Сергей Семипядный - Украл – поделись

Татьяна молча ждала. Света, возбуждаясь всё больше, пританцовывала.

Виктор натянул на лицо задумчиво-скептическую маску и, словно нехотя, выговорил:

– На эту тему можно, конечно, порассуждать.

И пожал плечами. Татьяна просияла, а Светлана подпрыгнула от радости.

– А где мы будем, как вы сказали, рассуждать? – крутнулась на месте Светлана. На лице её появилась гримаса отвращения.

Виктор вновь задумался. Если планировать проведение какой-либо операции по изъятию денег у кого бы то ни было, то к нему от подельников (подельниц) не должны вести никакие следы.

– Встречаемся через два часа на этом же месте, – сказал он и посмотрел на Татьяну и Светлану.

– Хорошо, договорились, – откликнулась Татьяна.

– Ещё два часа – здесь?! – ужаснулась Светлана, и лицо её вновь скривилось. – Впрочем, ладно, через два часа – на этом месте, – поправилась она, поймав гневный взгляд Татьяны.

– До встречи, дорогой, – произнесла голубоглазая девица.

Виктор от удивления вытаращил глаза. Только теперь он осознал, что всё это время девица-попрошайка находилась рядом с ними, слышала их разговор и, по всей видимости, была в курсе их планов. Виктор постарался вспомнить, назывались ли какие-либо в их разговоре ориентиры возможных операций, но так и не вспомнил.

– Москва – не Галактика безбрежная, увидимся, – улыбнулся он девушке.

И они увиделись. Но вовсе не потому, что Москва – не Галактика. Они встретились буквально через два часа с минутами, когда Виктор явился на назначенную Татьяне и Светлане встречу. Татьяна и Светлана были не одни. Рядом с ними стояла девица-попрошайка с голубыми глазами. Нахмурившись, Виктор приблизился и недовольно осмотрел всех трёх женщин.

– Ой, мы, кажется, всё ещё не познакомились. Меня зовут Настей, – вдруг расцвела девушка.

Однако мажорный строй её восклицания не мог смягчить нарастающего агрессивного эмоционального фона – Виктор отнюдь не горел желанием знакомиться с нею.

– Папа римский, а теперь – всего хорошего! – почти что рявкнул Виктор.

– Вы прогоняете меня? – удивилась Настя.

Виктор не ответил, лишь тяжёлым взглядом подчеркнул и без того выразительное, словно плакат, высказанное им только что требование.

Однако Настя не уходила, неверяще и кокетливо поглядывая на него.

– А с Таней и Светой мы подружились, – сообщила она.

Виктор взглянул на Татьяну, а потом и на Светлану.

– Мы рассказали всё Насте, – виновато проговорила Татьяна и добавила: – Она – за нас.

Ошеломляющего характера новость. Найти слова и выражения за пределами ненормативной лексики просто невозможно. С огромным трудом он сдержался.

– И что? – спросил мрачно.

– Виктор, а пусть она будет с нами. А? – предложила Света. – Настасья – классная девчонка. И в Москве она давно, всё знает. Она москвича от немосквича по лицу отличает.

Зримые свойства реальности, с которой приходилось считаться, смягчающе подействовали на Виктора. Женщины уже приняли её в свою компанию. Приняли и приняли – ему-то что, в конце концов.

– Хорошо, поехали.

26

– Вот это дачка! – воскликнула Света, когда они въехали во двор, миновав ворота, открывшиеся, как бы, сами собой.

– Это не дача, а загородный дом, – поправила её Настя не без снисходительности в голосе и повернулась к Виктору. – Это твой дом, Витя?

– Нет, снял на время, – ответил Виктор, поморщившись от настиного «ты». – Строит знакомый моего знакомого. Удалось договориться, так что поживёте тут.

– А здесь ещё кто-то, кроме нас, будет? – поинтересовалась Света.

– Насколько мне известно, здесь живут двое строителей с Украины, но один уехал домой погостить.

– А второй?

– Второй поживёт у соседа, со своими земляками.

– А ты? – лукаво улыбнулась Настя.

– Посмотрим.

Гастарбайтер-украинец встретил их возле крыльца, провёл в дом и показал, где что находится.

– Да я, в общем-то, всё знаю, – остановил его Виктор. – Я бывал здесь.

– Да, я помню вас, – кивнул гастарбайтер. – Не заплутаете, короче.

Спустя полчаса стол был накрыт, звучала какая-то салонно-коктейльная мелодия, а по телевизору показывали американский боевик. Вот только женщины задерживались, они осадили ванную комнату и трельяж, поминутно оглашая дом повизгивающими звуками и жизнерадостнейшим хихиканьем.

– Я зашла в ванную, а оно и зашумело, хи-хи-хи! – рассказывала Светлана. – А унитаз! Ты видела его? Я, пока душ не приняла, и не присела на него. Веришь, нет?

– А внизу – сауна и бассейн, – сообщила Настя. – Только не смогла понять, как её запустить. Пощёлкала, конечно, тумблерочками – это рычажки такие маленькие, – но запустила или нет эту самую сауну, не уверена.

– А если Витю попросить? – спросила Света.

– Ты же видишь, он не в настроении, – возразила Настя решительно. – Никто не даст нам избавленья…

– Наглеть-то не хочется, – заметила Света.

– Всё сделаем с космической элегантностью, – ответила Настя. – Впрочем, ты права, и сейчас я пойду и попрошу его оторвать недвижимость от кресла. А то, понимаешь, разлёгся, как пенсионер всероссийской импотенции, у которого все жизненные функции организма угасли безвозвратно.

– Хи-хи-хи! – смеялась Света.

– Девочки, потише! – одёргивала Татьяна. – Он же может услышать ваши глупости.

Обсуждение вопроса, из-за которого они и собрались вместе, началось лишь за столом. И не сразу, а спустя некоторое время, когда все более-менее насытились. И посыпались проекты, один нереальнее другого. Предлагалось задействовать едва ли не танки и бронетранспортёры. Виктор даже пожалел, что выставил не только шампанское, но и водку, которая, как он заметил, пришлась по вкусу Насте и Свете.

И он лишь молча пожимал плечами, когда Света или Настя обращались к нему с каким-нибудь вопросом типа: нельзя ли достать в этой Москве пистолет-пулемёт или автомат.

– Я бы лично их всех перестреляла, сволочей! – сжимала кулачки Света.

– А есть ещё гранатомёт, который сам гранаты мечет на любое расстояние! – кричала Настя. – Хоть на сто метров, хоть на сто километров! А не как мы в школе – на десять метров. После гранаты и хоронить гадов не надо – собаки кусочки подберут.

– Ну и собаки же в вашей деревне – от семерых одна еле-еле отлаялась, – вдруг невпопад заявила Света.

– От кого ты отлаялась? – не поняла Настя.

– А цыганки ж! – всплеснула руками Света. – Вот уж народ наглый, так наглый. Думала, убью их… Или они – меня.

Виктор почти всё время молчал. Иногда ронял малозначащие фразы, и то – в случае крайней необходимости, то есть когда к нему непосредственно обращались. Однако спустя какое-то время он обнаружил, что в его голове засело одно из произнесённых за столом слов. Он попытался отыскать причину данного обстоятельства, однако ничего у него не вышло. Слово же было – «цыганки».

А скоро и вообще запорхали по-над столом лирические, камерного звучания интонации. Виктор как мужчина, и именно как мужчина, оказался в центре внимания. Женщины, словно войсковые соединения, управляемые осторожными командирами, постепенно выдвигались на передний край. Они похорошели, они стали мягче и женственней.

Впрочем, правомерней было бы сравнить их с крадущимися кошками.

Виктор тоже смягчился. Потёк раскованный внутренний диалог.

– «Компания недурна».

– «Да, женщины не лишены привлекательности. Так вот сразу и не скажешь, которая из них более, как бы сказать…»

– «Но Настя моложе всех и, следовательно…»

– «Молодость – не самое главное. Её кукольность… как будто, охлаждает несколько».

– «Это пока не коснёшься её взгляда. Глаза у неё мудрые и весёлые одновременно».

– «Более других пластична Татьяна. Хотя фигура у неё крепкая и несколько тяжеловата, но груди расположены высоко и сидят основательно. Рядышком друг с дружкой».

– «Но у Насти груди тоже хороши, с крупными сосочками, готовыми пробуравить кофту. Хотя и в намордниках бюстгальтера».

– «Однако в постели интереснее и непосредственнее всех, пожалуй, Светлана. Если, конечно, не фригидна. Что-то тут настораживает. Что-то есть в ней от, если можно так выразиться, живого равнодушия».

– «Именно Настя, скорее всего, любопытнее всех и мобильней».

– «И – наглее. И бесцеремонней. И требовательней».

– «Но это не страшно. Нам ли бояться? Тем более если такое тело… А какое у неё оно?»

– «Да, пожалуй, не лучше, чем у Светланы. Только размер больше».

– «Света помельче. И пупсиком будет выглядеть более жалко. Да и Света старше Насти. Её тельце наверняка тронуто целлюлитиком».

– «Зато Настя почти натуральная блондинка. И, стопроцентно, без всяких бородавок».

– «Зато Света почти стопроцентная рыжая. И бородавок у неё тоже не видать».