Мария Ладова - Выше боли

В одном из реанимобилей лежал мой сын, около недели назад попавший в жуткую автомобильную катастрофу, возвращаясь с соревнований из Петербурга в Москву, где он учился в университете физкультуры и спорта. На момент этой трагедии ему было 19 лет, и у него было очень много планов на жизнь…

Трасса Москва – Санкт-Петербург автодороги «Россия» пользуется дурной славой у всех автомобилистов, а её 585 километр – между деревнями Зуево и Придорожное Чудовского района (120 км от Санкт-Петербурга) – оказался роковым в жизни и моей семьи. В один миг судьба моего сына не оставила ему шансов на жизнь в прежнем качестве, нанеся жестокий удар молодому и здоровому телу.

Не так я представляла своё знакомство с этим великим городом, уже давно проявляя любопытство, связанное с отзывами людей, побывавших или живших в нём. Кто называл Питер «лёгким» – там ему легко дышалось, кто «свободным» – там можно безболезненно выражать себя, кто интеллектуальным, а кто гордился интеллигенцией.

Я собрала у себя в голове много мнений разных людей и долго размышляла над этим, думая о том, как же я восприму его? Ведь я ему вроде и не чужая – некоторые из моих предков имели непосредственное отношение к Санкт-Петербургу: прадед по материнской линии работал в нём кровельщиком и там же, в 1937 году, пропал без вести, бабушка по отцовской линии прошла всю блокаду, работая медсестрой в госпитале. И вот я, готовившаяся посетить этот город обстоятельно и продуманно, попадаю в него так неожиданно и по такому печальному поводу, вместе с незнакомыми людьми и непоправимыми обстоятельствами…

В тот день, подъезжая к «южным воротам» Питера, я совсем не думала о будущем, жила одним часом и просто надеялась на помощь. Я еще не знала, что не сразу открою для себя этот город: не сразу пойму его и не сразу он примет меня. Это было нелегко: понять, вникнуть, вписаться. Все это произошло потом, и интеграция в ауру Северной столицы обернулась спокойствием, сочетающимся с печалью моих личных обстоятельств. Именно поэтому Питер так дорог мне. Нам суждено было тогда пробыть там 51 день, и ни один из них я уже не забуду никогда.

Я долго размышляла, чем же завораживает людей Питер и, наконец, поняла – этот город настолько многообразен, что каждый может найти в нём что-то своё, очень личное, что оставляет неизгладимый след в душах разных людей. В дальнейшем, я всей душой полюблю Петербург, но не безусловно, а за то, что он такой – с историей страны, что он необыкновенный; за то, что он помог нам, что в нём жили святые Русской православной церкви, беззаветно любившие этот город, и за то, что там сегодня живут те люди, которых мне судьба предоставила узнать…

Авария

Авария произошла 4 ноября 2011 года. Машина с четырьмя ребятами выехала из Питера, когда их соревнования по вольной борьбе ещё шли, но бои молодых людей уже закончились и они, уставшие, но довольные, сели в автомобиль. Не участвовал в боях только Максим, который и вёл машину, его день был ещё впереди – через два месяца в Москве он должен был выступать на своих соревнованиях по КУДО – спортивному виду единоборств, где уже раз становился чемпионом Москвы. Надо ли напоминать, что ребята не пили и не курили – уточню это сразу, чтобы не возникало никаких вопросов.

В Питере не задержались – торопились в Москву к воскресенью, хотя мой сын и предлагал остаться на ночь.

Позже, в документах следствия, место аварии будет отмечено так: «на 585 километре + 700 м автодороги «Россия» в Чудовском районе Новгородской области». Именно в этом месте заканчивался новый асфальт и начиналась старая дорога, посреди которой, по версиям некоторых свидетелей, без каких-либо предупредительных знаков, как два острых ножа, торчали железные отбойники, обрубленные в связи с ремонтом дороги; в кромешной темноте они практически не видны. В тот ноябрьский вечер не было и снега – естественной желанной подсветки.

Почему и как? Этот вопрос задавали мне многие.

«Темнота. Около семи часов вечера. В той местности в это время года темнеет уже после 16 часов. Дорога незнакомая, разметки нет. Все спят, естественно, кроме водителя. Встречные машины далеко, гиблое место не обозначено. И почему-то «жмёт» к середине»…

Обрезанный отбойник Максим замечает только тогда, когда тот возникает уже перед капотом. Руль вправо и по тормозам… Но поздно – «Шкода Октавия» через левую фару надевается на грязное железо как на шампур. Скрежет металла, резкий запах, и около 20 метров ее дальнейшего пути становятся ужасом… При следственном осмотре тормозного пути машины обнаружено не было – она просто налетела на отбойники с той скоростью, с которой шла по трассе. Разбитая машина согнула железного монстра, перекрыв трассу. И сразу скопилось много авто, а на встречной полосе в «легковушку» зазевавшегося водителя въехал автобус такого же «интересующегося». Как всегда…

К несчастью, кресло водителя «Шкода Октавия» было сильно выдвинуто назад, из-за чего левая нога моего сына, сидевшего за ним, была плотно прижата к двери, и грязное железо жестоко стесало и изрубило его ногу, пытаясь вырвать её, при этом безжалостно выкручивая…

Максима вытащили первым. Его нога имела неприглядный вид, позже врачи будут бороться за её сохранение. Когда вытаскивали моего сына, он был без сознания. Его уложили на асфальт, перевязали то, что осталось от ноги (20 см), и кто-то заботливый накрыл его одеялом…

«Я убил Пашку, застрелите меня», – просил Максим, то ли от невыносимой боли, то ли от ужаса произошедшего.

В результате случившегося, у Максима два сложнейших открытых перелома левой ноги – бедро и голень, с голени вырван кусок мяса. Два других парня не пострадали. Они даже без ударов и царапин, разве что шок, из которого они выйдут ещё не скоро; и ещё долго перед их глазами будет «как фильм это всё»:…куски мяса, костей… стуки, крики… и долго ещё будет преследовать специфический запах смеси разогретого железа, крови и грязи…

Машина «скорой» приехала быстро, как говорили врачи, и не было её очень долго – минут 40, как говорили потерпевшие. Увезли первым самого тяжёлого, а фельдшер «скорой» осталась с Максимом, оказав ему первую помощь на месте, чем и спасла ему жизнь. Машина за ним приехала через 10 минут.

Что будет дальше с Пашей, никто не знал. Позже, в Петербург сообщат, что он умер. То ли в больнице, то ли от потери крови, да это и неважно. По медицинским показаниям, он получил травму, не совместимую с жизнью. В подобных случаях люди гибнут на месте от потери крови и болевого шока. Но он выжил. Как? Не знает никто.

Чудовская больница

«Сейчас кому-то нужен чай и, надеюсь, сон, а кому-то – много крови и быть вне боли!

Братва, крепитесь! Мы держим за вас кулаки!»

Маленький город Чудово – обыкновенный, серый, ничем не примечательный городишко, разве только имеет шесть промышленных предприятий на своей территории (из-за чего у его жителей всегда есть работа), местную достопримечательность – дом-музей Н.А. Некрасова с огороженной территорией прямо возле городской больницы и большое количество живущих в этой местности цыган.

Несмотря на немаленькие зарплаты на производстве, этот город поразил своей никчёмностью в бытовом плане и отсутствием сдаваемого жилья. Из разговоров с местным населением выяснилось, что виноваты в этом те же: пьянка, лень и низкий интеллектуальный уровень аборигенов.

Так пронзительно вой сирены «скорой помощи» не тревожил этот «чудовский» городок ещё никогда. Даже в больнице все забегали, предчувствуя сложность ситуации. Зафиксированное время Пашиного поступления в ЦРБ г. Чудова – 19.45, а дальше все происходило не так, как хотелось бы.

После необходимых приемных процедур Пашу положили под капельницу, вызвали травматолога (своего не было) из Великого Новгорода (70 км от Чудова), так как участок дороги, на котором произошла авария, относится к Новгородской области, и стали оперировать Максима, но только потому, что он был на операционной каталке, а, может, посчитали, что у моего сына слишком мало шансов.

К Паше приставили 17-летнюю девушку Свету, которая подрабатывала нянечкой, чтобы следила за его состоянием. Надо отдать должное её бдительности – она не дала Паше умереть во второй раз. Она разговаривала с ним и, отвечая на её вопросы, он вдруг сообщил, что он летает и уже видит “свет в конце тоннеля”.

В ужасе девушка, глянув на рану и увидев, что из нее струится кровь, стала кричать: «Паша, останься, не уходи». Она начала звать на помощь. И врачи, прервав операцию Максиму, наконец-то обратили своё внимание на умирающего парня.

Только в полночь началась операция по промыванию раны моего сына – в ней было множество частиц железа, осколков и грязи, потом зашивали сосуды. Два опытных врача, в их числе, можно сказать «прилетевший» из Новгорода, травматолог и главный врач больницы – анестезиолог, оперировали Пашу.