Роман Бубнов - 290 секунд

Невинная девушка, которая мне не безразлична, с которой мы полдня назад мило общались в кафе – прямо сейчас по моей вине лежит здесь в пыльном зассаном углу, как бесхозный мешок картошки.

Какой же я ублюдок, что втянул её в это!

Я чувствую, как сжимаются мои кулаки. Делаю полшага к ней. Карина еле слышно хрипит и замолкает.

Через меня словно пропускают 10 тысяч вольт.

Я шарахаюсь в сторону, бормоча: «Здесь человеку плохо», перехожу на крик в сторону таджиков:

– Здесь человеку плохо! Быстро сюда!

Таджики удивленно хлопают зенками, потом шагают в мою строну.

– Вызовите скорую, срочно, девушка упала в обморок.

Тот что покрепче начинает копошиться в сумке.

– Кто здесь ещё был? – я налетаю на второго, что поменьше в шапочке.

– Никаво, парен ток синий курта и всо.

– Синяя куртка, куда пошел?

– Туда, – таджик снимает шапку и показывает ею в сторону второго выхода.

– Высокий?

– Воттокой, – показывает мелкий высоту на полметра выше себя.

– Вызывай скорую, не отходи от неё ни на шаг, – я рву ко второму выходу, по дороге обращаясь к сотруднику Полиции, – Там, на балконе девушке плохо, запросите бригаду неотложки.

Выскакиваю на улицу. Темно, как у страуса в заднице.

Подбегаю к трем курящим таксистам, по очереди посасывающим пакетизированный заваренный чай из бумажного стаканчика:

– Мужики, высокий парень в синей куртке проходил?

– Проходил, – вдруг оживает тот, что с чаем в руках, – в сторону второй парковки ушел. Ну и наглая рожа у него – я бы ему с ноги, если бы не чай.

– Борисыч, не трынди, а, с ноги он ему, – встревает второй, что покрепче.

Я не дослушиваю, пытаясь не поскользнуться на луже, тороплюсь в направлении, указанном таксистом. Добегаю до парковки, уже зная, что искать – черный Порше.

И тут я вижу его! Синяя куртка, высокий, коротко стриженный. Медленно обходит большую лужу, намереваясь сесть в наглухозатонированный черный как сажа матовый Porsche Cayenne. Мне не догнать, между нами метров 50. Есть только один способ прямо сейчас поставить все палочки над «т».

– Дурнев! – кричу я что есть мочи.

Синяя куртка обрачивается – это он!

Точь-в-точь фоторобот со стены. Гипнотизер, вооруженный налетчик на ломбарды, мучающий и насиловавший Федотову. Урод, который напал на Карину. Мой старый товарищ по спортивному скалолазанию. Передо мной Сергей Дурнев, человек, которого я искал последние полгода. Возможно, единственный, кто знает ответ на вопрос, почему я не такой как все, и откуда это прилипшее проклятие с памятью.

Глава 14 Двое

Порше с визгом выруливает на Комсомольскую площадь, по касательной выбивая из рук перепуганного мужчины туристический чемодан-тележку. Тот ему кричит что-то матерное и машет кулаком вслед.

На проезжей части скопилась типичная для этого часа непроходимая вечерняя пробка из машин. Порше задевает девятку, таранит, словно игрушечный, грязный белый Опель, пересекает двойную сплошную против хода движения, сигналя и моргая дальним светом, сшибая десятками боковые зеркала попутных и встречных машин, мчит по Краснопрудной в сторону Третьего кольца.

Я сломя голову опрометью мчу на своих двоих вдогонку, стараясь не отставать. Преодолеваю завал из образовавшейся кучи побитых автомобилей, прыгаю как белка на капот девятки, потом по крыше Опеля, через непонятную Тойоту соскакиваю на асфальт и, не чуя ног, вопреки возгласам водителей метеором лечу за Порше.

Напоминает об утренней драме колено – начинает ныть всё сильнее и сильнее. Федотова, блин….

Что если я упущу его? Снова в начало? А если он заляжет на дно?

Эти мысли только прибавляют мне сил.

И тут сквозь кучевые облака, метель и дождь проблескивает спасительный лучик надежды. Я вижу, что вдалеке, там, куда рвется, как истеричный, Дурнев, на пересечении двух улиц, какой-то конкретный затор на все 10 баллов. Никак, трамвай не поделил перекресток с очередным дорожным грубияном.

Порше замечает непреодолимую баррикаду и резко сворачивает вправо, сминая оку, наверно надеясь проложить путь по тротуару, но не сразу замечает за Газелью остановочный карман и со всей дури врезается в столб контактной опоры троллейбусов. Стеклянные рекламные панели остановочной конструкции бисером рассыпаются в мелкую крошку. Ожидающие городского транспорта люди на остановке, кто как может, с неожиданности прыгают в разные стороны.

Высунув язык, я поспешаю к месту крушения черной железной «птицы».

Прошло чуть больше 5 минут. Я поражаюсь, насколько расплывчато я могу вспомнить последние события. Мне показалось даже, что на мгновение в голове пролетела мысль, а куда я вообще бегу.

Беру себя в руки: так, я бегу за черным Порше, на который мне указали таксисты, который раскидал машины на привокзальной площади, за рулем должен быть высокий парень, судя по описанию таджиков, в синей куртке, который жестоко расправился с Кариной. Это скорее всего Гипнотизер, его фоторобот я отчетливо рисую по памяти. Сотни раз изучив его на своей стене, я теперь могу нарисовать его даже сам.

Стоп! А ведь если я не помню его, значит, он не помнит меня.

Я чуть сбавляю темп, чтобы отдышаться и перехожу на быстрый шаг. Вокруг полно повылезавших водителей, осматривающих поцарапанные дверцы и оторванные боковые зеркала. Пешеходы показывают друг другу в сторону разбитой остановки и комментируют задымление.

Я уже почти у места.

На остановке вижу оживление – у подбитого Порше открывается боковая дверь, наружу появляется парень в синей куртке, одной рукой держащийся за голову. Толпа зевак приходит в волнение и с криками разбегается врассыпную – в другой руке у водителя замечаю пистолет. Я едва могу разглядеть его лицо, но почти сразу понимаю, что это тот, кто мне нужен.

Дурнев приходит в себя и бросается в соседствующий с остановкой большой пивной ресторан, расположенный на первом этаже жилого здания первой линии, здесь же, вдоль дороги. Гнаться с пустыми руками за опасным вооруженным, контуженным в аварии, преступником мне кажется бесперспективным.

И всё же я борю в себе страх и продолжаю преследование.

Захожу в ресторан, с порога ощущая атмосферу, наполненную благородным солодом и ужасом. Посетители за столиками перепуганы, кто-то уже спрятался под стол. Возле приветственной стойки с меню лежит нокаутированный охранник с носовыми подтеками. Я обхлопываю его пиджак – пусто! Ни дубинки, ни «автоматики». Жаль.

Обращаюсь к выглядывающей девушке-гардеробщице:

– Я из полиции, где он?

– Побежал в сторону кухни, – слышу тихий ответом шепотом.

– Тебя как звать?

– Люся.

– Люся, дуй кабанчиком на улицу и вызывай Полицию. Бегом.

Гардеробщица послушно семенит к выходу.

Я встаю, прохожу насквозь курящий зал, игнорируя табличку «Только для персонала», захожу на кухню. Отталкиваю официантскую тележку, миную тепловую линию и шкафы-холодильники. С разрубочного стола прихватываю двенадцатидюймового европейского шефа – большой удобный нож с твердым обухом для отбивания мяса. Замечаю за междверной сеткой складской зоны пару перепуганных поваров.

Покидаю затворки ресторана через задний выход. Попадаю в плохоосвещенный мрачный, закрытый со всех сторон, старый полужилой двор с разрушенной игровой площадкой. Впереди, за высоким кирпичным забором с колючей проволокой и парой примыкающих к нему заброшенных гаражей, проносится электропоезд.

В кромешной тьме, мерцая в бликах окон проносящейся электрички, моё внимание привлекает фигура мужчины, копошащаяся на гаражах. Гипнотизер!

Я рысцой пересекаю двор, запнувшись о корягу, чуть не падаю в открытый канализационный люк. Использую ржавый кузов сгоревшего автомобиля, чтобы забраться на крышу гаража. Никого!

Шум только что пронесшегося электропоезда тает вдали. Тусклого освещения болтающегося фонаря достаточно, чтобы увидеть за забором пять или шесть рельсовых путей и бегущего через них человека в синей куртке.

– Дурнев! – кричу я во всю глотку.

Беглец замирает на месте.

Я делаю два шага назад, чтобы набрать скорость для разгона по крыше, и, не задев, колючей проволоки – падаю в прыжке на мокрую скользкую гальку на путях. Боже, моё колено!

Дальше бежать я уже точно не смогу.

Дурнев смотрит на меня озадаченно, я поднимаюсь и, прихрамывая, ковыляю к нему. Наконец, мы стоим по разные стороны одного пути, каждый у «своего» рельса. Изучаем друг друга.

– Брось это! – Гипнотизер направляет на меня пистолет и кивает дулом на длинное широкое лезвие ножа в моей руке, – на мамонта что ли собрался?

Я роняю европейского шефа и носком ботинка отпинываю его вдаль, слегка приподнимаю руки в стороны.