Александр Архангельский - Правило муравчика

Дело завертелось. Ночью проводили репетиции; маршировали по дорожкам сада, учились соблюдать единый строй. У собак получалось отлично; они молодцевато притопывали и как следует тянули лапы. С кошками были проблемы. Начинали они хорошо, но в какой-то момент отвлекались. Тем не менее в назначенный день животные собрались у входа в Рай. И стали совместно скрестись. Бог вышел на порог; они окружили его и начали подталкивать носами в сад. Бог засмеялся и окликнул божиков; те сбегали на кухню, принесли какие-то тарелки, накрытые красивыми салфетками. Бог и божики прошли по садовой дорожке, посыпанной гравием, и сели под большой навес. А звери вышли на торжественный парад.

В первой колонне трусили собаки; как по команде, они замирали, поднимали правую лапу и троекратно заливисто лаяли. Бог хлопал в ладоши и бросал в толпу собак кусочки сахара. Раздавался приветственный хруст. За собаками прошествовал отряд свободных кошек; он немедленно сбился в веселую кучу и превратился из отряда в стайку. Но бог не рассердился; он кидал котам вкуснейшие мясные жилки, и слышалось уверенное сглатывание.

Звери развернулись и пошли повторно вдоль скамейки. Сводный запевала, пес по прозвищу Иван Пантазьев, скомандовал своим суровым басом:

– За-пе-вай!

И все животные в одном порыве подхватили новый райский гимн, сочиненный музыкантом Мерзляковым на стихи постельничего Мокроусова:

Эта – земля – была – нашей!Пока мы – не увязли – в борь-бе!Дайте нам курицы с ка-шей!Мы вернем эту землю се-бе!

И было им так хорошо, так надежно. И думали они, что Рай восстановился навсегда.

Постаревший бог достал из кармана платок и зачем-то промокнул глаза. А старший божик вдруг склонился, нежно приобнял его и поцеловал в блестящую макушку.