Борис Пугачев - Игры желтого дьявола
Родик зашел в спальню. Окса поворочалась, но глаза не открыла. Он не стал ее будить. Завтракать после вчерашнего еще не хотелось. Устроившись в кресле, принялся размышлять о том, как исправить вчерашнюю неловкость. Ничего хорошего в голову не приходило. Тут раздался телефонный звонок.
– Родион Иванович, как самочувствие? – услышал он голос Алексея.
– Нормально. Переживаю по поводу вчерашнего скандала.
– С пидорами так и надо. Мы с пацанами еще гудим. Завели вы нас вчера. Может, присоединитесь?
– Спасибо! Мне этого… провожать надо. Да и вчерашнее как-то замазать… Ради дела.
– Давайте поможем. Мы с вами поедем.
– Стоит ли?
– Не толкайте порожняк. Выйдем с ним на линию [21] и разведем стрелки. Хуже не сделаем. Не парьтесь.
– Вообще-то хуже действительно некуда. Поехали. Проводим их, а потом где-нибудь посидим. Все равно сегодня не до работы.
– Заметано. Где и во сколько?
– В одиннадцать у Балчуга.
– Как раз в масть. Мы в пятнадцати минутах езды. Успеем раскумариться [22] . Кстати, и вашему пидору подарочек сделаем. Взбодрится.
– Ну-у-у… Этого еще не хватало! Ладно, договорились. До встречи.
Родик посмотрел на часы. До выхода из дома было чуть больше часа. Зябко поежившись от неожиданно подступившего озноба он, ступая босыми ногами по холодному полу, поспешил в спальню. Кровать приняла его еще сохранившимся ночным теплом. Он обнял спящую Оксу, пытаясь впитать ее тепло. Та что-то сонно пробормотала и плотнее к нему прижалась. Он, почувствовав прилив нежности, поцеловал ее в шею, потом в ухо и ощутил острое сексуальное влечение…
В десять он стоял у подъезда. Микроавтобус подъехал через несколько минут. Из него вышел Михаил Абрамович и сообщил:
– После вчерашнего переводчица с итальянского отказалась работать. Говорит, что заболела.
– Либо боится продолжения скандала, либо перепила. Она, как мне помнится, себя не слишком ограничивала и к Валентину клеилась. Придется тебе ее подменять. Он ведь по-английски хорошо понимает.
– Понимает… А как, думаешь, мы полночи общались?
– Ну да. У меня утренняя отупелость не прошла. Из-за твоего друга вчера лишнего хлебнул.
– Он не мой друг. Втравил ты меня. Я до сих пор против этого бизнеса. Денег угрохали уйму. Нервы. Время. А прок? Может, вообще все сорвалось. Да и было ли чему срываться. Устроил выставку чудес. Фантазер алкоголичный…
– Не дрейфь! Думаю, они в нашем рынке заинтересованы, а мы вчера продемонстрировали себя хорошо. В бизнесе личные эмоции не на первом месте. Попробуем уладить. В гостиницу Алексей подъедет. Как-нибудь…
– А он-то зачем? Еще хуже сделает. Я думаю, что ты вчера сорвался во многом из-за него. Вообще ты в его присутствии агрессивным становишься.
– Возможно, ты в чем-то прав, но так решили. Считаю, хуже по простой причине не будет – некуда. Да и спокоен я сейчас, корю себя за вчерашнее. Гарантирую, что нового скандала не произойдет, а Алексею вдруг какой-нибудь ход в голову придет. Ведь он по стрелкам специалист. Да и Гимонди, полагаю, про мафию наслышан. Такая картинка для него будет невредной. Пусть знает, что мы имеем еще и неформальную поддержку.
– Тут иностранцы. У них менталитет… Как бы хуже не стало.
– Фильмы про итальянскую мафию смотрел? Вот… Они – тоже. Алексей подходяще выглядит в своем бордовом пиджаке. А Вольфгангу я постараюсь все разъяснить. Он мужик хороший – поймет.
– С ним проще. Он вчера Гимонди убеждал, что ничего особенного не произошло, а так в России и должно быть. Тебя хвалил.
– Будем надеяться, что искренне. Бог с ним. Поехали, а то опоздаем.
Еще с набережной Родик заметил Алексея и Игоря. Они, оживленно беседуя, толкались перед входом в гостиницу. Родик попросил водителя подъехать к ним, а уже потом искать место для парковки. Покинув микроавтобус, он поприветствовал «партнеров», удивившись их активному, несмотря на бессонную ночь, состоянию. Алексей, беспрерывно хихикая и панибратски приобнимая Родика, начал вспоминать вчерашние события. Игорь вторил ему и тоже беспричинно смеялся. Родика это начало раздражать, и он предложил пойти в холл отеля.
Там они увидели Калемана и Гимонди, расположившихся в креслах около столика, на котором стояли кофейные чашечки. Вольфганг показался Родику уставшим, а Гимонди выглядел помятым и жалким. Его и без того темное лицо приобрело землистый оттенок, морщины стали рельефными, а глаз почти не было видно из-за появившихся под ними сизоватых мешков. Он поддерживал голову рукой, массируя висок пальцами. Родик оглянулся и, заметив у входной двери Михаила Абрамовича, в ожидании остановился. Партнеры последовали его примеру, но тут Калеман заметив их, поднялся и приветственно помахал рукой. Родик сделал ответный жест, и вскоре они уже обменивались рукопожатиями.
Родик и Михаил Абрамович устроились в двух свободных креслах, а Алексей, присев на корточки рядом с Гимонди, вынул из кармана коробочку и начал демонстрировать ее содержимое. Родик увидел сухие волокна и, поняв, о чем идет речь, ужаснулся. Однако Гимонди вдруг оживился, встал, и они вместе с Алексеем и Игорем удалились в сторону выхода.
Родик проводил их взглядом и, посмотрев Вольфгангу в глаза, недоуменно повел плечами. Вольфганг никак не прореагировал, и тогда Родик решил не заострять внимания на произошедшем и стал объяснять свое вчерашнее поведение. В конце недолгого повествования он спросил:
– Я сильно вас подвел?
– Несколько неприятно, но не переживайте. Я вас вполне понимаю. У нас то, что вас вчера возмутило, в порядке вещей. Шефу я разъяснил причины. Полагаю, он понял. Более того, он обещал в будущем вести себя с учетом особенностей российского менталитета. Он хочет получить выход на ваш рынок и, вероятно, не станет больше вспоминать вчерашнее.
– Спасибо! Вы мудро развернули ситуацию. Может, мне принести ему извинения?
– Лучше проявите к нему расположение. Он очень сложный человек и, по-моему, как и вы, испытывает чувство вины, смешав дело и эмоции. Просто поговорите с ним по-дружески. Судя по тому, что я сейчас видел, он появится в приподнятом настроении. А вчерашнее мероприятие удалось. Я вас еще раз поздравляю! Меня впечатлило. Были те люди, которые нам нужны для продвижения бизнеса. Этот… мужчина, с которым удалился шеф, и есть знаменитая русская мафия, о которой трубят все наши газеты?
– Типа того. Мы вынуждены вместе работать. Таковы правила игры на нашем рынке. Я как-нибудь расскажу более подробно. Вы по этому поводу не должны волноваться. Наоборот, так надежнее и безопаснее.
– Понятно. Пусть пообщаются. Мистер Гимонди хоть и с севера Италии, но в начале карьеры сталкивался с подобными людьми. Он его не убьет?
– Не должен. Шучу! Он приехал с мирными целями. Хочет помочь нам замять вчерашнюю неловкость. Я не стал этому противиться. По правилам он должен быть в курсе всех дел.
– И моих тоже?
– Я же сказал: не волнуйтесь. Вас это может касаться только в позитивном плане. Эти люди к вам ровным счетом никакого отношения не имеют, но безопасность нашего общего бизнеса обеспечивают. Лучше скажите, вы вчера обратили внимание на телеоператоров? В ближайшие дни нас будут показывать по трем главным программам. Я пришлю видеокассету вместе с журналами, в которых опубликуют ваше интервью.
– Без мафии, я надеюсь?
– Ха-ха! Вас не покидает чувство юмора. Если серьезно, то они не любят публичности. Да, кстати, вон они уже возвращаются… Заметьте, в обнимку. Нашли общий язык без знания языка.
Во внешности Гимонди произошли положительные изменения. На немой вопрос Родика Алексей ответил:
– Раскумарились! Он в этом сечет. Доволен. Для полного букета ему впендюрить надо.
– Алексей!.. Тут приличное место.
– Я ему все объяснил. Он хоть и клоун, но понятливый.
– На фене? – иронично спросил Родик.
– На международном. Знакомые пацаны недавно в Италию рванули. С тамошними пацанами закорешились. У них тоже по понятиям живут. Духарик этот все уразумел. Вас уже хвалил.
– Ну, вы, Алексей, даете! Хотя, может, так и надо. Шарик наш круглый. Миш, давай последуем совету Вольфганга и пообщаемся с Гимонди. Ты будешь переводить. А то я на свой международный не рассчитываю. Пойдем вон туда. Позови его.
Родик устроился за свободным столиком и, когда подошли Гимонди и Михаил Абрамович, встал и жестами пригласил присаживаться. Гимонди, улыбаясь, дружелюбно кивнул, и Родик впервые встретился с ним взглядом, который теперь выражал то ли спокойствие, то ли удовлетворение.
– Мистер Гимонди, хочу пояснить вчерашний неприятный инцидент. У нас некоторые… э-э-э вещи не приняты. Во всяком случае, публично. Я хотел обратить на это ваше внимание, но, вероятно, ошибка или неточность перевода не позволила это сделать, и вы, похоже, оскорбились…
– Я понял все только сегодня. Извините, – улыбнувшись, сообщил Гимонди. – Все же у меня остается просьба. Не воспринимайте мое увлечение слишком негативно. Я не успел обменяться с Дэном телефонами. Вы бы не могли посодействовать его приезду ко мне в гости?
