Мария Воронова - Клиника жертвы
– Но ты же объяснишь ситуацию. Думаю, судья тебя поймет.
– Судьи верят фактам, а не сплетням. Знаешь, Володя, я на самом деле сделал для твоей девки самое лучшее, что только возможно: я создал в этом городе справедливый суд. Если правда на ее стороне, то и закон будет на ее стороне. Ей нечего бояться.
Артур вдруг хлопнул ладонью по столу. Мужчины вздрогнули, кофе расплескался.
– Демагогия! – рявкнул Старобинец. – Девка в беде, а ты тут красивыми лозунгами обставляешься. Опомнись, Комиссаров!
– Это вы опомнитесь! Вы, не имея ни знаний, ни полномочий, пытаетесь вершить правосудие. Права на жилье доказываются элементарно, достаточно поднять нотариат. Я больше скажу, нотариус обязан был взять у мужа разрешение на покупку женой квартиры. Если нормальные люди делают крупную покупку исключительно на собственные сбережения, логичным шагом будет нотариально заверить этот факт и оговорить, что в случае развода супруг на это претензий иметь не будет. Есть у нее такая бумажка? Если нет, то почему? Не потому ли, что он внес львиную долю доплаты?
– Если он внес львиную долю, то гораздо логичнее было бы записать его в собственники вместе с ней, – заметил Нейман.
– Глеб, ты машину на свои деньги покупал? – спросил Артур.
– Не на твои же.
– И ты, конечно же, попросил Дору сходить с тобой к нотариусу и написать обязательство на случай развода? Тебе не кажется, что при такой постановке вопроса этот случай в твоей жизни немедленно и наступил бы?
Глеб замялся:
– Ну, в общем, нет… Не просил.
– Что у вас там есть из барахла? Хата, тачка, домик в деревне? Дора хоть раз просила тебя по закону заверить ваши доли?
– Нет, конечно!
– А что бы ты почувствовал, если бы попросила? Вы друг другу доверяете, верно? И Настя тоже доверяла мужу, на нем же не написано, что он подонок. Так кого накажет твоя распрекрасная судебная система: ее, за то, что доверяла мужу, или этого козла, за то, что злоупотребил доверием? Ты сейчас скажешь, что Настя ошиблась в муже, а за ошибки тоже надо расплачиваться. Хорошо! Выходит, твой справедливый закон наказывает за ошибку и награждает за подлость.
– Теперь ты занимаешься демагогией! Судья рассмотрит все обстоятельства и вынесет то решение, которое продиктует ему закон, справедливость и здравый смысл. Я гарантирую, что на весах будет только это. Если вдруг муж полезет со взяткой, она не будет принята, это я могу обещать. Но сам я давить не стану. Вы поймите, борцы за женское счастье, своим вмешательством я принесу только вред. Предвзятое решение суда – отличный повод для кассации. Малейшее нарушение судебной процедуры, и ку-ку! В областном суде решение признается недействительным, и разлепляем пельмени обратно. Мужа снова прописывают к вашей Насте, и процесс надо начинать заново. Причем мухлеж на первом суде склонит чашу весов в пользу мужа. Вы говорите, он бегает от повесток. На этот случай есть судебные исполнители, которые его из-под земли достанут. Все предусмотрено, дорогие мои. Закон защищает честного человека, а раз эта Настя просит защиты у вас, значит, у нее не все чисто. Это любимая тактика аферисток – прикинуться бедной сироткой. Удивляюсь, почему у нее не хватило фантазии заявить, что муж ее бьет!
Нейман поморщился. Не таких слов он ждал от друга. Защитить женщину – святое дело. Так Владимир Валентинович был воспитан, так всю жизнь поступал. Он «нужные книги в детстве читал». Можно ли представить себе д’Артаньяна, говорящего Констанции Бонасье: «Не поеду в Лондон за подвесками. Разбирайся сама со своей королевой, аферистка несчастная»?
Да и пусть Настя врет, бог с ней! Даже в такой версии событий ее хитрость простительна. Все знакомые Неймана, разводясь, уходили только с личными вещами.
Но он был убежден в том, что она не врет. Ладно, Глеб Настю не знает, но с Ларисой-то он прекрасно знаком, почему же не доверяет ее свидетельству? Это просто оскорбительно для нее и для Игоря.
Он взглянул на вице-мэра. Тот до сих пор никак не обозначил своего отношения к проблеме. Заметив, что Нейман ждет его мнения, Игорь заговорил. Слепой Глебовой веры в торжество правосудия он не разделял. Но вмешиваться в конфликт не мог из соображений профессиональной этики. Раз мэр считает, что вмешательство в Настино дело поставит под удар систему правосудия, вице-мэр не имеет права этот удар наносить. Но помочь он готов, поскольку сочувствует девушке и как абстрактный мужчина, и как муж ее подруги.
– Я готов встретиться с этим хмырем, – сказал Игорь. – Как чиновник я ему объясню, что шансов на победу у него нет. Но мы готовы заплатить определенную сумму, скажем, пятьдесят тысяч, чтобы он добровольно выписался, развелся и исчез с горизонта. Объясню, что это не выкуп его прав, суд и так их его лишит. Мы платим только за Настино спокойствие и время, больше ни за что. Скажу: сам решай – или убираешься за пятьдесят тысяч сейчас, или через три месяца, но бесплатно. Если он не согласится, потратим деньги на хорошего адвоката.
Глеб кивнул:
– Наконец-то я слышу разумную идею. С адвокатом могу помочь, даже попрошу не слишком задирать цену.
– Вот этого не надо. За хорошую работу надо хорошо и платить.
Артур поджал губы. Нейман понимал ход его мыслей: с блеском выручив Настю из беды, он произведет впечатление на Ларису.
– Знаешь, Глеб, – мрачно сказал Старобинец, – нормальный мужик без раздумий делает, о чем его просит женщина. Аферистка она там или кто, это ее личные трудности, его не касается. Ты, когда в автономку ходил, не спрашивал, зачем да почему. Лапу к уху приложил и погрузился. Здесь тот же принцип. Ну обвела она нас вокруг пальца, так в этом тоже есть своя прелесть – быть облапошенным красивой женщиной.
Комиссаров желчно заметил, что не падок на дамские уловки. Не будь он мэром, еще можно было бы поиграть в простодушного рыцаря, но рисковать налаженной системой он не будет.
Тут подал голос телефон Неймана. Звонила Настя.
– Здравствуйте, здравствуйте, – нарочито весело поприветствовал он девушку. – Мы как раз занимаемся вашим вопросом.
В трубке всхлипнули.
– Настя, что случилось?
– Простите за беспокойство. – Голос девушки так дрожал, что Нейман по-настоящему испугался. – Я не имею права вам надоедать, но…
– Все нормально, Настя.
– Мне просто больше не к кому обратиться. Муж меня избил и выгнал из квартиры… То есть он не выгнал, но я не могу с ним оставаться.
– Вы сейчас где? За вами приехать?
– Нет, спасибо, я сама приеду. Владимир Валентинович, я не буду злоупотреблять вашим хорошим отношением, только дух переведу. А то у меня в голове все разладилось.
– Берите такси. Адрес помните? Я спущусь, встречу вас.
– Я напрасно упрекал девушку в отсутствии фантазии! – фыркнул Глеб. – Сейчас она разыграет тут настоящий спектакль. А когда мы попросим ее предъявить синяки, скажет, что муж знает удары, которые не оставляют следов. Или что синяки у нее в таких местах, которые нельзя показывать мужчинам.
Артур встал, потянулся.
– Если мы попросим ее показать синяки, то только для того, чтобы приложить лед. Ты, Глеб, наверное, лучше уйди. Не хочешь помочь, так хоть не мучай.
Глеб вышел в прихожую.
– Прощайте, ребята. Делайте, что считаете нужным, но в конце концов вы убедитесь, что я был прав.
– Иди, братик. – Нейман подал ему куртку.
Неужели пословица «Друг познается в беде» имеет такой смысл: «В беде познается, что друзей у тебя нет»? Неужели близость ограничивается совместными посиделками на праздник? Неужели перед тобой распахивают дверь, только когда ты приходишь счастливый и веселый, с бутылкой вина для хозяина и букетом для жены? А когда тебе нужна помощь, стучи в эту дверь – не услышат.
Взять хоть Настю. Известный в городе доктор, милая, приятная в общении девушка. Наверняка у нее было много друзей, но случилась беда, и пришлось идти к чужому человеку. Только Лариса осталась рядом в трудную минуту. Владимир Валентинович понимал, почему Настя позвонила ему, а не Ларисе. Они с Игорем, без сомнения, приютили бы ее, но девушке психологически тяжело находиться в обществе счастливой семейной пары.
Настя не соврала, это сразу стало ясно. На ее затылке зрела шишка, а когда Нейман помогал девушке снимать пальто, обратил внимание на ее осторожные, неловкие движения. И говорила она прерывисто не от волнения: Владимир Валентинович знал, что так разговаривают люди, получившие удары по грудной клетке. Лишь бы ребра были целы, подумал он.
Настя не плакала, старалась держаться, ее состояние выдавал только лихорадочный блеск глаз и слегка дрожавшие руки.
Артур молча достал из морозилки курицу и приложил к шишке. Пошарил в аптечном шкафчике и нашел каким-то чудом оказавшуюся там таблетку анальгина.
– Может быть, поедем к врачу? – спросил Нейман.
– Не хватало еще позориться!
Нейман начал объяснять, что никакого позора нет, но Артур быстро перебил его:
