Кира Измайлова - Следствие продолжается. Том 1
– Ну разумеется, – понизил тот голос. – Знаете ли, Его диванное величество обожает любоваться синхронным плаванием. Дамы размещаются в ваннах, в ряд, и совершают одинаковые движения ногами… Если раздается «плюх!» – значит, команда демонстрирует идеальную синхронность, а если «плюх-плюх-плюх!», то тренера следует выпороть! Ну а тем, к кому Его диванное величество особенно благоволит, он позволяет послушать это «плюх!» или даже полюбоваться на это дивное зрелище через ширму…
– А разве за ширмой что-то видно? – удивился Дэвид.
– Там слабенькая подсветка, – масляно улыбнулся фон Цвишен, и хрустальные колокольчики задребезжали. – Так что же, господин Бессмертных, вы готовы выслушать мое предложение?
– Ну, давайте, только я никак не возьму в толк, в чем оно может заключаться!
– Я ведь назвал свою должность, – снова улыбнулся тот. – И у меня есть к вам крайне выгодное предложение…
– Какое же? – заинтересовался Руперт.
– Я бы хотел приобрести вашу дочь для гарема Его диванного величества, – застенчиво проговорил островитянин. – Разумеется, по самой выгодной цене!
– Что-что? Я не ослышался? – нахмурился тот. – Приобрести?..
– Ну разумеется! Поверьте, я очень, очень хорошо заплачу! Дело в том, – тут фон Цвишен понизил голос, – что на жен-иностранок у нас государственная монополия, поэтому Его диванное величество может выбирать самое лучшее, а платит он, не скупясь!
– Гхм… – произнес Бессмертных.
– Так, – сказал Сидельских и поднялся, уронив шляпу. – Пшел вон!
– Как можно так говорить пусть даже с самым недостойным слугой Его диванного величества?! – оскорбился островитянин, и колокольчики разразились возмущенным звоном. – Я ведь даже не успел назвать сумму, которую готов предложить за…
– Не продается, – веско произнес комиссар и сунул руку за пазуху. Фон Цвишен попятился. – А ну, чтобы на счет «три» я тебя тут не видел! Раз…
– Он никогда не говорит «три», – просветил Руперт, и островитянин обратился в позорное бегство, теряя туфли с загнутыми мысками и отчаянно звеня. – Благодарю, Розен, я, право, даже растерялся!
– Не опасаетесь вызвать дипломатический скандал? – с ехидцей поинтересовался доктор.
– С кем?! – поразился Сидельских. – Султан – вот он сидит, а ту макаку с колокольчиками я, если что, за борт выкину… Пор-рядочки!
– Не надо за борт, – хмыкнул Бессмертных. – Лучше просто сказать поручику, что нашу дорогую Каролину пытались купить для гарема. Берт, вы ведь не будете возражать?
– Более того, я сам ему об этом поведаю, – ответил тот. – В красках опишу! Ну и обычаи у меня на родине… Матушка, конечно, рассказывала кое-что, но всех подробностей она, по-моему, просто не знала!
– Да уж… поставщик континентальных товаров… – покачал головой Ян. – Хотя… у него все равно бы денег не хватило. За госпожу Каролину даже если золотом по весу дать, и то мало будет!
– Выкрасть могут, – заметил доктор.
– У нас-то с беарийцами? – хмыкнул тот. – Пускай попробуют!
Дэвид мысленно перевел дух. Судя по всему, место, куда они направлялись, было далеко не райским уголком…
Обед прошел, как обычно: Каролина блистала, публика косилась на нее, за столом шла непринужденная беседа. Разве только комиссар явился не в самом лучшем расположении духа.
– Розен? – заметил мрачность приятеля Руперт. – Что-то случилось?
– Минус четверть дюйма, – загадочно произнес тот.
– А-а… – понимающе протянул следователь.
– Конечно, вчера было плюс одна восьмая, но дело дрянь! – добавил тот.
– Ничего, я думаю, обойдется, – серьезно сказал Бессмертных. – Отведай-ка вот этого блюда, думаю, оно приведет тебя в норму!
– Угу, – сказал Сидельских и принялся мрачно уничтожать нежнейшее рыбное суфле.
Остальные предпочли не вмешиваться в таинственную беседу: своеобразный характер комиссара не располагал к праздным расспросам.
После обеда большая часть компания предпочла вновь подняться на палубу, где солнце припекало уже всерьез. Ян с Бертом, пошептавшись, поймали кого-то из обслуги, и вскоре на облюбованном ими месте обнаружился небольшой столик. Теперь можно было предаваться игорным страстям, не отрываясь от коллектива.
Отдыхалось прекрасно: солнце, целительный морской воздух, неспешные беседы… Кроме того, предупредительные стюарды обносили отдыхающих прохладительными напитками, фруктами и мороженым.
Неподалеку расположился незнакомый молодой человек в легком сером пиджаке, с этюдником. Насколько можно было разглядеть за его широкой спиной, он неторопливо писал акварелью морской пейзаж: впереди, аккурат по курсу «Колоссаля», собирались грозовые тучи, и выглядело это очень красиво.
Господин с выдающимися усами (он сменил сиреневый пиджак на оранжевый и перевил усы золотистыми ленточками) прогуливался неподалеку рука об руку с кудрявой брюнеткой, и всякий раз, проходя мимо молодого акварелиста, громко бросал «мазня!», «дилетант!» или «бездарность!». Дама величественно кивала, а молодой человек, к его чести, даже ухом не вел.
Обнаружив сей возмутительный факт, кудрявая дама подозвала стюарда, и на палубе началась какая-то суета. Акварелист тем временем нанес последние штрихи и, явно удовлетворившись результатами своей работы, принялся собирать рисовальные принадлежности.
Когда он повернулся, чтобы отправиться восвояси, следователь, присмотревшись, заметил:
– А ведь это настоящее юное чудовище!
Судя по всему, слух у молодого человека был отменный, потому что реплику он услышал и, повернувшись к Руперту, сдержанно поклонился.
– Юное чудовище? – удивленно переспросил Дэвид. – В каком смысле?
– В прямом, – хмыкнул доктор.
– Э-э-э…
– Юноша, не желаете ли присоединиться к нашей компании? – предложил тем временем следователь.
– Почту за честь, – ответил тот, приближаясь. Дэвид с завистью отметил, что совсем простой костюм сидит на его ровеснике намного элегантнее, чем на любом придворном франте, а держится тот с достоинством и уверенностью. – Господин Бессмертных, не так ли? Польщен личным знакомством с вами! Карл Иероним Хоффгаузен, к вашим услугам.
Пол достал свежий бланк.
– Да что ж это такое, меня скоро где угодно узнавать начнут! – проворчал следователь.
– Ну, это было совсем просто, господин Бессмертных, – сказал молодой человек. – В позапрошлом году вы читали факультативный курс сравнительного анализа пенитенциарных систем Каролевства и соседних стран для старших курсов университета. Младшекурсников туда не допускали, однако…
– Однако вы всё-таки сумели попасть на лекции, – заключил Бессмертных.
– Ну, вообще-то, туда проник весь наш поток, – скромно заметил тот.
– Я же говорю – юное чудовище, – сказал доктор.
– А Карл – это в честь Кароля? – поинтересовалась Каролина.
– Да, и я очень этим горжусь. Вы необычайно проницательны, госпожа Кисленьких, – улыбнулся юноша и припал к благосклонно протянутой руке писательницы. – Право, никакое описание не может передать истинной вашей красоты и обаяния!
– Льстец, – протянула очень довольная женщина. – И прошу, не нужно оттачивать на нас профессиональные навыки!
– Как будет угодно прекрасной даме, – чуть поклонился Карл.
Последовал ритуал знакомства с остальными – их Хоффгаузен не знал (за исключением Сидельских, похоже, но тот не утруждал себя церемониями, подал руку, не снимая шляпы с физиономии, и продолжил жевать сигару).
– Почему чудовище-то? – шепотом спросил Дэвид у доктора.
– Потому что дипломатический факультет Каролевского университета кто-то когда-то назвал «школой юных чудовищ», – пояснил тот. – Название прижилось, вот и всё.
– Дипломатический?
– Именно, – подтвердил сам Хоффгаузен. – Экспорт дипломатов, советников и управителей в слаборазвитые страны, вы должны понимать…
– Э-э-э… – сказал Дэвид, чувствуя себя полным идиотом.
– Наш юный друг хочет сказать, – пришел на помощь наставник, – что многие государства совершенно не способны организовать эффективное управление собственными землями. Приходится помогать по-добрососедски. Вы, Карл, должно быть, отгуливаете последние каникулы перед тем, как впрячься в работу?
– Совершенно верно, – улыбнулся тот. – Потом будет уже не до круизов, сами понимаете, Поммодория – не самая благополучная страна. Но, полагаю, с этим нужно бороться!
– Хм, а отчего такой выбор? – удивился следователь. – Или по распределению угодили?
– Ну что вы, – даже обиделся немного Карл. – Я ведь получил диплом с отличием! А дело лишь в том, что мой дедушка родом как раз из тех краев, и было бы, я полагаю, преступным оставить историческую родину прозябать в бедности и безвестности!
– Постойте, ваш дедушка – тот самый Хоффгаузен? – вклинилась Каролина. – Основатель ртутной империи? Человек из Высокого замка?
