Наталья Симонова - Перепутаны наши следы (сборник)
– Ну да, конечно… Узнать нужно…
– Необходимо!
– Но как? Как это можно узнать… Боюсь, что все это уже… Да и потом, узнаем, допустим, что хорошо живет… Или, например, плохо… И что? – Он не договорил, махнул рукой.
– Слушай, – рассердилась Галя. – А зачем ты вообще все это затевал, а? Ты хоть на минуту задумался, готов ли? К результатам готов? Причем к любым! К переменам? Чего лихо-то будить было, когда… – Но тут же она снова сжала губы, помотала головой, словно сбрасывая бесплодный гнев. – Ладно. Что сделано, то сделано. Давай лучше подумаем, к кому нам там сразу обратиться…
Сидели долго, шептались. И все больше проникались мыслью, что где-то живет их мальчик, все больше уверивались оба, что жить дальше – и ничего не знать о нем – просто невозможно.
* * *Через неделю они стояли в холле роддома и, оглядываясь, собирались с силами для нелегкого разговора. Галя как-то сникла. Ей было очень страшно. Все, что могло получиться из этой истории, любой предполагаемый исход вызывал в ней болезненный панический отклик. Привычная к решению домашних проблем, она вдруг совсем потерялась от пугающей нестандартности задачи. И все чаще с надеждой взглядывала на топтавшегося рядом Игоря. Он же, как обычно очень чувствительный к настроениям жены, кивал ей ободряюще – не боись, мол, Галка, прорвемся. Она крепче цеплялась за его локоть и, волнуясь, шумно вздыхала, плотно сжимая губы. Это выражение лица появлялось у нее всегда, когда она собиралась с силами, призывая в себе решимость действовать. Однако на сей раз спасительная мимика не срабатывала.
Галя никак не могла сосредоточиться. Наконец на авансцену событий уверенно выступил муж. Мягко отстранив жену, он сделал отчетливый шаг к окошку регистратуры и, решительно прокашлявшись, озадачил вопросом сидящую за ним женщину в белом халате: у кого, дескать, можно получить информацию о сотрудниках, работающих больше десяти лет. Женщина подняла в удивлении брови и покачала головой, не понимая.
– Да что ж непонятного, – поднапрягся Игорь. – Ну есть у вас врачи, медсестры, нянечки с большим стажем работы в вашем роддоме?
– Ну допустим, – уклончиво реагировала женщина. – Но вам-то это зачем?
– А поговорить надо.
– Знаете, нашим сотрудникам особо-то разговаривать некогда.
– Послушайте, девушка, – не сдавался Игорь, – ну нужно нам, понимаете?
– Не понимаю. Вы же ничего не объяснили.
– Ну надо нам найти одну женщину… – замялся он. – Женщину, которая здесь рожала вместе с моей женой, понимаете? Вот и хотим поговорить с теми, кто здесь тогда работал.
Галя жадно слушала, согласно кивая. Медсестра в окошке откинулась на стуле, постукивая концом ручки по столу.
– Вы нам хоть одного порекомендуйте, – не ослаблял напора Игорек, – а мы уж дальше сами…
– А я сама здесь только семь лет работаю, – возразила осторожная регистраторша.
– Так направьте к кому-то, кто мог бы помочь, – стараясь не потерять инициативы, предложил настойчивый посетитель.
– Ну не знаю… Странная какая-то просьба. Позвоните секретарю, может, она вам чем-то поможет. У нас такими делами заниматься времени нет, вон уж за вами очередь выстроилась.
И она написала телефон на бумажке.
– Я поняла, – сказала Галя, когда они отошли от окошка. – Так мы ничего не узнаем. Секретарь тоже начнет юлить и осторожничать. И скажет, что таких справок они не дают. А если мы прямо заявим, зачем пришли, так любыми средствами отвертятся, потому что тут репутация заведения примешается, а то и вообще – криминал… И ничего мы не узнаем. По-другому как-то надо. – Она решительно сжала губы и сощурилась, соображая: – Может, мне как бы журналисткой прийти, а? – Галя уже снова привычно выдавала идеи для вывода семьи из трудного положения. – Ну, загримируюсь поярче, оденусь так, чтоб не узнали… А то вдруг сейчас кто-то запомнит – скажут, эта баба уже приходила… Значит, вроде я журналистка, и приду к главврачу, вроде репортаж о роддоме хочу написать. – Галя на секунду задумалась. – Скажем, «Роддом вчера – роддом сегодня»… А? Или документальное кино снять?
– Ну да, – не очень уверенно реагировал муж. – Может быть.
– Ну пойдем домой, – вздохнула Галина. – Пообедаем и все обмозгуем. Не падай духом, Игорек, – подмигнула она. – Мы еще выведем их на чистую воду.
– А ты что же, скандала хочешь? – испуганно уточнил Игорь.
– Нет!.. Нет, вряд ли… Это уж если совсем выхода не будет. Так-то я сына хочу найти, просто удостовериться, что жив, что все у него в порядке… Больше ничего… – объяснила поникшая Галина.
– Ну и хорошо, что без скандала, – приобнял ее успокоенный миролюбец. – Пойдем пока домой, Галка.
* * *Еще через несколько дней в шикарном парике, с агрессивным макияжем – длинные стрелки, темные тени, алые губы, – совсем на себя не похожая, Галя сидела в кабинете главврача роддома Кулаковой, прилежно записывая под диктовку фамилии сотрудников, работающих более десяти лет. По телефону удалось уболтать сначала секретаршу, потом и начальницу. Хотим, дескать, снять о вас фильм, показать роддом в развитии… Кулакова идею одобрила, согласилась принять редактора студии, который подъедет якобы для сбора первичного материала и предварительных интервью с сотрудниками. В образе редактора и явилась сюда загримированная под женщину вамп Галина.
Для завязки отношений – дорогой виски, элитные конфеты. На комплименты не скупилась. А просьба – самая простая: посмотреть что-то из архива, заглянуть в личные дела сотрудников, которые давно здесь трудятся, – вот, собственно, и все для начала. Ну, побеседовать еще потом с кем-нибудь, материал пособирать для сценария…
Галя сама себе удивлялась и опомниться не могла от своего легкого успеха. Покопалась в документах, сфотографировала украдкой дела тех, кто работал в год рождения Аленки… Все получилось даже лучше, чем они с Игорем рассчитывали.
Дома она всматривалась в фотографии.
– Ну что? Помнишь кого-то? Узнаешь? – теребил ее Игорь. Она сомневалась. Вглядывалась, перебирая, пытаясь оживить в памяти впечатления тех тревожных и счастливых дней, когда они не без трудностей стали родителями новорожденной дочки. И когда, как теперь думали, имели несчастье потерять в этом роддоме своего сына.
– Да, – сказала Галя, – вот эту я помню. Кажется. Ее одну вроде и запомнила, потому что она была особенно добра и внимательна.
Муж набрал номер справочной.
– Можно узнать, как работает санитарка Крайнова?
– А что вы хотели?
– Поблагодарить хотим за внимание и заботу! – преувеличенно бодро откликнулся Игорь.
Там помолчали, сверялись с расписанием.
– На этой неделе Крайнова выходит каждый день с утра и до шести вечера.
– Отлично, – обрадовался Игорь. – И спасибо вам большое.
На другой же день они снова топтались возле регистратуры роддома с букетом и конфетами. Уговорили медсестру пригласить санитарку.
– Это вам, – сказала Галя растерянной женщине. Та приняла дары, слабо улыбаясь. – Отойдем вон туда, на диванчик. – И они втроем направились в угол холла, где за колонной притулился почти совсем скрытый от глаз регистраторш диван.
– Не припомню, – бормотала санитарка, чуть потрясая головой, пытаясь уловить в лице Галины что-нибудь знакомое. – Рожали у нас?
– Рожала. Только давно уже. Десять лет назад. Не помните меня?
– Н-нет… – Санитарка вглядывалась в Галю все пристальнее. – Давно, говорите?
– Ну да. У меня кесарево было. Вы мне очень помогали. Понимаете, я тогда не знала, а теперь выяснилось… Да давайте присядем. – Они сели. Игорь стоял рядом, молчал, не сомневаясь, что жена одна объяснится лучше. – Понимаете, у нас такое дело… Вы тогда были самой отзывчивой, самой внимательной… Ну, в общем, нам помощь нужна, а мы не знаем… пока… – Галя сделала упор на это «пока»; она чувствовала, что демонстрировать свою беспомощность в их положении нельзя. – Пока не знаем, с чего начать. В общем, оказалось, что ребенок, которого мы воспитываем десять лет, он… то есть это она, наша девочка, Аленка… Так вот, оказалось, что Аленка как бы не наша, а наш ребенок почему-то остался здесь…
– Да вы что же, – в ужасе отпрянула Крайнова, – куда девочку-то хотите теперь девать?
– Нет-нет! Вы не так поняли, – заторопилась Галина. – Дочь мы любим и никому не отдадим. Но сердце не на месте: ведь другой ребенок вроде тоже наш. А мы совсем ничего о нем не знаем.
Крайнова смотрела на Галю. Букет и конфеты она давно отложила в сторону и теперь нервно стискивала складку халата. Она молчала. Галя заговорила снова:
– Понимаете, мы все равно во всем разберемся. Но нам нужно с чего-то начать. А вы тогда были самой отзывчивой. Вот я к вам и решила обратиться к первой.
– Никому, значит, не говорили еще? – спросила санитарка, отводя взгляд.
– Пока нет.
– И не надо. И не говорите. Я сама знаю. Сама скажу, как все вышло.
