Дмитрий Вощинин - Время иллюзий. Третий глаз (сборник)
Он испытующе посмотрел на собеседника.
– А откуда вы-то сами взялись? – настойчиво продолжал интервьюировать пришелец.
– Да какая разница? А то, что обращаетесь на «вы»… Вовсе не обязательно.
– Почему?
– Как говорили раньше – по кочану.
– Зачем так грубо?
– У меня давно все грубо. И, кстати, это не всегда плохо.
– Ну, допустим.
– Ты пришел ко мне. Я не против компании. Но здесь мои законы.
– Твои законы?
– Ты пришел сюда и уже не уйдешь.
– Ты шутишь?
– Вовсе нет. Я вижу кто ты и… что ты.
– И что я?
– Ты пришел правильно. Пришел к себе.
– Да брось дурить!
– Вижу я тебя насквозь. И здесь тебе тоже не будет хорошо.
– Почему?
– Я уже отвечал на подобный твой вопрос.
Всеволод уставился на бородача.
– Не смотри на меня так. Ты слаб для такой жизни.
– А ты сильный?
– Знаешь… Расскажу тебе притчу.
– Валяй!
– Однажды сильный медведь подружился с водяной крысой – нутрией. Жалея маленького зверька, он подкармливал ее.
– Этим что ли? – указал Всеволод на импровизированный шампур.
– Она, как и медведь, была всеядна.
– Ну-ну.
– Крыса стала игрива, благожелательна и с удовольствием воспринимала помощь и дружбу. Она доверялась силе и, как ей теперь казалось, понимала доброту. От природы она была очень живуча и пережила медведя. Когда его не стало, она удивилась тому, что ее некому кормить.
Волосатый бородач вынул поджаренную птицу и протянул приятелю:
– Попробуй.
– Не буду я есть твою гадость!
– Это пока ты брезгуешь.
Бородач оторвал кусок для Всеволода и положил на ящик. Другую половину с аппетитом стал поглощать:
– Слушай конец. Освободившись от дружбы, она стала неопрятна, шерсть ее поблекла и топорщилась. Она уже не хотела жить у воды и ушла в стаю к городским крысам. Крыса казалась добрее остальных. Но, как и вся стая, она жила рядом с человеческими отбросами и восхищалась отсутствием морали. Так что бери и ешь!
– Да ну тебя. Не хочу я твоих щедрот.
Всеволод встал и опять пошел, теперь уже от этого костра.
Он вышел на пустырь.
Бородач догнал его:
– Да не уходи. Ты мне нужен.
– Для чего? – недовольно буркнул Всеволод.
– Есть у меня идея.
– А при чем тут я?
– Просто мы поможем друг другу.
Бородач неожиданно продекламировал:
– Кто ты, усталый, злой,Путник печальный?Друг ли грядущий мой?Враг ли мой дальний?
– Ты сам, что ли, написал? – удивился Всеволод.
– Не сам… но это не важно.
– Так ты меня считаешь другом? – насмешливо процедил Всеволод.
– Считаю, не считаю… Я же не спрашиваю, что тебя привело сюда.
– Что за чушь ты говоришь? Я и не скажу!
– Это не чушь. Я вижу.
– Что ты там… видишь?
– Тогда слушай план. Все очень просто. Здесь недалеко рынок. Идем!
– Так он разве не закрыт?
– Закрыт, конечно. Я знаю, где торгаши хранят деньги, которые не успели вывезти в банк.
Они пошли в сторону окраины. Рынок был между лесом и стройкой. Было уже темно. Миновали ворота и через закрытую доской дырку проникли на территорию рынка.
Бородач сделал знак, чтобы двигаться осторожно и тихо.
– Охрана есть. Правда, в это время она принимает на грудь, – шепнул с усмешкой Бородач.
Бородач нашел небольшой вагончик с железной дверью.
– Я давно присматриваюсь к этому месту, и неоднократно видел, как туда носят деньги, – тихо произнес он.
Стало совсем темно, и только узкий серп луны давал возможность видеть отражение стекла за железной решеткой.
– Вот, видишь верхнее небольшое окно не зарешечено, – указал наверх бородач, – оно одинарное и, удалив полоску уплотнения, можно выставить стекло.
Всеволод едва увидел стеклянный проем и мало что соображал.
– Все это можно проделать только вдвоем: сначала я заберусь на твои плечи и обработаю окно, – пояснил шепотом Бородач, – Потом передам тебе стекло и залезу во внутрь. Понял?
– А где же инструменты? – удивился Всеволод.
– Вот они, под вагончиком, – вынул он из под фундамента целлофановый пакет.
Всеволод понял, что его подельник подготовился и заточен давно этим продуманным планом. Бородач быстро встал на плечи его куртки, скоро они начали затекать от его обтрепанных грязных ботинок. Всеволод терпел, представляя, что без них грязные ноги напарника дали бы немыслимо омерзительный эффект.
– Ну, как там у тебя? – прошипел он.
– Почти снял стекло, сейчас спущу его тебе… Осторожно, держи! Потом поставлю его на место, – ответил едва слышимый голос.
Через секунду зазвенел резкий звонок. Бородач спрыгнул с плеч. Стекло упало и разбилось у его ног.
– Вот, суки, поставили сигнализацию! Бежим! – он рванулся к забору. Всеволод едва поспевал за ним, боясь потерять из виду. Спасительная дырка в заборе была уже близка, когда они заметили яркий фонарь, направленный в их сторону.
Бородач откинул доску и ловко проскочил забор, Всеволод от испуга немного не рассчитал и ударился о железный прут, но быстро собрался и тоже проскочил препятствие. Фонарь светил им вслед.
Они уже бежали от рынка, Бородач был впереди и вдруг крупный булыжник ударил Всеволода в ногу. Он на секунду остановился от сильной нестерпимой боли, но страх быть пойманным заставил его продолжать бежать почти с той же скоростью. Он уже достаточно отстал от Бородача. К счастью, преследователи, видимо, поостыли к импровизированному забегу. Крики стихли, фонарь потух.
Всеволод замедлил бег и чувствовал только сильную боль. Бородач, оценив ситуацию, вернулся к нему.
– Пойдем на стройку. Я знаю место, где можно переночевать, – успокаивал он, – Повезло, что обошлись без собак.
Всеволод, прихрамывая, молча пошел за ним. Идти пришлось недолго. На стройке едва просматривался первый этаж. Бородач быстро нашел небольшой закуток с наклонной стеной, она напоминала подобие крыши и защищала от ветра.
Всеволод понял, что его напарник бывал здесь раньше по тому, как он готовился к ночлегу.
Серп луны давал немного света. В углу просматривалось какие-то остатки одежды, рулоны теплоизоляции и даже что-то вроде тюфяка.
– Ляжешь здесь, указав на него, – посоветовал Бородач, глядя на его раненую ногу.
Сам он соорудил себе что-то подобное из имеющегося материала.
– Пойдем, опорожнимся, и спать, – сказал он, уводя его за угол.
Погода была теплой. Они постояли, отправляя по разные стороны две струи, и вернулись в свое импровизированное жилище.
Всеволод оценил заботу соседа:
«Благородный мужик», – подумал он, накрывая себя куском какого-то рулона.
– Слушай, как тебя звать?
– Зачем тебе это?
«Действительно», – подумал он.
– Если бы не эта сигнализация…, – сам заговорил Бородач.
– И что теперь? – поинтересовался Всеволод.
– Все нормально. Не кипишуй. Придумаем что-нибудь…
– И тебе нравиться такая жизнь?
– Кому она понравиться? Меня кинули по пьяни на собственную квартиру…
– И что впереди?
– Я думал, что ты ботаник, а ты… Не надо меня жалеть!
– Да я так.
– Пожалей лучше себя.
Всеволод тупо молчал.
– Знаешь, тебе надо найти богатую бабу. С квартирой, а лучше – с несколькими квартирами, чтобы сдавать, – засмеялся Бородач.
– Что ты обо мне знаешь?
Бородач не обиделся и продолжал смеяться.
– И поможешь родить этой богатой бабе дебила вроде тебя, чтобы она мучилась всю оставшуюся жизнь.
Бородач неожиданно замолк, испугавшись своих страшных слов.
– Да пошел ты в жопу… черная борода, – осадил его Всеволод.
– Каждая сосиска себя считает колбасой, – парировал Черная борода.
– Заткнись ты, козел вонючий!
– Ладно, спи, – примирительно произнес Бородач, – И прости меня, – добавил он через минуту.
Молодой человек успокоился, закрыл глаза и моментально заснул.
Всеволод с усилием открыл заспанные глаза. Сквозь слипшиеся ресницы он ощутил едва заметное сияние рассвета. Вдали просматривалось очертания дороги. Будто бы в забытьи он едва различил около себя остатки строительного мусора и торчащий из земли кусок арматуры. Неприятная ноющая боль в ноге напомнила о вчерашнем.
Он закрыл снова глаза и пролежал еще несколько минут. Сна не было.
Всеволод тяжело вздохнул и осторожно, опираясь рукой о пыльную землю, попытался встать.
Странно, но Бородача нигде не было.
Ноги едва слушались, и боль не утихала, однако желание встать все же пересилило.
Весь в пыли и испачканной одежде, волоча ногу, он медленно пошел в сторону дороги.
Когда Всеволод ступил на асфальтовое полотно, боль стала немного отпускать. Он огляделся и начал отряхивать одежду. Было немного грустно. Он чувствовал, что костюм и рубашка пропиталась чем-то неприятным и доселе ему неизвестным.
Неожиданно вдалеке появилась легковая машина.
Всеволод поднял руку. Машина приближалась. Водитель, видимо, заметил потенциального пассажира.
