спросили, где туалет. Нам ответили, чтобы мы присаживались, сейчас официантка все покажет. А нам уже всем троим приспичило. Девушка подошла, мы ее спросили, она говорит: вон там за занавеской. Только он маленький, пока один идет, закажите что-нибудь. Заказали три по пятьдесят водки. Сходили по очереди в туалет. Выпили. Посчитали, сколько мы сегодня приняли, оказалось, что больше трехсот грамм на человека, а ни в одном глазу. Только есть хочется. Позвали официантку, заказали еще три по пятьдесят и по мясному салату. Девушка принесла стопки и салаты из кальмаров. Спорить не стали, выпили и закусили. Вскоре захотелось курить. Теперь мы уже знали, куда идти.
Официантка в подвале приняла нас как старых знакомых, вытерла столик, принесла пепельницы, каждому по пятьдесят грамм и по салату. Кальмары нам всем уже надоели. Но пришлось ими закусывать. Выпили, покурили, договорились о следующей встрече и разошлись по домам.
– Перебрал, дружок? – Жена наблюдала, как я нашариваю ногой тапок.
– Ни в одном глазу!
– Ужинать будешь?
– А как же. Кроме водки и закуски ничего питательного не ел.
– Все на столе. Я приготовила чудесный салат из кальмаров.
Симбиоз
– Какая ты у меня!
Я глядел на жену, которая раздевалась в спальне. Она сняла лифчик, села на постель, снимая чулки.
– Давай быстрее, уложи мальчика, я пока приготовлюсь, – сказала жена. – Ты с помощью своего клоуна укладываешь его намного быстрее.
– Сорочку не надевай, – сказал я. – Сейчас уложу и вернусь.
Я его называю Петрушкой. Обычная кукла с резиновой головой. К ней приделана синяя рубашка с рукавами и нашитым красным галстуком. Голова полая. Выполнен Петрушка как интеллигент с бородой и усами, в тирольской шляпе с пером. Рельефно выделены щеки, четко нарисованы глаза. Я вставляю в рубашку ладонь, просовываю пальцы в рукава и один палец в голову. Диапазон движений невелик: наклоны головы, приветствия руками. Вот и все. Но и этого хватает, чтобы заинтересовать малыша, придумать сказку или показать, как Петрушка его приветствует, раскланивается и велит доедать кашу. Очень полезная воспитательная кукла. Она может похвалить за чистую тарелку, подсказать, сколько яблок на столе, или пожелать малышу спокойной ночи. Для этих целей я и использую куклу.
Я уложил малыша спать. В доме наступила тишина, Петрушка рассказал сказку и спел песенку, но малыш не засыпал. Пришлось Петрушке изложить еще одну сказку и спеть моим сонным голосом еще одну песенку. Петрушка даже меня почти убаюкал, а ребенок требовал еще сказку, теперь о трамвае, и еще песенку – о засыпающей в лесу елочке. Наконец дыхание его стало ровным, он начал засыпать. Чтобы не тревожить первый сон ребенка, я на цыпочках вышел из детской и собрался снять Петрушку с руки. Но кукла с руки не снималась.
– Что за ерунда, – вслух подумал я, – почему Петрушка не снимается с руки?
– Потому что Петрушка собирается рассказать тебе сказку и спеть песенку, – раздался голос Петрушки, точнее, мой голос, – чтобы ты сладко уснул. Потом, конечно, после занятий с женой.
– Бред какой-то, – опять вслух подумал я. И стал судорожно срывать с руки куклу.
Мне ничего сделать не удалось. Было такое впечатление, что я сам себе отрываю ладонь. Я завернул на руку рубашку куклы, чтобы посмотреть, чем это приклеены мои пальцы, но ничего не увидел. Я посмотрел в бесстрастное лицо Петрушки и задал ему глупейший вопрос, совершенно не надеясь на ответ. Какой может быть ответ, если у него в голове мой указательный палец, а рот куклы нарисован. Но я все равно задал свой вопрос:
– Ты почему не слезаешь с руки?
– Простое дело, – ответила кукла, – симбиоз! Слышал о таком явлении?
– Какой симбиоз? – обалдел я.
– Мда! Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях. Ты знаешь столько стихов, песенок. Я тобой восхищался. Но это оказалось поверхностным, наносным.
– Чего, поверхностным? – Я оторопел, не веря собственным ощущениям.
– Ну как тебе объяснить, – рассудительно ответил Петрушка, – болваном ты оказался, дубиной стоеросовой.
Я не стал сердиться. Я понял, что у меня небольшой психический срыв. Что мне надо что-то предпринять. И я знаю что. Я прошел в кухню и свободной левой рукой достал из ящика один из ножей.
– И что ты надумал, дурья башка? – шепотом спросил меня Петрушка, используя не только тембр моего голоса, но и мои саркастические интонации.
– Надумал отрезать твою резиновую голову и содрать все остальное с ладони.
– Ну-ну, – равнодушно сказал Петрушка, – тебе дурно становится от прокола пальца при анализе крови. Послушаем, как ты сейчас заорешь, разбудишь ребенка, начнешь искать йод и вату.
– Это почему? – удивился я.
– Я же объяснил тебе, болвану, – терпеливо, как идиоту, стал говорить Петрушка. – Симбиоз. Полный. Общая нервная система, общая циркуляция крови. Понял? Кстати, мочеполовая система у нас тоже общая.
Кукла захихикала.
– Чему ты так радуешься? – спросил я.
– А мы же с тобой должны сейчас в постельку пойти. А? А в постельке кто нас ждет? А? Твоя супруга. Даже ночнушку не надела. Так что мы с тобой сейчас исполним супружеские обязанности.
И Петрушка снова захихикал.
Да, психический срыв был намного глубже, чем я вначале предположил. Представляю, как жена с ужасом слушает меня, обсуждающего с надетым на руку Петрушкой исполнение супружеских обязанностей. Ничего удивительного, поскольку Петрушка говорит моим голосом и моими губами. Точнее, я говорю за Петрушку, поскольку нахожусь в психическом срыве и всерьез считаю, что у меня с куклой все биологические системы общие.
– И пищеварительная тоже, – подслушал мои мысли Петрушка.
– Подожди, подожди, – опомнился я, – у тебя же нет ничего, кроме резиновой головы и синего мешка.
– Зато у тебя, – парировал Петрушка, – есть все необходимое для отправления всех естественных нужд. Теперь, когда я проголодаюсь, тебе захочется есть, когда мне ударит в голову повеселиться, ты надерешься водкой как последняя свинья, после перепоя мне полегчает, когда тебя вырвет. А когда мне захочется бабу, то… Продолжать? Или уже все понял?
– Кажется, понял все. – Я задумался. Как не велик был мой страх перед кровью, все же завтра придется зайти к хирургу и ампутировать приросшую к ладони куклу.
