Татьяна Устинова - Вселенский заговор. Вечное свидание (сборник)

Маруся покраснела как рак, и ей стало стыдно, невыносимо просто. Гриша схватил со стола стакан с чаем, хлебнул, обжёгся, задышал открытым ртом.

Ни Воскресенский, ни Маргарита – спасибо им! – ничего не заметили.

– А Юра был очень заметный. Красиво говорил, идеи у него были какие-то необыкновенные. Мне с ним было не скучно, и казалось… – Тут она махнула рукой. – Но ему всегда нужны были деньги. Ему никогда их не хватало. А зарабатывали мы всего ничего. А я жена и должна поддерживать мужа! Как же иначе?..

– Марго, я не желаю всё это выслушивать, – заявил Воскресенский мрачно. – Что ты в воспоминания ударилась, зачем?

– Так они же спрашивают, – возразила Маргарита. – И ты сказал, что это хорошо.

– Я не так говорил. Я сказал, что они любопытные. Короче, Юрец тогда, сто лет назад, все Маргошкины материальные ценности потихоньку прикарманил. Да и наплевать сто раз, всё это дело наживное, но…

– Но от маминых украшений ничего не осталось, – перебила его Маргарита, – и папину библиотеку продали… Вот когда продали библиотеку, я перепугалась. Я не хотела её продавать, а Юра всё же это сделал. Ему были нужны деньги для организации экспедиции в район Подкаменной Тунгуски. Он искал там следы космического корабля пришельцев!

– Кто их только там не искал, – пробормотал Гриша.

– Я не знаю, на что он надеялся. Но ему хотелось славы, причём какой-то неслыханной, мировой. Ну, чтоб как Шлиман! Шлиман нашёл Трою, и весь мир об этом помнит и никогда не забудет.

– И я решила, что нам нужно разойтись, – продолжала Маргарита. – Но это оказалось непросто. Всё, что осталось и что было моим с рождения, давно стало нашим общим. Квартира, дом этот. И для того чтобы развестись, надо было всё продать и поделить пополам. По закону. Когда-то я вписала его во все свидетельства о собственности. Я так понимала жизнь. Вместе так вместе.

– Значит, офис на Петровке снимали за ваши деньги? – спросил Гриша.

– Ну что вы! Никаких моих денег не хватит на Петровку!

– Но у него имелись деньги! – сердясь на что-то, громко сказал Гриша. – Большие! Хорошо, искать Тунгусский метеорит он поехал на ваши, но с тех пор прошло много лет, а деньги у него всё же были!.. Хотя бы на фильм! На аренду зала в планетарии!.. Откуда?!

– Я не знаю, – Маргарита вновь закурила. – Мы с Мишей хотели только одного – чтобы дом остался! Хотя бы дом, чёрт с ней, с квартирой! Я предлагала Юре: давай поделим, квартиру тебе, а дачу мне, но он не соглашался. Пополам, и точка. А это означало только одно – дом я потеряю. Но это не просто ужасно. Для меня это невозможно, понимаете?! Я здесь выросла, отсюда родителей на кладбище уносили!

– А заплатить ему отступные мне было нечем, – мрачно сказал Воскресенский. – Я не миллионер. Я физик. Я просил его не выкобениваться и сделать так, как предлагает Маргоша. Но он, конечно, не соглашался. Ни в какую!.. В конце концов я… ну, дал ему по роже. Ясное дело, это не помогло, но хоть душу отвёл.

– То есть Юрий Фёдорович умер очень вовремя, – заключил Гриша. – Иначе Маргарите Николаевне не поздоровилось бы. Развестись она не могла, пришлось бы всё продать. Не развестись, как я понимаю, она тоже не могла. И тут всё решилось само собой.

– Да, – согласилась Маргарита.

И все некоторое время молчали.

– А откуда у Басалаева деньги, я могу вам сказать. – Воскресенский засмеялся, и Гриша посмотрел на него с изумлением. – Я нашёл ему спонсора. Да ещё какого!..

Гриша поставил стакан на стол. Звякнул подстаканник.

– За… зачем?!

– Я предложил ему соглашение: я нахожу спонсора, а он оставляет Маргошку в покое. Никто не продаёт никаких дач и квартир, все мирно расстаются. Он при деньгах, а Маргошка в собственном доме. И он согласился!

– И дальше что?..

– Юрец стал получать от Кузнецова круглые суммы, вот офис на Петровке снял, а потом стал требовать у неё раздела имущества. Как будто не было никакого соглашения!

– Он всегда так делал, – поддержала Маргарита. – Он был не очень порядочным человеком.

– Это мы уже поняли! – сказал Гриша с досадой. – Это ясно. Только больше ничего не ясно! И кто спонсор?!

– У меня есть приятель от бизнеса, большой любитель всей этой чепухи – инопланетян, мексиканских плато, гигантских статуй и кругов на полях. Кузнецов его фамилия. Обожает всё загадочное. В науку не верит, лечится только у шаманов. Зубную боль заговаривает у знахарок. Я свёл его с Басалаевым, и они, можно сказать, нашли друг друга. Кузнецов давал деньги, а Басалаев снабжал его загадочным. Полная гармония.

– Значит, деньги в этой истории всё же были, – заключил Гриша.

– Я готов был его убить, – признался академик. – Да он сам помер.

Гриша поднялся из-за стола и стал ходить между яблонями.

Маруся сосредоточенно думала.

…Ничего не сходится, ничего!.. Фильм заказал и оплатил сам Басалаев. На деньги, которые для него нашёл Воскресенский. Зачем Юрцу это было нужно? Зачем он кричал в планетарии, что у него украли открытие?.. Чтобы испортить репутацию Воскресенского, обвинить его в плагиате – да ну, ерунда, стали бы проверять, и быстро выяснилось бы, что Воскресенский ничего не крал. Тогда получается… Нет, ничего не получается. Смерть мужа выгодна только Маргарите, но фильм заказал сам Басалаев!..

– Тупик, – сказал рядом Гриша. И добавил: – To pick – в переводе означает «подбирать»…

– Я подобрала фотографию, – вдруг быстро добавила Маруся и полезла в свою сумку. – У Басалаева была фотография! Вернее, рядом с ним! На полу валялась какая-то бумажка, и я её подняла. Вот она!..

Воскресенский уставился на помятый листок, Гриша тоже подошёл, опёрся о стол и стал смотреть.

– Хотите ещё чаю? – спросила Маргарита.

Маруся прижала кулачки к щекам – она всегда так делала, когда думала изо всех сил.

– Что-то должно быть связано с этой фотографией, – заговорила она. – Почему он держал её в руке? Кому он хотел её показать? Зачем? С ним тогда был только этот его помощник, Игнат Васильченко. Игнат его успокаивал, а Юрий Фёдорович переживал! Антон его снимал на телефон, а Басалаев говорил о том, что гибель цивилизации близка и он раскрыл вселенский заговор… Конец света вот-вот настанет.

Воскресенский пожал плечами:

– Обыкновенная фотография. Сделана радиотелескопом. Я даже не знаю, в каком районе звёздного неба, это нужно у специалистов спросить.

– А Игнат тогда сказал, что Юрий Фёдорович увидел армию пришельцев в объектив радиотелескопа.

– Какой объектив, – поморщился Воскресенский, – у радиотелескопов не бывает объективов!..

– Гриша, деньги, – сказала Маруся и потрясла друга детства за плечо. – Ты просто гений, Гришка! Деньги были не только у Маргоши, то есть, простите, у вас, Маргарита Николаевна! Деньги были и у Юрия Фёдоровича тоже!.. От этого самого Кузнецова, любителя тайн и загадок!..

– И… что? – не понял Гриша.

– Мне нужно кое-что проверить, – сказала Маруся. – Это очень важно!.. Кажется, я обо всём догадалась.

– Дети, – повторила Маргарита. – Такие славные дети. Любители тайн и загадок…

…В контору «AGP-продакшн» они с Гришей примчались под вечер. Воскресенский предлагал их подвезти, но они отказались, и не напрасно – пробки стояли мёртвые, на электричке получилось быстрее.

Всю дорогу Маруся молчала и на Гришины вопросы не отвечала. В конце концов он надулся и тоже замолчал.

Режиссёр Греков встретил их так, как будто внезапно обрёл лучших друзей, с которыми тысячу лет не виделся.

– Хорошо, что ты нарисовалась, мам, – начал он, как только они ввалились, и сунул Грише руку. Гриша её пожал. – Смотри, какая мрачная картина вырисовывается. У меня в субботу съёмка в цирке на Цветном, а корреспондента обратно нету! Съезди, мам, будь другом, а я тебе заплачу по высшему разряду! Отпустишь её со мной, а, пап? Я не опасный, меня вот-вот в загс отволокут!

– Грек, помнишь, когда мы с тобой в тот раз ездили, ты говорил, что у тебя какая-то запись есть? Если её Ильяс не потёр! Помнишь?

Грек пожал плечами:

– Да у нас этих записей, мам, просто как грязи! Тебе какую надо-то?

– Я не знаю какую! Мы говорили про фильм про инопланетян! Помнишь?

– Смутно, мам.

– Ты нам фотографию заказчика показывал! Паспорт его!

– А-а, это помню.

– И про запись говорил! Что она у вас есть!

– Точно есть, Грек, – сказал из-за ширмы невидимый Ильяс. – Мы камеру тестили, записали его. Дуй сюда, я тебе покажу.

– Что ты хочешь смотреть? – спросил Гриша у Маруси. – Ты можешь объяснить?..

– Нет, пока не могу, но я чувствую, что права, понимаешь?

Все вместе они втиснулись за ширму, и Ильяс в сдвинутых на шею наушниках стал щёлкать «мышью».

Мелькали какие-то стоп-кадры, смазанные картинки, возникал и пропадал звук, и у Маруси от нетерпения и мелькания закружилась голова.