Марина Болдова - Память (Братья)
– Да…подробнее… Примерно за десять минут до выстрела кто – то смотрел на меня из темноты. Я даже толком не поняла сначала, на самом деле кто – то смотрит или мне кажется. Темно же.
– Вы не видели кто? Женщина, мужчина?
– Нет. Это были глаза. Не примите меня за сумасшедшую, но я сначала почувствовала какое – то движение у себя за спиной, обернулась и наткнулась на этот взгляд. Это длилось несколько секунд. Потом глаза исчезли.
– А звук шагов вы не слышали?
Галина задумалась.
– Нет. И это странно. Значит, человек остался стоять на месте, прямо у беседки. Но хлопок раздался немного дальше. Не мог же преступник пролететь несколько метров по воздуху?
– Не мог, согласен. Стрелять мог и другой. Или кто – то умеет ходить очень тихо. Или вы просто не обратили внимание.
– Да, возможно, не обратила. Я Беркутова боялась пропустить.
– Вы выбежали из беседки и побежали в сторону площадки с контейнерами, так?
– Да. Выстрел раздался именно оттуда. Расстояние небольшое. И, посмотрите. Площадка пусть и слабо, но освещена. Я увидела, что из – за бачков кто – то выскочил. Мне показалось, что я уже догнала бегущего, но тут за что-то зацепилась ногой и упала. Машинально схватилась за чужую ногу и – вот, – Галина показала на стоящий на лавке кроссовок. Кузьмин скосил глаза на обувь и вздохнул. Универсальная обувка. Средний размер.
– Да. Смелая вы женщина. А, если бы в вас стрелять начали?
– Я об этом не думала.
– Вам точно не нужна медицинская помощь?
– Нет – нет, спасибо, – Галина усмехнулась. Какая уж тут смелость! Скорее дурость.
– Петруша, – крикнул он в темноту.
– Я здесь, Александр Федорович.
– Возьми мою машину, отвези Галину…?
– Михайловна.
– Отвези Галину Михайловну домой.
– Нет. Пожалуйста, подбросьте меня до больницы. Куда увезли Беркутова?
– Отвези Галину Михайловну в первую городскую. Потом вернешься сюда.
– Будет сделано.
Кузьмин еще с минуту смотрел вслед прихрамывающей Галине. «Похоже, Беркуту наконец повезло. Только он сам еще об этом не догадывается. А женщина симпатичная, да и не растерялась в сложной ситуации. Да, это не Лерка, с ее глупыми страхами», – подумал он. То, что его друг будет жить, Кузьмин не сомневался.
Глава 20
Беркутов открыл глаза и тут же закрыл их снова. «Глюк от наркоза», – подумал он, увидев спящую на стуле женщину. Полежав еще несколько секунд, он вновь приподнял веки. Ничего не изменилось. На стуле, свесив голову на грудь, сидела Галина Голованова. Беркутов пошевелил рукой. Тут же острая боль заставила его вскрикнуть.
Галина открыла глаза и испуганно уставилась на Беркутова.
– Врача позвать? – почти шепотом спросила она.
– Нет, – точно так же тихо ответил он, – Вы как здесь оказались?
– Меня привез водитель Кузьмина.
– Вы уже и с Кузей успели познакомиться?
– Пришлось. Вы хоть помните, что произошло?
– Конечно. Мне прострелил руку, а не голову, – пошутил он.
Галина что – то пробурчала себе под нос.
– Что вы мне там втихаря пожелали? – Беркутов насмешливо смотрел Галине прямо в глаза. Она отвела взгляд.
– Я ничего «втихаря», как вы говорите, не делаю. Выздоравливайте скорее, – Галина сделала попытку приподняться со стула. Затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги отказывались ее слушаться, и она с громким шлепком снова опустилась на сиденье.
– Не судьба вам сегодня отсюда уйти.
Галина, наконец, посмотрела на Беркутова. Этот человек, только что очнувшийся от наркоза после операции, почему – то не вызывал в ней чувства подобающей случаю жалости. Он будил в ней здоровую злость. Решительно поднявшись, она прикрыла полой белого халата дыру на брюках. Беркутов, однако, успел заметить неполадки в ее гардеробе.
– Вы всегда в рванине ходите? Это, я слышал, модно…Среди подростков…, – он сам не понимал, зачем он ее так…задевает!
Галина невольно покраснела. Мысленно обругав себя «что я здесь делаю, дура старая», она поплотнее запахнула халат, отвернулась от кровати и двинулась в сторону двери. Раздался стон, халат где – то сбоку натянулся.
– Галя, ну, прости. Я растерялся. Открыл глаза, а тут ты спишь. Думал, все – на небесах.
– Хорошо, что не в аду, – мрачно пошутила Галина. Злость улетучилась.
– Вот. Тебе уже весело. Может, еще не все потеряно?
«Что он имеет в виду, этот невесть что возомнивший о себе майор. Сейчас отсижу рядом с раненым дежурные десять минут, и свалю. А кто за ним ухаживать будет? Попрошу Березина, пусть медсестричку к нему приставит. Оплачу, в конце концов, ее услуги. О! Легок на помине», – подумала она, увидев в дверях главного врача больницы.
– Галя, ты здесь как? – Березин удивился бы меньше, увидев сидящую на стуле свою любимую певицу Аллу Пугачеву, – Мне сказали, что у нашего раненого гости, но, чтобы ты!
– Березин, ты, как всегда, деликатен без меры. Да, это я, – обозлилась до кучи еще и на него Галина.
– Ну – ну, – он повернулся к Беркутову, – И кем она вам тут?
– Сам пока не знаю.
– Мой вам совет. Держитесь подальше от этой женщины. Она уничтожит вас своими насмешками. Я не шучу.
– Это кто кого, Березин. На сегодня я пострадавшая. Пришла на раненого посмотреть, а пациент твой слишком жив. Издевается.
– Неужели свершилось? Нашелся – таки храбрец, который отплатил тебе твоей же монетой. Мои поздравления, майор. Как самочувствие? Хотя ваша сиделка уже ответила за вас. Сейчас придет девочка Катя, поставит вам систему. А Галину я у вас ненадолго украду.
Галина встала и вышла из палаты вслед за Березиным.
– Ничего рассказать не хочешь?
– Хочу. Пойдем к тебе в кабинет, я Маринке позвоню. Сотовый дома оставила.
– Так она не знает, где ты?
– Не знает. Я ей вчера сказала, что еду к Ляльке, а сама по дороге передумала.
– И куда тебя понесло?
– К этому майору. Домой.
– Могу спросить, зачем?
– Ты его не узнал, что ли? Это тот, кто Маринке помог в метро. Беркутов.
– А! Ну да. Я видел его мельком, поэтому и не запомнил. А что ты у него дома забыла?
– Будешь смеяться, прощение приехала просить.
– Ты?!
– Березин, что ты меня достаешь?! Да, я. Маринка меня все время упрекает, что я с ним по хамски себя вела, когда он к нам приходил.
– А! Тогда понятно.
– Что тебе понятно, Березин?! – почти крикнула Галина. Из глаз неожиданно полились слезы. Напряжение последних дней комом стояло в горле. Стало жалко себя, дочь, сына, который не звонит из Италии. И Беркутова заодно.
– Эй, ну-ка пошли, – Березин буквально тащил Галину по коридору, ловя на себе любопытные взгляды больных и персонала больницы.
Выпив двадцать граммов заботливо разведенного Березиным спирта, Галина успокоилась. Березин смотрел на нее с жалостью. «Досталось ей по жизни. Сначала Юрка с мамой погибли. Потом Маринка едва жива осталась. Кстати, она, похоже, так и ничего не сказала матери о своей беременности. И вот опять. Что ее связывает с Беркутовым? Благодарность? Нет, не похоже. Нравится он ей, точно. А сама она это только недавно поняла. А до этого всячески себя «накручивала» против. Вот так все просто», – Березин не знал, радоваться ему за Галину, или нет.
– Дочери, позвони, волнуется ведь.
Галина повернула к себе стоящий на столе аппарат и набрала домашний номер. После десятого звонка, она опустила ее на рычаг.
– Ее нет дома.
– Может, спит?
– Она бы услышала звонок. Да и время уже девять.
У Березина в кармане зазвенел мобильный.
– Да, слушаю. Ляля? Что вы делаете? Обзваниваете больницы? Морги уже обзвонили? Так…, – Березин выразительно посмотрел на Галину, – У меня она. Да, в клинике. Да ничего с ней не случилось! Она здесь в гостях, то есть… Короче, она жива и здорова. Приезжайте с Маринкой сюда. Жду.
– Что там?
– Что? Маринка у Ляльки. Сидят, ищут тебя, бедолагу, по моргам и больницам. Ты, вообще, думаешь, что делаешь, Голованова? Твоей дочери волноваться нельзя.
Галина кинула на Березина испуганный взгляд.
– Что, последствия взрыва?
– Последствия. Только чьего – то вмешательства в личную жизнь твоей дочери. Беременна она.
– Ты что несешь, Березин! У нее даже мальчика нет.
– Ну, мальчика, может, и нет. А вот без мужского участия дети не получаются.
Галина замерла на стуле, крепко зажав пустой стакан в руке. Мысли, одна нагоняя другую, лезли в голову. Чувств не было никаких, кроме какого – то холодного недоумения.
– Почему она мне ничего не рассказала? Я ей кто?
– Рассказала бы. Я с нее обещание взял, что сама доложится. А она попросила меня молчать три дня. Думаю, вчера она тебя ждала, чтобы поговорить. Ты ее не пили. Ей непросто.
– Без тебя бы не догадалась! – глаза Галины опять наполнились слезами.
Березин молчал, мысленно ругая себя за то, что не сдержался и выдал Маринкин секрет. Слово, данное ей, он не нарушил, три дня прошло, но гаденькое чувство, что он в чем – то виноват, не отпускало. Он вдруг вспомнил, как сестра Галины Лялька, узнав, что скоро станет бабушкой, засмеялась нервным смехом и зачем – то подошла к зеркалу. Задумчиво глянув на свое отражение, она тяжело вздохнула и произнесла загадочную фразу: «И ничего-то я так и не успела. Всю жизнь думала, что вот – вот и…А теперь вот – бабушка». Он попытался было развить тему дальше, но она оборвала его на полуслове: «Дурак ты, Березин. Мы оба с тобой не успели». Он тогда безумно испугался этих слов, боясь поверить своему радостно забившемуся сердцу. И промолчал. И до сих пор не может себе этого простить.
