Татьяна Веденская - Плохие девочки
В общем, вся моя задача состоит в том, чтобы не задерживать очередь. Не дай бог, начать реально кого-то прослушивать, простукивать и измерять давление. Давление вообще замедляет процесс приема драматически. И всегда есть шанс, что после измерения давления у пациента его немедленно начнут оказывать на тебя. Так что я выписываю таблетки, не читая истории болезни, и даю больничный, ориентируясь лишь на внешний вид больного. Бледен, устал, изможден? Получите больничный. Еще и кашляешь? Вообще молодец. Я считаю так: раз уж человек нашел в себе силы и время, чтобы ко мне притащиться, отстоял очередь, из которой, поверьте, не выдавливают только сильнейших (вернее, слабейших, больнейших, раз он ночь за талоном простоял и день в поликлинике продержался, нужно немедленно дать ему то, что он хочет. Больничный так больничный. Таблетки – пожалуйста. Хотите сдать кровь? Мочу? Милости просим. Только так есть шанс, что пациент уйдет и не вернется.
И потом, кому в наше время помешает больничный? Кого из столичных жителей можно зачислить в категорию здоровых? Я лично таких не видела. Достаточно одного взгляда на любого московского аборигена, чтобы навесить на него букет диагнозов, из которых наименее тяжелыми будут авитаминоз, гиподинамия, гипер(гипо)тония и, наконец, стресс. Уж он-то поразил нас всех своим острым копьем.
Назвать мою работу творчеством даже у меня язык не поворачивается. Честное слово. Скорее, один сплошной отупляющий практикум по чистописанию. И сумрачные опасения проморгать в этой череде идиотизма и формализма реальный диагноз. Потому как в этом случае жизнь тут же с овчинку покажется. И никого из руководства не будет волновать вопрос, что я могу вообще успеть за пресловутые шесть минут.
Бася работает, не напрягаясь. Даже когда она бегает сломя голову по студии, потому что кто-то из гостей программы ушел покурить и не вернулся, и из-за этого у них стопорится вся съемка – это не напрягает ее. Больше всего она упирает на творчество в своей работе. Она-то ведь действительно посвятила себя любимому делу – популяризирует сплетни и дрязги, в жизни и в ящике. Бася – творческая личность, однозначно.
Помню, однажды я пришла к ней на студию. Она пригласила меня, потому что тогда снимали ток-шоу про таблетки-пустышки, про врачей, которых заставляют прописывать людям препараты от простуды, производство которых финансируется партией власти. Честно говоря, не уверена, что это правда. Ко мне лично никто не приходил и не требовал под страхом расстрела прописывать такие препараты. Впрочем, нельзя исключать, что до меня еще пока что просто не дошли. В конце концов, у нас обычная городская поликлиника: старушки, сквозняк и три задыхающихся фикуса на этаже. Возможно, до нас еще доберутся. Придут красивые мужчины в дорогих костюмах и примутся нас подкупать, чтобы мы прописывали иммуностимуляторы.
Скорее бы. Мне бы хорошая взятка точно не помешала. Можно было бы починить наконец проводку в квартире. А то Тимкин Каштан, когда приходит, все время норовит выкусить остатки проводов из стены. Да, взятку мне бы могли и дать. Ау, где вы! Фармацевтический заговор, фармацевтический заговор. А у нас тишина.
Бася пригласила меня в студию, чтобы я защищала честь врачей. Слава богу, она пригласила не только меня, потому что я… как бы это выразиться… не оратор. Риторика – не самая моя сильная сторона. Все, что я могу делать перед камерой, – это стоять, краснеть и улыбаться.
– Этого достаточно, – заверила меня Бася. Убить бы ее потом за такие слова.
– Обращались ли к вам с требованиями прописывать определенные препараты? – спросила меня напрямую ведущая.
– Ни в коем разе! Никогда, – пробубнила я.
– Вы уверены? – хмурилась она. – Вы уж простите, но если вы всем нам тут расскажете, что на врачей не оказывается давления, никто тут не поверит.
– Почему? – удивилась я.
Дальше меня завалили вопросами. Причем все сразу. Причем никто мне не дал и шанса ответить. Или даже просто понять вопрос до конца. Все они были с подковыркой. «Что вы думаете о новом законе о фармацевтических препаратах?», «Вы понимаете, насколько теперь трудно будет обеспечивать пациентов жизненно важными лекарствами?», «Вам часто приходится отказывать пациентам в необходимых медикаментах?», «Правда ли, что часть дорогостоящих вещей, типа игл для больных сахарным диабетом, продают на сторону?».
Я только хлопала глазами и вставляла междометия. Когда программу показали по телевидению, вышло так, что я там получилась самым главным злодеем. Фактически врачом-оборотнем без погон. Наша заведующая рвала и метала. Кричала так, что стекла в стеклопакетах ее кабинета трещали. Хорошо еще, это все происходило в ее кабинете. В коридорах у нас стеклопакетов нет, так что там бы стекла бились и выскакивали из деревянных рам.
Вот это и называется «творческая работа». Заманить, а потом сделать вид, что так и надо. И что ничего страшного не произошло. И красиво клясться, что вообще-то и в мыслях не было. Что это все случайность. Гости в студии попались такие – злые и острые на язык. Бася сможет уболтать кого угодно, и уж меня точно. Легко. Только вот на съемки к ней я больше не езжу, что бы она мне ни говорила. Работа дороже. Меня уже один раз чуть не уволили из-за этой сомнительной минуты славы. И еще – я всегда боюсь, когда Бася мне звонит. От ее звонков добра не жди. Особенно когда она говорит загадочным, полным интриги, «телевизионным» голосом.
– Галочка, ты одна? – спросила меня Бася, выдержав приличную паузу. Я оглянулась на Авенгу, подающую мне жест рукой.
– Ну, в принципе… – пробормотала я, так как движения руки Айвенги до конца не поняла. То ли она не хочет говорить с Басей, то ли не хочет, чтобы Бася знала о ее присутствии. То ли она просто подавилась слюной и просит постучать ее по спине.
– Ты не поверишь, что сейчас со мной случилось! – воскликнула она, заставив меня помрачнеть. Такое начало не предвещало ничего хорошего.
– Может, мне и не надо? – вздохнула я, но Бася уже началась, как циклон или как снежная лавина. Ее уже было не остановить.
– Мне звонила Сухих! – возбужденно выкрикнула она. – Сама мне позвонила.
– Сухих? – опешила я.
Этого действительно никто не ожидал. После того как мы заявились к ней на работу. Особенно если учесть, что мы были тотально не правы. Были, так сказать, введены в заблуждение Басей и Стасовыми трусами на территории Анькиной квартиры.
– Сухих? – одними губами переспросила меня Авенга. Видимо, она все-таки не хотела выдать своего присутствия. Но я решила хоть как-то ей отомстить за… за то, что она меня вычислила.
– Мы тут с Людмилой в «Старбаксе» сидели, сейчас вот детей с площадки забираем. А ты где? – уточнила я у Баси.
Подруга проигнорировала и мое сообщение об Айвенге, и мой вопрос. Ты понимаешь, она позвонила и сказала, что ей надо со мной встретиться. Ей – со мной. Ты представляешь? Ну, я ей, конечно, сказала, что между нами теперь нет ничего общего. И что с такими, как она, я даже в поле не сяду справлять нужду…
– Бася, фу! – пробормотала я, но на то Бася и была киношницей, чтобы не обращать внимания на мнение общественности.
– Но она только усмехнулась, представляешь. И сказала, что мне бы лучше приехать, если я не хочу пропустить все самое интересное. Мол, она готова сделать официальное признание. Прикинь, да? Ну, тут я, естественно, задергалась. Кто ее знает, может быть, встретиться с ней?
– Так ты еще не согласилась? – искренне удивилась я. Не было такого случая, чтобы Басю приглашали выслушать самую свежую сплетню, а она бы еще задумывалась, еще бы ломалась. Может, теряет хватку? Профессиональное истирание?
– Конечно же, я согласилась, – призналась она, успокоив меня. – Но я не хочу идти на эту встречу одна. Это может быть небезопасно. Ты же знаешь, в какой она физической форме. А я что? У меня же нет времени качаться в тренажерке.
– Ты думаешь, она хочет с тобой подраться? – удивилась я.
– Она сказала, что хочет поговорить. Но кто знает, как оно там пойдет дальше, – хмыкнула Бася. – Знаешь, как на гангстерских разборках. Они тоже там встречаются, чтобы чисто поговорить. В каком-нибудь старом гараже на отшибе, чтобы, если разговор перерастет в стрельбу, никто ничего не услышал. И приходят на такой разговор вооруженными до зубов. А я чем хуже?
– Я вооружена только ребенком. Который умеет визжать на сверхзвуковой частоте, – поделилась я, глядя, как Элька вырывает из рук Авенгиной дочки Кристины плюшевого дракона. Авенга, внимательно слушавшая разговор, тоже подала голос:
– У меня есть монтировка в машине. Муж ее там держит. На всякий случай.
– Случай настал! – Торжественно провозгласила, услышав слова Айвенги, Бася. Так у нас созрел план. Встречу было решено провести прямо сейчас, тем более что на завтра уже были расписаны мероприятия и у Баси, и у Авенги. Сначала мы хотели, в традициях гангстерских боевиков, заманить Сухих на парковку и там с ней «поговорить». Потом Авенга вспомнила, что там повсюду видеокамеры, и предложила все-таки встречаться на нейтральной и открытой территории. Где-нибудь в городе.
