Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена
– Вася, не пугай меня, это мои законные выходные, и страсть как хочется у костра, под уху рюмочку поднять.
К причалу бодро подрулил прокурорский газик. Присутствующие на катере оглянулись, и стали наблюдать, как из машины вышел прокурор. Его форма, красные щечки, а главное – портфель с блестящим на солнце замком, вызвали у всех улыбку.
– Не понял, Виктор Васильевич, что это вы при полном параде, да еще и с документами? – здороваясь с прокурором, удивленно произнес Глеб.
– Плановое мероприятие буду проводить, – хитро улыбаясь, ответил Жеглов, проходя в рубку и здороваясь с присутствующими.
– У-y, темнилы! Один подмигивает и смеется без причины, второй в форме на рыбалку приехал, третий…
– А третий стол накрывает, – перебил Глеба замполит и стал разворачивать пакеты, выставлять стаканы и разливать водку.
– Знаете, мужики, – поднял рюмку Василий, – за что я люблю Север? Водка тут всегда холодная. Поэтому давайте не будем нарушать традиций, и греть ее в руках долгими тостами.
Все выпили, Петрович встал у руля, дежурный по пристани матросик закинул чалы на борта, и катер пошел вперед, глотая открытыми окнами рубки тугой воздух океанского лимана.
– Так, – через несколько секунд произнес Глеб, – конспираторы фиговы, рассказываете – чего удумали.
– У нас сегодня, – в форме доклада начал отвечать начальник милиции, – серьезное мероприятие. Прокурор, который еще с вечера ушел из дома задерживать браконьеров, сегодня, как настоящий колобок, под этим же предлогом убежал от любовницы.
– Попрошу без намеков и панибратства, товарищ полковник! Я, между прочим, для вас – структура проверяющая и контролирующая, а вы употребляете выражения, не подобающие моей должности, – при этих словах Виктор выпрямил спину и повесил на лицо гримасу большого и капризного начальника.
– Это вы что, серьезно? – Всматриваясь в лица друзей, Глеб попытался понять правдивость услышанных слов.
– Михалыч! – Прокурор снял фуражку и погрозил кулаком Василию. – Вот скажи, разве можно так шутить над прокурором? Про любовницу болтать? Язык у твоего друга без костей и он точно доведет его до цугундера. У меня по плану мероприятий значится проверка деятельности райотдела. – Он демонстративно ткнул пальцем в сторону начальника милиции. – На предмет их кропотливой работы по пресечению браконьерства. Местные постоянно находят гниющие схроны выпотрошенной рыбы. Незаконная добыча красной икры в районе приобретает промышленные размеры, и моя прямая обязанность – инспектировать подотчетные водные ресурсы.
– Вот за что я люблю прокурорских! – Улыбаясь, стал разливать по второй милиционер. – Умеют и сказать красиво, и даже отдохнуть, пока работают.
– Нет-нет-нет! – закрывая рюмку рукой, уверенно произнес Виктор. – Ты что, забыл – у меня гастрит и подозрение на язву, водка мне как нож острый. Вот если коньячка немного капнешь, не откажусь.
– Тит твою мать! – Принялся громко смеяться Василий.
– Косточка ты наша белая! Коньячку, извините, не захватил и подушечку под ваше сахарное тело тоже забыл. Ох… – Он наигранно вздохнул. – Какая беда.
– Глеб, вот он засранец! – Виктор щелкнул начальника милиции по лбу. – Каждый раз надо мною подтрунивает и прикалывается, – доставая из портфеля бутылку трехзвездочного армянского коньяка, сказал прокурор.
– О-о-о, поглядите на этого Плюшкина! Выждал паузу, и в самый последний момент, когда наши луженые глотки и тугие животы успели проглотить по водочному ершу, достал свою красавицу и сейчас будет один наслаждаться ее ароматом, – продолжил в ироничном тоне Василий.
– Лучше скажи, что завидуешь, – наливая себе коньячка, весело произнес Виктор. – Эту бутылку мне жена с собой дала, а твоя тебе водки в рюкзак положила. Знает женщина, что душа твоя оперская стаканами ее, горькую, поглощает. А у меня натура нежная, язвой двенадцатиперстной кишки подорванная, мне нужно глоточками, по чуть-чуть удовольствие получать, смакуя аромат напитка и расширяя сосуды головного мозга.
– Отличный тост! – Василий провел ладонью по своим черным усам и, подняв указательный палец вверх, произнес: – Давайте выпьем за здоровье товарища начальника!! И если он спустится на землю, и попросит своих друзей ему помочь, то Глеб Михайлович расскажет ему чудесный, китайский рецепт полного исцеления его, страдающего от болезней, тела.
Они чокнулись, посмотрели друг другу в глаза, выпили, крякнув от удовольствия и пришедшего в тело и душу тепла.
– Ну, – закусывая бутербродом, где колбаса и хлеб были одной толщины, ровным голосом произнес прокурор, – поделитесь секретом, а то и правда, гастрит долбаный достал, ночами покоя нет.
– В студенчестве я нажил себе язву двенадцатиперстной кишки, – без предисловий и с удовольствием начал Глеб свой рассказ. – Яблоко по осени съем или вина фужер выпью, сразу на щеках нездоровый румянец, между прочим, такой же, как у тебя сейчас.
Виктор опустил ладони на лицо и почувствовал, как горят его щеки.
– Спортом нормально заниматься не мог, вечером набегаюсь на тренировке, ночью кислотность давит, аж скулы сводит, утром разбитый весь просыпаюсь, одно слово – больной человек.
Прокурор молча кивнул головой, а милиционер, хорошо зная свое дело, снова наполнил рюмки.
– Прилетел я на Чукотку, и тут познакомился с китайцем Ли, он у нас занимается закупками отходов от забоя оленей в совхозе двадцать второго партсъезда. Встретились мы, разговорились, а меня крутит, в солнечном сплетении шар огненный, еле стою, как раз обострение началось. «Чем лечишься?» – спрашивает он меня. Отвечаю: «Диета, кашка овсяная, альмагель, да но-шпа – вот и все мои лекарства».
Виктор снова, в знак согласия, закивал головой.
– Взял он меня за руку, послушал пульс, задал вопросы про мочу, слюну, пот, и всякое такое вытекающее из человека, а потом достал мне из-за пазухи панацею, которую я всегда с той поры ношу с собой.
– И что? Сейчас это лекарство у тебя? – Глаза прокурора загорелись интересом и желанием скорее услышать ответ.
– Да! – выкрикнул за Глеба милиционер. – Я эту байку знаю, полностью с ней согласен и, хотя у меня… – Он трижды сплюнул и постучал костяшками кулака по столу. – Болячки этой нет, но лекарствочко мне это нравиться, за уши не оторвать.
– Вот вы товарищи какие! – возмущенно произнес прокурор. – Знаете, как от недуга избавиться, лекарство китайское имеете, а мне ни полслова. Давайте уже, не томите, показывайте ваш чудо-препарат.
Глеб подтянул к себе рюкзак и, поковырявшись в его содержимом, через несколько секунд выложил на стол два стручка зеленого перца.
– Что это? – не веря своим глазам, произнес еще больше раскрасневшийся Виктор.
– Перец, самый настоящий острый перец, – продолжил рассказ Глеб. – Я тоже, увидев у китайца в руках стручки эти зеленые, был удивлен и поражен. Но когда ты дослушаешь меня до конца, то…
– Стоп! – прервал разговор милиционер. – Давайте по третьей, за женщин, а то я вас знаю. В ваших балаканьях конец может нескоро наступить.
– Вася! – хором произнесли Глеб и прокурор. – Не гони!
– …Смотри, говорит мне китаец: «Ты ходишь в спортзал, качаешь мышцы, и они становятся сильными. Потом неожиданно простужаешься, появляется температура, и ты лежишь дома на диване без привычных движений и нагрузок. Приходит время, наступает выздоровление, но мышцы за время болезни ослабли, и их приходится снова начинать тренировать, возвращая силы организму. Представь, что нечто похожее происходит и с твоим животом. Жирная, жареная и острая пища способствует сезонному обострению гастрита, а то и образованию язвы.
Прокурор тяжело вздохнул, красные пятна со щек перетекли на шею, ясно свидетельствуя о том, что в данный момент бедняга чувствует себя очень плохо.
– Но самым противным в истории выздоровления считается именно период, наступающий после преодоления кризиса. Длительная диета, пареное-вареное и постное в прямом смысле укладывает наш желудок на диван лени. Месяц, два – и любая нагрузка в виде кисти винограда или беляша вызовет изжогу, а алкоголь и жареная на сале картошка могут снова вернуть вам болезнь. Перец – это сильнейший антисептик и врачеватель, и он обязательно должен быть свежим, сорванным совсем недавно. Такой перец китайцы называют холодным, а стоит ему повисеть месяц на ниточке, как он сразу становиться горячим, и использовать его для лечения гастрита будет категорически запрещено.
– Но молодой перец тоже очень острый, и я не помню… – Прокурор вытер выступившую на лбу испарину. – Когда я в последний раз откусывал от стручка хотя бы маленький кусочек.
– Правильно, страх перед болью и повторным обострением научил тебя правилу жесткой диеты. Поэтому с начала нужно вылечить гастрит, а потом, откусывая по чуть-чуть, приучать свой желудок к острой пище, или, проводя аналогию с гимнастикой, тренировать его.
