Юрий Чудинов - Порядок вещей
Виталий вскакивает. Жак отталкивает девушку, которая пыталась встать у него на пути. Поигрывая тростью в отведенной чуть в сторону правой руке, приближается к Виталию:
– Ты, подонок! Бей! Чего смотришь? Струсил? Скотина!
Глаза пусты, как стены морга. Не осталось ни ушей, ни волос, ни носа – только узкое пространство с бровями и ртом. Туловища тоже нет – сплошная спина, которая, как будто сжимается, стремясь ускользнуть из-под взгляда. И ног нет. Есть только руки, но и они существуют как бы отдельно от тела.
Внезапно острие трости оказывается у самых глаз Виталия. Он едва успевает отбить трость рукой:
– Спятил?!
Отступив на два шага, Жак замахивается тростью и застывает в позе погонщика овец.
– Так, значит, драться не будешь? – доносится откуда-то из-под земли его голос.
Виталий не может заставить себя нанести удар.
– Ладно, – говорит он тихо. – Идем.
– Куда?
– Куда хочешь.
– Мне все равно, где втоптать твою паршивую рожу в грязь!
– Идем к цирку.
– Меня это устраивает.
Оба направляются к Колизею.
44. Почти детективная история
Расставшись с Аней, мы сошли с трамвая на остановке Петрашевского. Уже стемнело. На тротуарах то и дело попадались лужи. Будучи без очков, я следовал за Юрием.
– Как это ты решил жениться? – спросил его в спину.
– А что? Пора. Нужно принимать какое-то кардинальное решение. Но эта история, пожалуй, даже забавна…
Он приостановился, чтобы я поравнялся с ним и продолжил:
– Дело в том, что познакомился я с ней через одну мою старую приятельницу. Эту старую приятельницу я любил когда-то. Ничего такого – чистая, платоническая любовь. Так вот, однажды она выходит замуж. А через какое-то время, совсем недавно, решила женить и меня. И кандидатуру подыскала. Потом были настоящие смотрины. Прихожу – знакомят, честь по чести, оставляют одних. Она! – играет на рояле Шопена, я! – листаю иллюстрированные журналы, пью кофе – идиллия!
– Гм…
– А что? Девочка приятная. Тот минимум интеллектуальной среды, что ей требуется, я, естественно, обеспечу. Что еще?
– Да.
– Сделаю полноценного ребенка. И все дела. Это выход. Осточертели красавицы на день или на неделю, их постоянные заглядывания в рот. И за все ты должен платить! Они только этого и ждут. И никакой отдачи! Несколько мгновений наслаждения и все. А она мне создаст уют, обставит жизнь как нужно. Правильно?
– Еще бы.
– Во всяком случае, надежно. Судя по тому, что плавает на поверхности, это наилучший вариант. Ты помнишь Анечку на первом курсе?
– Смутно.
– Это была не девочка, а ангел какой-то. Все смотрели ей вслед. У нее были во-от такие глаза. А теперь что? Они куда-то исчезли. Взгляды мужские их стерли, что ли? У нее был роман с Виталием на первом курсе…
Я вспомнил разговор в метро накануне концерта. Аня вела себя как-то странно. Она спросила, хорошо ли я знал Виталия, и, если знал, то какого я о нем мнения. Знать-то знал, сказал я, но, к сожалению, лишь по ощущениям, которые складываются о человеке из мимолетных ассоциаций. Мое мнение немногого стоит. В общем, я уклонился от прямого ответа. Тогда Аня сказала, что однажды бросила институт из-за несчастной любви и уехала на какое-то время домой. «Уж не Виталий ли был тому причиной?» – подумал я.
– Изменилась она с тех пор здорово, – продолжал свой рассказ Юрий. – С альпинистами была в горах. Так вот, залезет там где-нибудь на скалу и замрет в позе, как манекенщица. Как-то на практике по гидрологии она наступила на гвоздь и поранила ногу. С ней был Виталий. Его позвали ребята, и он ушел с ними. Бросил, понимаешь? Одну, в поле, ночью. Это ее шокировало. Как так? Все вокруг на цыпочках ходят, а он! Как известно, ничто так не разжигает страсти, как явное выказанное пренебрежение. И самый лакомый кусок, поданный по первому требованию, теряет половину своей привлекательности. В общем, классика: любовь от противного. Чем это кончилось, ты знаешь. Виталий увлекся Катей, и Аня зависла в вакууме. Поняв, что ее бросили… ее! бросили… решила… в это трудно поверить, но… устроить прощальный фейерверк. Затратив уйму изобретательности, выиграла у Виталия желание. Спор был детский, но он попался. Вынужден был привести ее на наш концерт и исполнить со сцены вместе со мной пару песен. В конце первого отделения вызываю Виталия на сцену, и мы исполняем нормальный такой «медлячок». Дело, как говорится, святое, но… наша доблестная Агата Кристи пригласила туда еще и одного парня, который сох по ней на курсе…
– Прямо детектив какой-то…
– Ты слушай. Значит так, мы с Виталием поем, а этот кореш приглашает Анюту на танец. Следует отдать ей должное, танцевать она отказалась, просто ушла с ним из зала. По возвращении к столу Виталий узнает, что Анюта удалилась с другим кавалером. Ситуация повторилась с точностью до наоборот. Виталий, естественно, возвращался домой не по полю, и не с дыркой в ноге, а на такси. Но и это было бы простым плагиатом, если бы дома он не застал Катю. Вот где Анечка проявила себя, как истинный гроссмейстер. Катя была оповещена ею о свидании в клубе и пришла выяснять отношения. Чтоб исключить неожиданности, Аня подкараулила Виталия, прячась неподалеку от подъезда, и, когда он вошел в подъезд, позвонила ему, выдержав, естественно, соответствующую паузу. Виталий поднимает трубку, слышит голос Ани. Ни черта уже не соображая, верит всему, что она ему наплела. Кате врет, что говорит со мной. Но у Кати абсолютный слух, обострившийся к тому же по причине беременности. В общем, петля затягивается все туже. Развязка наступила внезапно. В начале конфликта в дверях возник дед Кати, досточтимый профессор Бурлай. Роль последнего во всей этой истории довольно смутная, но финал банален: старик сыграл в ящик.
– Как это?
– Умер.
– Послушай, а ты всерьез веришь, что Аня… ну… что это ее работа?..
– Я проводил расследование. С опросом свидетелей и так далее…
– Прямо детектив какой-то…
– А что тебя смущает?
– Не знаю. По-моему, втиснуть жизнь в рамки смонтированного из более-менее правдоподобных событий сюжета не означает разобраться, что случилось на самом деле. Нет, все правильно, без контура не обойтись… как в музыке – без мелодии… но жизнь – не искусство. Мне кажется, в своих построениях ты опирался на слишком узкую полоску чувств – ревность в разных ее проявлениях. Виталий, во всяком случае, этим не страдал.
– Думаешь?
– Да.
– Ну-у… не знаю, не знаю…
– Представь. Кто-то рассказывает тебе историю. Ключом к разгадке является банальная ревность. Ну, в общем, все то же, только рассказываешь не ты, а я тебе рассказываю. И от тебя зависит, верить мне или нет. Оснований для недоверия – никаких. И все же ты сомневаешься. Почему? Потому что рассказчика знаешь не хуже, чем тех людей, о которых идет речь в истории.
– Значит, ты мне не веришь?
– Ну почему же? Верю. Может быть, ты и прав. Но это маловероятно…
45. Идеальный мир
– Бей.
– Что-то я не пойму, кто из нас кого собирался бить.
– Бей! – толкает Виталия в плечо Жак.
Сцепившись за руки, как два борца, они начинают утаптывать песок посредине арены.
О наличии в цирке зрителя становится известно, когда Виталию удается провести бросок через бедро. Жак катится по песку, а на трибуне раздаются редкие хлопки:
– Давай-давай! Не подведи! Я поставил все деньги! – орет старик.
Жак вскакивает и хватает Виталия за рукав, как будто боится, что он вот-вот убежит:
– Свинья! Сейчас я затолкаю тебя в грязь! Подонок!
Виталий с трудом отталкивается от него:
– Ладно. Стань прямо.
Жак прикрывается рукой.
– Что же ты? Ты же сам просил, чтоб тебя ударили.
Жак безвольно опускает руки вдоль тела. Виталий наносит ему средней силы удар в челюсть. Жак пытается ответить, но Виталий отклоняется назад. Кулак задевает за подбородок, и со стороны может показаться, что удар достиг цели. С трибуны доносятся аплодисменты.
– Продолжай, – говорит Виталий, полностью открывшись.
– Не могу бить первым. Я плохо воспитан. Бей ты. Скотина!
– Пошел ты… знаешь куда?
Жак опять хватает Виталия за рукав, тащит к себе:
– Никуда ты не уйдешь! Хочешь, я затолкаю тебя в грязь?
От него исходит очень неприятный запах.
Высвободив руку, Виталий неторопливо идет к «воротам мертвых». Оказавшись в тени, он оборачивается. Жак стоит на коленях посредине арены. Он горько плачет, размазывая слезы по щекам.
46. Нейрохирург
Билеты в ночной кинозал обошлись нам недешево, но фильм того стоил. До сеанса оставалось какое-то время, и мы зашли в бар, чтобы выпить кофе. Перед нами заказывали кофе две нелепо раскрашенные, малосимпатичные особы. Я протирал платком запотевшие очки, когда одна из них сказала:
– Два кофе, больших. Но так, чтобы поменьше воды и побольше кофе – бешенный.
– Приготовьте мне коктейль из молока бешенной коровы, – сказал Юрий.
Девицы посмурнели, но, получая кофе, услышали, как Смольников повторяет барменше их текст, и заулыбались.
