Дарья Крупкина - Шрамы, что мы выбираем
Винсент невольно улыбнулся: свидетелей никогда не бывает, никто не хочет вмешиваться. По крайней мере, из тех, кто действительно что-то мог видеть.
– Ох, Винс, почему бы тебе тоже не прогуляться вниз?
Кристина вернулась и, судя по всему, внизу ее успели угостить еще парой коктейлей. Винсент едва сдержал улыбку: забавно, он еще не видел Кристину пьяной, обычно она предпочитала очень ограниченное количество алкоголя.
Уэйнфилд облокотился на перила спиной:
– Внизу слишком много народу. Я не люблю толпу.
– Иногда она может быть очень веселой.
Винсент пожал плечами, но Кристина и не ждала ответа. Она подошла ближе, так что Уэйнфилд хорошо мог разглядеть ее блестящие глаза. Аккуратно она сняла темные очки с глаз Винсента, и он инстинктивно зажмурился.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Но мне хочется видеть твои глаза. Как насчет того, что желания имеют наибольшую ценность?
– Только если они не противоречат чужим.
Он мягко взял очки из ее рук и вернул их на место. Несмотря на то, что порой Винсент уставал от темных стекол, большую часть времени они даже нравились ему. Уэйнфилду казалось, что скрытые глаза не смогут ничего рассказать о нем собеседнику, зато сам Винсент прекрасно мог видеть чужие взгляды.
Кристина хотела надуться, но потом передумала и с неожиданным напором поцеловала Винсента – ему даже пришлось обеими руками упереться в перила, чтобы не упасть вниз. Но происходящее ему, разумеется, нравилось. Особенно тот факт, что это была целиком и полностью инициатива Кристины. Слишком напористые девушки Винсенту не нравились, но подобное взятие дела в свои руки – изредка – весьма возбуждало.
– Как жаль, ты уже занят, – пробормотала Кристина.
Винсент поморщился.
– Давай не будем об Анне, хорошо? Тем более, ты знаешь, меня с ней почти ничего не связывает.
– Почти? Что же это за «почти»?
Не ответив, Винсент отвернулся, чтобы снова облокотиться на перила, рассматривая народ внизу. Он и раньше считал, что слишком зависим от собственного настроения, но на этот раз перепад был слишком разительным. Он даже не думал, что напоминание об Анне может настолько его… разозлить?
– И так – всегда! – не унималась Кристина. – Ты предпочитаешь попросту не отвечать на не удобные для тебя вопросы, прикрываясь тем, что кому-то что-то не нужно знать.
– Обещание.
– Что?
– Обещание. Я с Анной из-за обещания, данного, кажется, давным-давно.
Кристина молчала, так что Винсент снова развернулся к ней лицом. Похоже, она не совсем понимала, что он имеет ввиду.
– Обещания? Данное кому?
– Лукасу. Он просил, чтобы я позаботился о его сестре, был с нею до следующего Хэллоуина.
– Следующего? То есть…
– Этого. Через пару дней я смогу с чистой совестью послать ее к черту.
Рабочий телефон разрывался, но впервые в жизни Фредерику не хотелось отвечать на звонок. Он знал, кто это, и догадывался, по какому поводу. Дэвис, их старый редактор, наверняка обеспокоен тем, что оба брата неожиданно исчезли, оставив только сообщения о том, что решили устроить отпуск. Разумеется, они делали так и раньше, но обычно не оба сразу, и уж тем более не Фредерик. Это было, скорее, в духе Винсента: бросить все и на недельку отправиться в Амстердам, чтобы не думать ни о чем и предаваться собственным порокам. Впрочем, надо отдать ему должное: подобным образом Винсент поступал только в те моменты, когда не было никакой срочной работы или дел. Поэтому и Фредерик, и Дэвис, и все остальные благополучно закрывали глаза на подобные выходки.
Однажды Винсент вообще исчез в неизвестном направлении, а спустя сутки позвонил и сообщил, что он решил «навестить Токио» и будет не раньше, чем через недельку-другую.
Но Фредерик никогда не мог позволить себе поступать подобным образом. Он был всего на десять минут старше Винсента, но почему-то всегда ощущал себя именно старшим братом. Впрочем, нет, не всегда. Скорее, это ощущение пришло в тот момент, когда братья взяли в руки дело отца. Но может, причина еще и в том, что Винсент предоставил именно Фредерику решать все важные дела внутри компании, его самого больше волновали внешние связи. В рекламе и продвижении Фредерик ориентировался не очень хорошо, поэтому был только рад подобному распределению обязанностей.
Как однажды сказал брату Винсент:
– Ты просто более ответственный, Рик. В этом твое преимущество. И твоя проблема.
Теперь Фредерик был вынужден констатировать еще один факт: он слишком зацикливается. Смерть Дианы выбила его из колеи, прервала привычный ход жизни. Внезапно он словно остановился посреди потока, представлявшего его жизнь: работа, семья, прошлое, воспоминания, тайны, планы. И когда он остановился, то услышал шепот. Фредерик снова медленно двинулся вперед, только шепот никуда не исчез. Он продолжал следовать за Уэйнфилдом, окутывать его и звать, звать, звать… от того, что он узнал имя своего призрака, легче не стало. Скорее, наоборот.
Фредерик бросил попытки читать: он никак не мог сосредоточиться на тексте, который был перед ним. Поэтому отложив книгу в сторону, он наконец-то покинул комнату и отправился в гостиную, где надеялся застать Винсента. Несмотря на поздний час, он действительно был там. Устроившись на диване, тоже читал.
– Не спишь? – Фредерик, кажется, задал самый идиотский вопрос из всех возможных.
Винсент опустил книгу.
– Нет. На самом деле, я надеялся, что ты придешь.
– Правда?
– Хотел поговорить с тобой.
Фредерик пожал плечами и уселся напротив брата. Единственным источником освещения во всей комнате была лампа рядом с Винсентом. Но, по крайней мере, дома он всегда ходил без темных очков – что делало Уэйнфилдов зачастую практически идентичными друг другу.
– Что происходит, Рик?
– О чем ты?
– О тебе, разумеется. Я же вижу, что-то происходит. Точно не из-за Дианы. Ее убийство прискорбно, только тебя волнует что-то иное.
Вздохнув, Фредерик сказал:
– Что ты подумаешь, если я скажу, что меня беспокоит призрак?
– Призрак? – Винсент нахмурился. – Ты это серьезно?
– Не знаю. Либо это призрак, либо я схожу с ума.
– Гм… при таком раскладе привидение уже не кажется невероятным вариантом.
Некоторое время они сидели молча, не было слышно даже городского шума – хорошие окна и выход на Гайд-парк гарантировали уединение.
– У тебя Кристина? – спросил Фредерик.
– Да, она спит. Только какого черта ты переводишь разговор? Меня беспокоит твой призрак.
– Меня тоже.
– Чего он хочет?
– Она.
Винсент приподнял бровь:
– Ты хочешь сказать, у твоего призрака есть пол?
– Даже имя. Ее зовут Элиза.
Винсент задумался, потом пожал плечами:
– Не знаю никого с таким именем. Похоже, твой призрак уникален.
Фредерик вытянулся на диване и уставился в потолок. Невольно ему вспомнился тот переулок рядом с домом Дианы. И фонарь, увитый плющом, вокруг которого сгрудились последние насекомые осени. И шепот.
– Она зовет меня, – сказал Фредерик. – Зовет и все. А я не знаю, кто она, и чего хочет.
– Может, и тебе стоит провести спиритический сеанс?
– Нет уж. После него все и началось.
– Скверно.
Все происходящее, а особенно дурацкий шепот, казались странной и очень изощренной шуткой. Но Фредерик не сомневался, что он реальный. Если, конечно, исключить ту вероятность, что он попросту становится психом. Этого допускать не хотелось, но и думать о привидении как о чем-то реальном – тоже.
– Необходимо узнать, что нужно этой Элизе, – сказал Винсент.
– У тебя есть идеи?
– На днях мы едем в Дом. Если где и сможем что-то понять, то именно там.
– В последний раз, когда ты хотел что-то узнать, я был вынужден забирать тебя.
– Эй, это же Хэллоуин! И Дом! Мы устраиваем ночь, подобную той, что были у нас когда-то. Разумеется, мы найдем все ответы, даже не сомневайся!
– Ты сейчас спишь ночами?
Винсент помолчал. А когда ответил, в его словах не было и намека на улыбку:
– Я стараюсь спать без сновидений. Иначе они снова будут кошмарами.
– Ты тоже рассчитываешь найти ответы в Доме?
– Да. Иначе в нашей семье станет еще на одного психа больше.
Наконец, Фредерик поднялся с дивана. По крайней мере, Винсент ему поверил, и это радовало.
– Думаю, стоит попить холодного. Тебе принести?
Винсент покачал головой:
– Я вернусь к Кристине и тоже попробую поспать.
На кухне давно убрали разбитый стакан, так что Фредерик вспомнил об этом мимоходом и не слишком задумываясь. Он налил себе воды и подумал о Доме. Когда он приехал за Винсентом, то даже не заходил внутрь, брат ждал его на крыльце. Поэтому получалось, что Фредерик не был в Доме уже больше года, как раз со дня смерти Лукаса. Может, поехать туда сейчас было и не самой лучшей идеей, но надо же с чего-то начинать. Начинать возвращаться к себе.
Взгляд Фредерика скользнул по зеркалу, которое висело рядом с дверью, и он увидел в нем не свое отражение, и лицо девушки в обрамлении темных волос.
