Михаил Дмитриев - Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса
В специфических ситуациях Максим пользовался услугами чеченца Валида. Валид был семью годами моложе Максима, но, как многие горцы, внешне выглядел гораздо старше своего возраста, можно было легко ошибиться и подумать, что чеченец старше Максима на семь лет. Валид вёл жизнь на полную катушку и имел в своём роде яркую биографию. Подростком он участвовал в первой чеченской войне. В двадцать лет Валид был задержан в Москве по подозрению в участии в громком политическом убийстве, полтора года провёл в тюрьме, но суд оправдал его. У Валида имелась своя братва, по Москве они перемещались на суперлюксовых авто. Дело в том, что Валид с давних пор крышевал известнейший автосалон по продаже машин эксклюзивных марок и активно участвовал в полукриминальной возне вокруг этого бизнеса. Валид покупал, менял, отнимал «Роллс-ройсы», последние модели «Феррари», «Ламборджини», полгода он раскатывал на «Бугатти Вейрон».
Валид всегда имел при себе ствол и в случае задержания полицией, передавал его русскому парню огромному культуристу-юристу, который всегда сопровождал чеченца. Юрист должен был сам выкручиваться со стволом, за что специально получал зарплату. У Валида была репутация отморозка, поговаривали, что его группа имеет отношение к вооруженным нападениям на инкассаторов, также был известен случай, когда на встрече с дагестанцами Валид устроил стрельбу прямо в холле отеля «Ритц». Максим знал, что у чеченца имеется вилла в Дубае на острове «Пальма» и он давно перевёз туда своих родных.
Максим использовал банду Валида, когда у него возникали конфликты с другими чеченцами. В случаях, когда требовалось смертельно напугать кинутых на обнале или конвертации клиентов, Максим прибегал к помощи Валида и его головорезов. Бывало, чтобы образумить какогонибудь особо недовольного, хватало только пустить за его машиной полную бородачей десятку с номерами 95-го региона. Недовольный тут же пропадал, забивался в угол, ожидая в отношении себя жёстких действий.
Так бывало в случаях, когда кинутый не имел серьёзной силовой поддержки. Но случалось и по иному: за похищенными деньгами начинали «подтягиваться крыши», шли напряжённейшие опасные «стрелки» и здесь Валид «разруливал, раскачивал ситуации», кому-то что-то возвращали, кого-то жёстко посылали. Валид всегда отдавал предпочтение силовому решению вопросов. Он сам и почти вся его братва занимались единоборствами, некоторые выступали на известных соревнованиях и турнирах. Группа Валида рвала своих оппонентов, по Москве о них ходила мрачная слава.
Валид днями просиживал в обществе себе подобной чеченской братвы в ресторанах отелей «Украина», «Золотое кольцо» и «Президент отель». В последние годы он существенно разбогател и заметно прибавил авторитета среди своей диаспоры. Во многом этому способствовало то, что Валид познакомился с неким N, заместителем начальника ДЭБа МВД и стал выполнять для него щепетильные силовые поручения. N, в свою очередь, отмазывал Валида, если тот влипал в неприятные ситуации со стражами порядка. Когда N уволился из полиции и устроился начальником службы безопасности в известнейшей и крупнейшей госкорпорации, то притащил туда и Валида. Горцев, конечно, на работу там никто не оформил, но группа Валида стала решать проблемные ситуации для госкорпорации, и параллельно, как заведено у чеченцев, влезать во всё и вся. Очень скоро Валида и его боевиков стали натравлять друг на друга вечно конфликтующие между собой из-за доступа к финансовым потокам топ-менеджеры компании. Кто-то натравлял, кто-то в свою очередь их тут же тайно перекупал, чеченцы, надо отдать им должное, умудрялись заработать и тут, и там.
Как-то Валид, зная, что у Максима имеются отлаженные рейдерские механизмы по отъёму чужой собственности и что он набил на этом руку, взял его на встречу с первым замом руководителя госкорпорации, который положил глаз на один лакомый завод. Валид общался с этим чиновником почтительно, улыбался неожиданно хорошей, доброй улыбкой, которая, кстати, ему очень шла. Максим вспоминал, что ещё Толстой, описывая Хаджи-Мурата, отметил у того приятную и даже в чём-то детскую улыбку. Встреча происходила в фешенебельном ресторане, который принадлежал чиновнику. Максим был в шоке после общения с этим типом, который уже неделю находился в запое, дружески обнимался и целовался с этнической братвой, время от времени по телефону вызванивал каких-то баб, при посторонних беседуя с ними на интимные темы и то и дело отвешивая пошлые шутки, видно подобные сальности помогали ему считать себя настоящим мужиком. И так себя вёл первый зам друга президента страны! «Бедное государство! – думал Максим, – кто стоит у твоего руля?» Он уже не в первый раз сталкивался с подобными небожителями и сделал вывод, что чем выше заглянуть, тем отвратительней, лживей и циничней царящая там атмосфера.
Максим уважал и опасался Валида. Несмотря на возраст, чеченец был очень хитер и по-своему мудр. В Валиде сочетались и отчаянная, граничащая с безрассудством, дерзость и смелость, а также животное предчувствие реальной опасности, которым он хвастался и называл «чуйкой». Максим с интересом наблюдал за чеченцем. Его удивило наличие в Валиде особого рода сентиментальности. Как-то, ожидая Валида в ресторане, Максим получил от него звонок, чеченец твердил о каком-то котенке, говорил, что задерживается. Максим не понял ничего из сказанного: котенок, какой котенок, причем здесь котенок, съесть что ли собирается его кавказец. Когда Валид, наконец, в сопровождении обычной свиты после часового опоздания прибыл в ресторан, Максим узнал у него о причинах задержки: оказалось, когда кортеж Валида летел по Кутузовскому чеченец заметил мечущегося среди машин маленького перепуганного котенка. Кортеж был остановлен, котенок отловлен и отвезен в дом Валида под надежный присмотр женщин и детей. После этого случая Максим переменил слово, под которым в записной книжке его телефона значился номер Валида, раньше это был просто «юг», теперь стал «Котэ».
Сейчас Максиму позарез нужен был Валид, он рассчитывал на его содействие в приобретении тротила и детонаторов. Но Валида в данный момент в Москве не было. Максим слышал, что у него произошёл конфликт с группой кавказских воров в законе. На какой-то «стрелке» Валид и его братва жёстко поломали двух воров: одному выбили глаз, другому прострелили ногу. На другой день их родственник, известнейший вор всероссийского масштаба, попытался отловить чехов возле мечети и устроить им достойную «ответку», но еле унес ноги от бородатой толпы правоверных. Между ворами и Валидом разгорелась война. Вскоре полиция задержала вора всероссийского масштаба, у него были якобы найдены наркотические вещества. Серьёзным репрессиям подверглись и другие его близкие, участвующие в данном конфликте. Опасаясь покушения, Валид пересел в бронированный джип и увеличил охрану, на бешеной скорости вереница чёрных бронников носилась по Москве, неизвестно было, в какой из них находится Валид. Постоянными атрибутами его теперь стали чёрные очки, бейсболка и накинутый сверху нее капюшон, в этом наряде он смахивал на криминального рэп-исполнителя. Как и ожидалось, воры не остались в долгу. Вскоре получило новое дыхание запылённое уголовное дело, когда Валид кого-то избил в гостинице «Украина», его объявили в розыск и он был вынужден выехать из страны.
На время отсутствия Валид передал бразды правления бандой своему дальнему родственнику, которого все по какой-то причине называли Мамуло. Этот Мамуло, на взгляд Максима, был самый никчёмный, подлый и трусливый член группировки. О жадности Мамуло ходили легенды. Сам Валид над этим неоднократно посмеивался. Толстый, рыхлый, несуразный Мамуло, не будучи чистокровным чеченцем, прилип к Валиду как пластырь к волосам. Единственное, в чём Мамуло преуспел, по мнению Максима, это в искусстве лести. В присутствии Валида Мамуло вечно восторгался его величием и «славными подвигами», искусно играя на честолюбивых струнках тёмной души этого хищника.
Основной бизнес у Мамуло был под стать его характеру: он крышевал и являлся учредителем ряда связанных между собой компаний по продаже лекарств «от всех болезней». Используя принципы сетевого маркетинга, лживую навязчивую рекламу, эти шарлатаны дурили больных людей, преимущественно стариков, навязывая им «чудо-средства». У этих гиен выработался нюх на доверчивых пенсионеров, хватающихся за соломинку в желании победить недуги. В общении гиены представлялись врачами, светилами науки, знатоками восточных медицинских практик и, оперируя зазубренными медицинскими терминами, обещали полное стопроцентное выздоровление, цинично выманивали отложенные на чёрный день средства.
Помимо бизнеса за Мамуло тянулся шлейф мерзостей и на личной почве. Известно было, что он увёл жену у состоятельного девелопера. Похотливые глаза бывшей проститутки, зашоренные однообразной рутиной сытой жизни со старым пьяницей мужем, увидели в Мамуло храброго и гордого горца, настоящего мужчину. Дежурные кавказские слова-штампы были восприняты как огонь пылких, но сдержанных чувств.
