Юрий Серов - Главные вещи
Отужинав в «Му-му», чего не делал давным-давно, парень прошёлся по центру. Толкаясь в толпе туристов, потянул время на Красной площади. Глядя на афишу, думал рвануть на концерт Басты – успевал и по времени, и цена не кусалась, но, нащупав в кармане коробок спичек, успокоился. Сегодня он отожжёт покруче известного рэпера, вот будет «Моя игра», как в его бессмертном хите.
Съездил домой, переоделся, дождался одиннадцати и в бодром настроении отправился на Новый Арбат. Там, среди высотных исполинов и стареньких переулочных домишек стояли «Мерседесы» и «БМВ», «Ауди» и «Лэнд-Роверы», охраняемые одной сигнализацией. А может ли электронная безделушка сопротивляться человеку? Особенно если он вооружён канистрой бензина, дожидающейся своего часа в тайнике в Хлебном переулке, и маленькими палочками с серной головкой. Здесь ни один металл не устоит, что говорить об «умной пищалке».
Выбравшись из метро, Глеб побродил по Старому Арбату, вспоминая рассказы родителей о поездках к легендарному поэту Окуджаве, но Арбат стал не таким, каким помнили отец и мать: сборище рокеров у стены Цоя, разноцветная шантрапа с рекламными листовками, нищие художники, сворачивающие в чемоданы портреты и картины, музыканты-барды, собирающие мелочь, – люди искали здесь наживы, и такой Арбат раздражал парня, он не замечал в нём искренности и таланта. Улица прогнила вдоль и поперёк, и даже Синий Троллейбус вызывал отвращение.
А когда-то, в далёком девяносто шестом Старый Арбат был другим. С матерью под руку, шагая по брусчатке, Глеб, тогда ещё ребенок, с интересом взирал на толпу странных подростков, одетых в яркие балахоны и широкие штаны, и на другую толпу – бритоголовых, крепких, прячущих мускулистые тела под чёрные куртки. Они шли навстречу друг другу, бритые скандировали лозунги, настраивая боевой дух, а подростки шли молча, с серьёзными лицами, и лица их – молодые, совсем зелёные – не боялись встречной силы. Подростки сами источали силу. Мама прижалась к стене магазина, закрыла Глеба собой, а бритоголовые бежали в наступление. Спустя минуту половина лысых голов лежала на брусчатке, а другая половина готовилась это сделать. Подростки справились с ними легко, работая слаженно кулаками и ногами, буквально раздавили. Прошлись по рокерам и металлистам, тусующимся неподалеку, заставили тех припустить вниз по улице, а сами забрались на памятник и скандировали «Вайт Смок Клан! Вайт Смок Клан! Мы за рэп!». Ребят не интересовали деньги, они боролись за музыку, за рэп, отстаивали права нового течения. Сейчас жажда наживы съела чувства.
Глеб спустился в переход, выбрался на другую сторону и отправился к Хлебному переулку. По пути присматривался к машинам и остался доволен: в ближайшем дворе ютились четыре чёрных «Мерседеса» последней модели. Найдя канистру, он возвратился к немцам, облил авто бензином и осторожно, словно совершая обряд, достал спичечный коробок. Шшших! В ночи загорелся огонёк, упал под ноги, вспыхнул, поедая топливо, и помчался по маршруту.
Парень, прикрытый шлемом капюшона, спешил к переходу. Сердце колотилось в радостном бите, а «Мерседесы» звучно потрескивали. Глеб слышал треск, слышал отчётливо, даже когда был на безопасном расстоянии, в родном Медведково на Широкой улице. Засыпал в уютной постели, а звук в ушах не прекращался, нарастая и приобретая опасные очертания. Сегодняшней ночью горевшие немцы напоминали победный марш под Берлином в сорок пятом и крики подростков в девяносто шестом.
Утром Глеб знал, как прижать к стенке грабителей с Моховой. Сверив догадку на правовом портале, уточнив детали в «Консультанте Плюс» и распечатав бумаги, Глеб, минуя шумных коллег, судачащих об очередном нападении «машиноманьяка», устроившего пожар на Арбате, зашёл в кабинет шефа и положил документы на стол. Глава компании, ожидая подвоха, пролистал доклад и показал большой палец. После обеда дело передали обвинителю, и тот на ближайшем судебном заседании усадил воришек на десять лет. Глеба в конце недели официально назначили начальником отдела. Договор вступил в силу.
Парень на кураже сжёг семь машин на Дмитровке, шесть в гараже на Рублёвке и спалил дотла дорогущий эксклюзивный «Бентли» восьмидесятого года, принадлежащий нефтяному олигарху. Олигарх в интервью телевидению пообещал расправиться с поджигателем собственноручно, но Глеб, мелькающий то и дело на заднем плане в новостном сюжете, исполнения угроз не дождался и отбыл на студию, где начал записывать альбом.
Лето обещало быть жарким во всех смыслах.
* * *В начале июля фантастически повезло.
Убегая от быкообразных охранников подземного паркинга, Глеб зацепился ногой за торчащий из асфальта штырь, и растянулся во весь рост. Тут же сверху приземлилась туша преследователя.
– Гриня! – закричала туша. – Я таки его поймал! Теперь буду убивать!
– Вася! – ответил Гриня. – Не убивай пока! Я уже иду, вместе убьём!
Вася истерически захохотал, представляя расправу над неудачником, спалившим у хозяина любимые «Порше» 911 модели. Глеб воспользовался замешательством, напрягся всем телом, сбросил габаритного охранника и, предвидя погоню, врезал ему ботинком в лицо. Вася стукнулся затылком, Гриня закричал, а парень, отцепив проклятую штанину, припустил дальше.
Когда охрана отстала, Глеб остановился и отдышался. В этот раз он приблизился к провалу, позволив минуту полюбоваться огнём, и очнулся, получив дубинкой по виску. Косяк, большой косяк. Так недолго в тюрьму залететь: у полиции порядком висяков со сгоревшими иномарками лежит, запросто пристроят с десяток.
Оглянувшись, парень углубился во дворы. Он не знал, в каком районе находится, – бежал долго и вряд ли в нужную сторону. Плевать. Главное – оторвался. Можно расслабиться, придумать пару строк для куплета, а то и куплет целиком. Душа поёт, ей весело от полученной порции адреналина, хочется сжечь чёртов мир до пепла, оторваться на полную катушку, а утром блеснуть умом в очередном трудном, без зацепок деле. Глебу последние разы удавалось щёлкать их, как молоток неподатливую скорлупу грецких орехов. Мозг после ночных акций переваривал тонны информации и всегда находил нужные строку, слово и даже букву, которые могли решить исход в пользу компании «Юристъ». Шеф не мог нарадоваться.
Успешно продвигалась и запись альбома. Для трёх дебютных песен Глеб пригласил крепких рэп-звезд, и треки получились взрывными и яркими, запомнились и гостям, и хозяину студии – бородатому Саше. Он бодро качал головой под рваный мелодичный ритм и услышанным остался доволен. Оставшиеся тринадцать песен Глеб решил сделать сольными, выложить в них наболевшие вопросы религии, расизма и коррупции и рассказать историю о молодом человеке, любящем огонь.
Лето продолжалось. Брюнетка Жанна, когда очередной жених-ухажер лишился дорогой машины, сменила стратегию и обратила перышки в сторону нового начальника отдела, но здесь её ожидало фиаско: Глеб, навсегда запомнивший слова о разнице в статусе, дал девушке от ворот поворот. Гуляй, милая! И добил окончательно, предложив шефу уволить из компании слабое звено. Глава особо не сопротивлялся – выписал расчёт, отправил восвояси, а на место Жанны пригласил студентку-третьекурсницу из Юридической академии. Ему было непринципиально, кому платить зарплату – лишь бы дела раскрывались.
Так счет сравнялся -1:1.
По новостям передавали, что в Москве появился маньяк-вредитель, и толстые лица милиции и прокуратуры, брызгая в камеру слюной, вещали, что беспредельщика нужно изловить и впаять пожизненный срок, что в Китае ему пообрубали бы руки, а наше лояльное государство пригревает и жалеет неблагодарных иждивенцев. Затем по телевизору показали фотопортрет, составленный по словам очевидцев: парень с длинным носом, бородой, с раскосыми глазами. Глеб, сравнивая оригинал с копией, посмеивался над выдумками свидетелей, видевших в нём моджахеда-террориста. Парень оказался вредным насекомым, саранчой, которую нужно вытравить или раздавить. Себя они к вредителям не относили: майские жуки, вальяжно отбирающие у народа оставшиеся соринки от каравая, считались богами в московском мире. Ещё бы! Ведь им открыта дорога в Госдуму, в Совет Федерации, Президент печётся, чтобы выделялись квартиры, повышает зарплату. А кто он? Сжигатель машин, пытающийся кому-то что-то доказать. Да плевать этим ребятам по сути. Погоны разглагольствуют только на экране перед широкой аудиторией, напрягаться и работать они не любят. Поймать Глеба им не удастся, кишка тонка схватить на крючок человека, знающего закон. Человека, который умеет напрягать мозг в критических ситуациях.
Разозлившись, парень пнул телевизор. Тот покачнулся, выдернув шнур из розетки, и рухнул на пол.
В августе неожиданно наступила чёрная полоса. Глеб завалил важное дело, выбрав неправильную тактику, чем удивил и шефа, и коллег, неделю корил себя, а потом решил покуролесить глобально. Долго готовился, изучал расположение элитных стоянок, график работы, ездил на осмотр, не забывая периодически появляться вспышками в разных районах Москвы и наращивая людскую злость в средствах массовой информации. Богатые москвичи, лишённые песчинки из горы песка, ругались и матерились на страницах Живого журнала, организовали «В контакте» группу по поимке маньяка-поджигателя и платили любые деньги за любую информацию. Глеб стал мнительным, видел в каждом человеке тайного агента или нанятого киллера, волновался при проверке документов и не узнавал прежнего бесстрашного рубаху-парня.
