Лариса Есина - ДюймВовочка
– А вызывайте! – ответ незнакомца застал ее врасплох, а Вовка вдруг подумал, что в отделении милиции ему даже лучше будет: там и поспать есть на чем, и еду дают, и с Викторией они там были недавно… Он не учёл, что Москва большая, что отделений милиции в городе очень много, что привезут его в другое, которое не могло навеять приятных воспоминаний.
– Мне бояться нечего. Я ничего не украл, никого не убил. Все равно отпустят.
Искренность Вовки смутила старушку, и она немного смягчилась.
– А что тогда тут делаешь? – осторожно поинтересовалась она.
– Сплю, не видите что ли? – объяснил парень.
– А что здесь-то спишь? – не унималась та, – Место не спальное. Жить что ль негде?
– Негде, бабушка, негде… – Вовка ответил с такой тоской в голосе, а во взгляде проскользнула такая безысходность, что у пожилой женщины защемило сердце от жалости, и она уже была готова ему помочь всем, чем только могла.
– Ты голодный, небось? – обратилась к нему старушка, – Пошли ко мне, я тебя накормлю.
– Не беспокойтесь, бабушка, все нормалёк! – попытался отговориться он.
– Ничего не «нормалёк»! Я же вижу. Пошли, не стесняйся! – старушка все больше и больше проникалась симпатией к незнакомому юноше.
Вовке ничего не оставалось, как принять приглашение. К тому же желудок громким урчанием настойчиво напоминал, что давно пора перекусить. Оказалось, что забавная старушенция живет в этом же подъезде в цокольном этаже, то есть в полуподвале. Квартирка ее была небольшой – кухня и две махонькие комнаты, зато отдельные. Обе выходили в просторный коридор, почти такой же, как каждая из них, но чуть поменьше. Здесь баба Шура – так представилась хозяйка – обычно принимала гостей, за небольшим журнальным столиком, который стоял в углу между двумя старинными плетеными креслами-качалками.
– Присаживайся, – распорядилась она, указывая гостю на одно из них, – А я сейчас. Да, не забудь сначала умыться и вымыть руки. Дверь в ванную первая по коридору. А я пойду чаёк поставлю.
Немного погодя по квартирке, дразня Вовкин нюх, разнесся аппетитный дух жареных сырников, которые сердобольная старушка приготовила на быструю руку специально для гостя. К тому же, и сама она их очень любила, но поскольку жила одна, нечасто радовала себя таким лакомством.
– Может, Вам помочь? – предложил гость.
– Я уже управилась, – заверила его баба Шура, внося в комнатку чайник с чашками и тарелку с пышущими жаром сырниками, варенье в вазочке и сахарницу на подносе.
Вовка помог ей поставить угощение на столик.
– Руки помыл? – строго спросила его хозяйка.
– Да, помыл, – заверил ее гость, показывая чистые ладони, еще пахнущие душистым банным мылом, – У вас там кран протекает. Я починю. Инструменты найдутся? Не переживайте, угощение я отработаю…
– Не прошу я тебя ничего отрабатывать. А вот если кран починишь, буду тебе очень благодарна, – баба Шура окончательно растаяла от умиления. Она недоумевала, как такой замечательный молодой человек мог оказаться в столь непростой жизненной ситуации? Но свои расспросы она оставила на потом.
– Конечно, починю! – заверил ее гость, – Обещал же, никто за язык не тянул…
Баба Шура улыбнулась. Вовка оценил ее кулинарные изыски, и уминал сырники за обе щеки. Он изрядно проголодался и успел соскучиться за эти дни по простой, но вкусной домашней пище.
– Вкусно? – поинтересовалась она, рассчитывая на похвалу.
– Очень! – ответ гостя не разочаровал, – Только я бы сюда еще орехов добавил и изюма.
– Да? – удивилась старушка, считавшая, что сырники – ее коронное блюдо, и никто их лучше ее не готовит, – выходит, все-таки не угодила?
– Да нет, что вы! Очень-очень вкусно, вкуснее ничего не пробовал. – Поспешил заверить хозяйку Вовка, – Просто подумал, что если добавить сюда орехов и изюма, будет вообще отпад!
– Спасибо за подсказку, следующий раз обязательно так сделаю, – улыбнулась баба Шура. – А ты, я смотрю, готовить сам и любишь, и умеешь. Молодец! Редкое качество для молодого человека.
– Меня Анна Петровна научила готовить. А она знаете, как готовит?! Пальчики оближешь! – объяснил Вовка, но хозяйке дома это ничего не сказало, скорее, озадачило еще больше.
– Кто же такая эта удивительная Анна Петровна, сразившая тебя своими кулинарными талантами? – спросила она.
– Шеф-повар ресторана, где я работал. Она обо мне словно мать родная заботилась, – разъяснил ее гость, но в итоге баба Шура запуталась окончательно.
– Ты уже работал? Сколько ж тебе? Лет 13–14, наверное? А мать как дозволила… и где она вообще была, коли чужая тетка тебе ее заменила? – она засыпала Вовку вопросами, но вдруг ее осенила догадка, – Ты сирота, что ли? Из детдома сбежал?
– Да нет, я не сирота. Есть у меня мать, есть у меня отец. Да только отец меня с рождения знать не желает, даже не знает, что я родился, а матери я не нужен, – и Вовка рассказал сердобольной старушке историю своей жизни. – Вот так-то я здесь и оказался, – заключил он.
– Ничего, все образуется, – успокоила его баба Шура, – Не ты первый, не ты последний. Многие так живут, и хорошо живут. Руки-ноги у тебя есть, голова на плечах имеется, соображает, кстати, неплохо. Выживешь. Добрых людей на свете много.
– А я в этом не сомневаюсь, – заверил ее Вовка с вызовом.
Оптимизму молодого человека можно было позавидовать: ни начального капитала, ни образования профессионального, ни поддержки родителей… Однако молодость, энергичность и огромное желание не сдаваться на другой чаше весов Фортуны удерживали равновесие.
– В Москве у тебя кто-нибудь есть? Ты сюда к кому-то ехал же… – осторожно поинтересовалась баба Шура.
– Может, и есть. Только я никого не знаю, – ответ показался консьержке туманным.
– Где же ты жить думаешь? – продолжила она расспросы. – Столица большой и опасный город, пропадешь, никто и не заметит.
– Не переживайте, бабушка! Мне к опасностям не привыкать. У меня что в родном городе никого из родных, что на любой точке карты мира. Здесь можно устроиться лучше, – аргументы, приведенные Вовкой, старушке показались резонными.
Но она все же нашла, что парень не представляет, какие опасности таит в себе большой шумный город. Может, судьба послала его ей, чтобы она предостерегла от необдуманных поступков?
– Вовочка, – обратилась баба Шура к гостю, – а оставайся-ка ты пока у меня, а? А что? Я одна живу. Дети выросли и разъехались. Свободная комната у меня имеется. Устроишься, а потом съедешь, как только найдешь куда.
– А можно? – выдохнул Вовка, не ожидавший такого поворота событий, – Вы же меня не знаете совсем. А вдруг я преступник, от милиции прячусь…
– Ага, и готовый отправиться при этом в любое отделение, потому что там есть, где поспать и что поесть… – припомнила она события этого утра.
– От Вас ничего не скроешь, – улыбнулся Вовка.
– В людях я разбираюсь! Даром что ли второй десяток консьержкой работаю, как на пенсию вышла? Кого только видеть не приходилось! – подмигнула ему баба Шура. – Ты еще словно чистый лист – пиши что хочешь. Судьба, правда, немного помять успела краешки. Но ничего – выправим.
– Давайте лучше я Вам выправлю, что обещал, – спохватился Вовка, – а то еще разочаруетесь во мне, скажете – балабол.
Гостеприимная старушка рассмеялась и подошла к встроенному шкафчику в прихожей-гостиной, которую Вовка принял за дверь в другую комнату. Оказывается, это был чулан, где хранилась всякая рухлядь и провиант в виде круп, банок с вареньем и соленьями, сухофрукты и сушеные грибы. Несмотря на это здесь царил идеальный порядок, все было разложено по полочкам, и каждая вещь имела свое место. Поэтому нужный инструмент, затребованный Вовкой, баба Шура нашла без промедления.
Хозяйничать по дому ему было не привыкать. Его многому научил дед, рядом с которым он вертелся в детстве, что бы тот не делал. В жизни пригодилось. Например, сразу же, как переехал жить к матери. Мужчины в её доме бывали регулярно, однако недостаток мужских рук ощущался. Да и у Жоржеты он не раз самостоятельно справлялся с мелкими поломками. Рычащий кран в квартирке бабы Шуры Вовка тоже укротил без труда к великой радости хозяйки.
– Ой, спасибо тебе, сыночек! – рассыпалась в благодарности она. – Век тебя не забуду! Может, искупаешься, раз кран починил? Сейчас колонку включу. А ты пока ванну себе приготовь.
Искупаться было бы кстати после дороги, пребывания в СИЗО и ночевки в подъезде. И он охотно воспользовался предоставленной возможностью.
Баба Шура снова заварила чай, накрыла стол уже в махонькой, но очень уютной кухоньке с кружевными в цветочек занавесками на высоких окнах, почти под потолком, цветущими фиалками на подоконнике. К чаю, кроме шоколадных конфет и пряников, сыра и колбасы, она подала бальзам, настоянный на травах – знак величайшего расположения. Признаться, старушка была скуповата или излишне бережлива, и не спешила угощать каждого встречного всем, что у нее было. Но сегодняшний гость заслужил! Вода освежила Вовку, смыв усталость и отчаянье. Это был всего лишь еще один резкий поворот Судьбы, но он смог удержаться и на этом крутом вираже.
