Наталья Горская - Корова (сборник)
– А то! – восхищённо блеснул глазами Вовка. – Твой даже меня перепил тут на прошлой неделе! Уж на что я по этой части дока, но он всё же лучше меня стакан держит. Уважаю! Настоящий мужик!.. А ты, дура серая, даже не догадываешься, какое тебе сокровище досталось.
– Вам бы только стакан хоть с чем-нибудь бесплатно дали, а большего и не нужно: ни дорог, ни электричества, ни семьи, ни детей.
– А зачем мне электричество? Я могу и в темноте бухать. А дети эти зачем? Я вот умирал с бодуна, просил сына сбегать мне за пол-литрой, так он не пошёл. Отец гибнет, а сыну хоть бы хны! Не дети, а сволочи!.. Зачем мне такой сын-подонок?
– Он же у тебя ещё маленький…
– Какой он маленький?! Я в его годы уже немцев бил под Сталинградом! – и Вовка смачно икнул.
Инопланетянин снисходительно улыбнулся и сделал выражение лица «вот с каким быдлом нам приходится иметь дело». Его стали осаждать другие обитатели станции с насущными земными вопросами, но он болезненно морщился, отнекивался и отмахивался от них, как от дурного сна, как от навязчивого ужаса, как от своего полуночного кошмара, который беспардонно вторгся в его разумно обустроенный мир.
– Чего вы его пытаете всякой глупостью? – мрачно спросила земляков Тонька. – Он ведь и не понимает в каком измерении очутился.
– Почему это я не понимаю? Я всё прекрасно понимаю! – почти обиделся пришелец и подозвал одного из своих тридцати помощников, который тут же подскочил с папочкой на молнии. – Тэк-с, дайте-ка мне свежий номер региональной газеты. Вот, товарищи, здесь очень компетентно сказано, что в вашем, то есть нашем, регионе самая высокая зарплата по области. А это не просто так возникло, а благодаря именно НАШЕМУ вмешательству.
– Ну всё, бабка, – прошептал дед Аскольд Гидроперитович. – Не будет тебе колонки.
– Да какие же у нас высокие зарплаты! – пошла в наступление почтальонша, которая жила на той же обезвоженной улице. – Мне надо пять деревень обойти, почту и пенсии разнести, а получаю я за такую работу два прожиточных минимума.
– Ну, не знаю, не знаю, – инопланетянин смотрел куда-то мимо всех с высокомерным равнодушием. – Вы прямо на ходу сказки сочиняете. Как же можно жить на какие-то прожиточные минимумы, пусть даже два? Совсем невозможно.
– Как невозможно! – ужаснулась Сонька и испуганно добавила: – Я на меньшие деньги живу. Правда, за квартиру не плачу уже год.
– Это у вас такой экстремальный вид спорта на досуге?
– На каком «досуге»? Нет у нас досуга, на огородах работать надо, за коровой ухаживать.
– Да о чём вы говорите?! Негоже так жить землянам нового тысячелетия! Вы какой-то фантастики насмотрелись, видимо.
– Где ж нам её насмотреться, если электричества нету или телевизионное вещание нарушено?
– Значит, начитались! – строго пресёк вольнодумие землян инопланетянин. – Буквы-то ещё не забыли со своими коровами? Лучше газеты читайте. Вот в вашей местной газете чёрным по белому написано, что в среднем вы получаете три прожиточных минимума, а это самый высокий показатель по региону. И это, товарищи, не просто так, а всё благодаря НАШИМ стараниям и НАШЕЙ добросовестности, которая, надо заметить, не всем инопланетянам свойственна. Так что сами думайте и делайте выводы, как вам повезло.
– Угу, угу, угу, – кивал помощник с папочкой в такт его словам.
– И сколько нынче таких здоровенных дубин с папочками на молниях дурью маются по кабинетам, бурную деятельность изображают? – по-пьяному громко сказала Тонька, отчего помощник перестал поддакивать, но автоматически продолжал кивать, хотя инопланетянин уже ничего не говорил.
И без того зыбкая коммуникация двух разных миров в одном государстве окончательно нарушилась. Россия инопланетян снова сказала России землян, что той не существует. А вместо неё есть мир успеха и высоких зарплат, где если и существуют проблемы, то никак не проблемы минувших веков в виде бездорожья и отсутствия электричества. Элои снова отказываются признать, что живут в раю за счёт адских условий существования морлоков. Цивилизованная Россия опять бурно доказывает России варварской, что той просто не может быть. При этом нищая Россия совершенно явственно видит другую Россию, не оспаривает её существование, а напротив начинает сама сомневаться в своём существовании и впадать в какой-то тихий ужас, похожий на размышления Чебутыкина из «Трёх сестёр»: «Может быть, я и не человек, а только вот делаю вид, что у меня руки, и ноги, и голова; может быть, я и не существую вовсе, а только кажется мне, что я хожу, ем, сплю. О, если бы не существовать!». Не изображать из себя, чего на самом деле нет и быть не может посреди хаоса, который и не собирается упорядочиваться. Начинаешь воспринимать себе подобных как мертвые души, которым только кажется, что они есть. И вскоре какой-нибудь новоявленный инопланетянин Чичиков скупит их за бесценок, а о его удачном бизнесе напишут восторженную статью в газете «Коммерсантъ».
– Ну что вы в самом деле его так пугаете? – распихивала всех локтями Сонька. – Он же и обидеться может. А деньги-то как же? А когда же деньги-то будут раздавать, а?
Пришелец же набрал в лёгкие побольше воздуху, одел вдохновенное лицо, какое Владимир Винокур делает перед исполнением «Попутной песни», и начал:
– Давно известно, что главное богатство нашей страны – это не газ, не нефть и не золотые слитки. Главное богатство России – это наш народ. И такого талантливого и смекалистого народа, как у нас, нет нигде! Я был во многих странах и галактиках, но таких людей, какие есть у вас, то есть у НАС, не видел.
– Да уж, – пробухтела Тонька, – таких дураков, как мы, вряд ли где ещё найдёшь.
Но инопланетянин набирал уже следующую космическую скорость в захваливании электората:
– Вы помните главное: мы – ваши слуги, а вы – наши господа и повелители, и любое ваше желание для НАС – закон!
И т. д., и т. п… Уж так выхваливал этих самых «повелителей», так распевал им дифирамбы да возносил до небес, что в конце концов пешим «господам» в стоптанных сапогах и телогрейках без копейки за душой стало стыдно слушать своих сытых и холёных «слуг» в дорогих костюмах, владеющих разнообразным движимым и недвижимым имуществом. Это уже приобретало густой и наглый оттенок иронии.
На десерт пришелец пропел дежурную лесть о подвиге нашего – или вашего, или ещё бог-весть чьего крепостного народа в годы какой-то далёкой войны и резво впрыгнул в свою тарелку. Девицы в конце его речи опять выскочили, но уже в красноармейских гимнастёрках – юбчонки были, правда, фасона «мини выше талии» – и изобразили опять что-то соблазнительное. Хотя, должно быть, собирались возбудить в сердцах зрителей какие-то патриотические чувства.
Одно слово – инопланетяне. Покрасовались и были таковы, словно и не было ничего. Помощники и заместители пришельца стали спешно раздавать народу авторучки и чашки с логотипами своей космополитической партии, как бы между делом заметив, что у некоторых других партий такой скарб даром не получишь. Бесплодная ничтожность сего мнимого изобилия вскоре многим надоела, поэтому «господа и повелители» стали глухо роптать своим «слугам»:
– А пиво-то как же? – воскликнул Вовка, глядя в пустую чашку с портретом инопланетянина.
– А как же деньги? – не унималась Сонька.
– Деньги все раздали за две станции до нашей, – лениво «обрадовал» стяжателей инопланетных денег главный администратор местной администрации. – Там народ умней живёт, чем вот вы. Они всему поддакивали да со всем соглашались, вот и получили по пятьсот рублей на рыло. То есть на харю.
– Какой же нам резон поддакивать, раз денег изначально не было? – пожал плечами Витька Тряпкин и сделал главному администратору выговор: – А чего же ты нам раньше не сказал? Хоть бы знак какой подал, а то только зря ноги топтали. Мне же врачи не разрешают много ходить.
– Так и не ходили бы, – ответил главный администратор, очень расстроенный тем, что у него пока нет такой навороченной летающей тарелки, какая только что здесь была, так что приходится пока летать на подержанной, купленной с рук у кого-то из пришельцев ещё прошлого созыва. – Я вообще не понимаю, чего вы сюда припёрлись. На работу бы лучше так рвались, как сюда.
Все стали расходиться. Ольга тоже пошла домой, припрятав полученную авторучку и чашку в авоську и прихватив мужа Вовку за шкирку. А то, неровен час, какая-нибудь другая баба приберёт его к своим мускулистым рукам. Вовка же брыкался и пьяно орал, то есть всеми силами демонстрировал мужское превосходство над подлым бабьим племенем:
– Да на таких, как я, весь мир держится! Поняла?! А ты – дура-баба, вошь подкожная и никчемная ты тварь!..
Синдром соревнования
Не люблю соревнования. В любом виде. Совершенно отсутствует у меня ген, отвечающий за любовь к соперничеству, к конкуренции. С таким невыживательными настроениями в наше дикое рыночное время, конечно же, трудно. Но ничего не попишешь: не люблю и всё тут.
