Инна Тронина - Дефолт
– Нет, он к нам на кафедру пошёл.
Эльвира проворно собрала в свою крохотную сумочку тюбики и футлярчики с косметикой. Потом накинула на плечи длинное тесное пальто, лёгкое по нынешней погоде.
– А мне никто в течение дня не звонил? – Саша села за стол и положила конверт перед собой. – Это мог быть мужчина по фамилии Старосвецкий. Зовут его Виктор Аверкиевич.
– Нет, вас по личному делу никто не спрашивал. – Эльвира обернулась на пороге. – Самовар горячий, я вскипятила.
– Вот за это спасибо – я очень замёрзла, – рассеянно поблагодарила Саша, глядя на голубой конверт. – Сейчас налью чашечку.
– Да, вы просили дочке набрать, узнать, как она. Говорит, горло болит, а температура немного снизилась. Тридцать восемь и шесть было в три часа дня. Алле уже лучше. – Эльвира ожидала горячей материнской благодарности, но Саша только бездумно кивнула. – До свидания! – обиженно попрощалась девушка. И, не получив ответа, вышла.
Забыв о миниатюрной «гильотинке» вся вскрытия конвертов, Саша оторвала полоску бумаги сбоку, вытащила такой же голубой листочек. Текст оказался тоже напечатан на принтере.
«Сашенька, здравствуй! Надеюсь, ты помнишь Колю Линдеса, который был свидетелем на вашей с Артёмом свадьбе. Выражаю тебе искреннее соболезнование в связи со случившейся трагедией. К сожалению, должен сообщить тебе, что Артём остался должен мне крупную сумму в валюте. Мы с тобой всегда умели ладить, поладим и сегодня. Жду тебя в девять вечера у магазина «Модная обувь» на Ленинградском шоссе. Я в Москве проездом, поэтому лишнего времени не имею.
Сообщаю, что мой сын Виталик очень болен, ему требуется операция на сердце за границей, а денег совсем нет. Да ещё в начале этого года я сагитировал двух друзей приобрести на выгодных условиях ценные бумаги, гарантирующие очень высокий доход. Артём дал мне в том полную гарантию. Теперь в банке по векселям отказались платить. Мужики требуют с меня объяснений, а я ссылаюсь на гарантии Лукьянова. Может быть, нам ещё удастся разойтись полюбовно. Без тебя трудно в чём-либо разобраться, поэтому приезжай. Ничего не бойся. Извини за беспокойство. Твой Николай Линдес».
Саша откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и вдруг расхохоталась. Смеялась долго, благо что в приёмной никого не было. Потом резко оборвала смех и подумала, что безропотностью, страхом и безграничной верой в чужие слова здорово разбаловала этих мерзавцев. Но всё, амба, больше это не повторится. Хотя бы потому, что денег нет, и разговаривать с Линдесом не имеет смысла.
Она не поедет сегодня на Ленинградское шоссе, и в другой день не поедет – надоело! Опять пойдут в ход угрозы, шантаж, обещания разделаться с дочерью, но среагировать так, как прежде, Саша уже не сможет. Что там наобещал Артём Кольке Линдесу, неизвестно, но выполнять его обещания вдова и не подумает. Нужно только увезти Аллу из квартиры, причём в такое место, где её ни сразу найдут. Два-три дня многое могут изменить. Удастся, например, встретиться с Виктором, узнать его мнение. И в итоге, если выход не найдётся, пойти в милицию. Только вот с чем? Где доказательства, что имеет место шантаж? Бывший свидетель на свадьбе хочет встретиться, поговорить – ну и что?
На кризис сейчас не жалуется только ленивый. Линдес же не станет в письме ставить условия и угрожать. Передаст всё на словах, а их к делу не пришьёшь. Разве только диктофон можно захватить – он ещё не продан. Но всё-таки – а стоит ли? Неизвестно, какие у Линдеса связи в органах. Если Коля имеет там прикрытие, Саше скажут, что голос на плёнке не его. И дело с концом. Самой же и впарят за не санкционированную запись разговора.
Старосвецкий же обещал неприятности в прокуратуре, если она не откажется от недвижимости в пользу кредиторов, и Линдес вполне может заказать дельце на гражданку Шульгу. Насчёт этого в курсе Виктор – ему и нужно позвонить. Позвонить сейчас же, пока не вернулся директор, и не высыпали в коридоры ученики. Ещё пять минут на это остаётся.
Веснушчатый долговязый Колька Линдес приехал в Москву из Западной Белоруссии, из-под Гродно, и поселился в одном общежитии с Артёмом. Он учился на биологическом, но это не мешало двум очкарикам крепко дружить. До такой степени крепко, что Артём пригласил Николая свидетелем, а свидетельницей стала Сашина соседка по общаге Валя Дудаль. Кстати, Валя с Колей через три месяца тоже поженились, а после окончания университета оба пропали с Сашиного горизонта.
Она думала, что и Артём давно не виделся с Линдесом, по крайней мере, не поддерживал с ним тесных отношений. Как-то раз муж обмолвился, что Колька широко развернулся, делает бизнес на доисторической экзотике – самом дорогом и популярном товаре мирового антикварного рынка.
Сначала, шесть лет назад, Линдес возил древние кости и черепа на Запад в чемоданах, а товар ему поставляли из Палеонтологического музея. Останки первобытных организмов покупали фирмачи для «комодочников», использующих черепа и кости при составлении квартирных интерьеров. Кроме того, щедро платили коллекционеры, преимущественно немецкие. Покупали товар и японцы, и свои богатеи тоже, которые во всём подражали иностранцам. Одним словом, недостатка в клиентах у Линдеса не было. А вот теперь, получается, Коля тоже разорился.
Саша схватила трубку, не задумываясь набрала оставленный Виктором номер и стала ждать, но там долго не отвечали. Так долго, что она уже хотела положить трубку, но раздался щелчок.
– Слушаю вас, – гнусаво сказала пожилая женщина.
– Добрый вечер. – Александра изо всех сил старалась говорить спокойно. – Можно попросить к телефону Виктора Аверкиевича?
– А кто вы? – Старуха ещё раз шмыгнула носом.
– Его знакомая. Моя фамилия Шульга. Виктор просил позвонить.
– Он в больнице. Операцию ему сейчас делают. Так до сих пор и не знаю, достали пулю из головы или нет. Врачи ничего пока не обещают. – Старушка заплакала уже в голос, а Саша замерла с открытым ртом, не решаясь вставить ни слова. – Я – тётя его, сестра мамы…
– Екатерины Алексеевны? – уточнила Саша.
– Да. Меня зовут Зинаида Алексеевна. Я к Вите в гости только приехала. Оставил он меня дома хозяйничать, пирогов напечь попросил. А сам уехал по работе на часок. И пропал, как в воду канул. После уже из больницы позвонили. Сообщили, что привезли его в критическом состоянии, без сознания. Пулевое ранение в голову, говорят. Крови он много потерял, сердешный…
– Откуда его привезли? – чужим голосом спросила Саша.
– Из дома какого-то в центре, я не поняла. Витя на лестнице лежал, и рядом – пистолет. Вдруг его убить заказали? Работа такая, всё может быть…
– Я вам очень сочувствую. Ещё раз сегодня позвоню.
Саша положила трубку. Сжала кулаки на столе, резко распрямила пальцы. Она почти не видела своих рук – только белые лопаточки ногтей расплывались в потоках слёз. Саша рыдала, то и дело облизывая солёные губы.
Зазвенел звонок, и в коридорах сразу же сделалось шумно. Саша, давясь и икая, вытерла платочком лицо, вылезла из-за стола, подошла к двери и выглянула из приёмной. Она увидела, как открылась другая дверь, с лестницы, и вошли два человека – директор лицея и тот самый профессор, который в день убийства Таисии Артемьевны и Калерии предлагал подвезти Сашу до дома.
* * *– Сашенька, неужели вы вернулись?
Директор лицея – полноватый высокий мужчина с усиками щёточкой – радушно распахнул руки.
– Я ждал вас никак не ранее завтрашнего утра. Эльвира давно ушла?
– Двадцать минут назад я её отпустила. Пожалуйста, Сергей Николаевич, ваша почта. И ещё – копии документов из министерства и префектуры…
Александра что-то делала, говорила, отвечала на вопросы шефа. А сама думала только об одном – нужно спрятать Аллочку. Как жаль, что нет машины, – ведь придётся больную дочку тащить в метро, в автобус. По сырой, заснеженной улице. Но оставлять Аллу в Кузьминках нельзя – новый адрес известен Линдесу. А вдруг не известен? Почему он написал в лицей? Наверное, бедный Витя не зря посоветовал переехать именно в эту квартиру.
– Я вам больше не нужна сегодня? Смогу часиков в шесть уйти?
– Сашенька, кофе нам в кабинет принесите, и можете быть свободны. – Сергей Николаевич, уже в который раз, решил пойти навстречу своему референту.
Его спутник блеснул двумя рядами золотых пуговиц на тёмно-синем костюме, с которым великолепно сочетались фиолетово-лимонный галстук и запонки с гладкими тёмными камнями.
– Нам тут нужно кое-что обсудить, так что придётся задержаться. К кофе крекер подайте, пожалуйста.
– Одну минуту.
Саша спрятала конверт в сумку, включила в розетку вилку самовара. И встрепенулась, вспомнив, кто такая та незнакомка с девочкой, встреченная сегодня в переулке.
В лицее эту даму обсуждали на каждом углу. И хотя Саша сплетнями не увлекалась, знала имя красавицы – Оксана. А отцом крошки в алой дублёночке был тот самый человек, что пришёл вместе с директором лицея. Девочка была очень похожа на профессора, которого никак нельзя было назвать ни молодым, ни привлекательным. Странно, что ему пять лет назад удалось соблазнить юную длинноногую ведьмочку, имеющую все шансы найти кого-нибудь получше. Сейчас ей чуть больше двадцати, а ему – пятьдесят пять. Девчушка живёт в Люберцах, в пансионе при продвинутом детском садике, куда её устроил отец. Здешняя уборщица болтала, что он же за ребёнка и платит. Не отказывается прилюдно признать девчонку своей, наплевав на общественное мнение.
