Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути
Ратников пошел к начальнику медслужбы полка. Тот подтвердил слова Нефедова – попасть в «Жемчужину» для рядового офицера редкая удача. И все же Федор Петрович колебался и в тот день не сказал, ни да, ни нет, взяв те самые два дня на размышление.
– Но не больше. Мне надо докладывать начмеду корпуса, что мы реализуем путевку, или отказываемся от нее, – предупредил полковой врач.
Приехав на «точку», Ратников передал предложение комполка Анне и та в первый момент ответила решительным отказом:
– Куда мы поедем, а с детьми как, они же учатся?
По дороге Ратников думал об этом, вроде бы, непреодолимом препятствии, но ему в то же время так захотелось хоть раз в жизни отдохнуть там, где отдыхают все эти сливки, генералы и армейская блатота. Потому, когда Анна сразу сказала нет… он промолчал, давая и ей время на раздумье, не сомневаясь, что если она решится, то наверняка найдет способ как пристроить детей. И в самом деле, жена весь вечер того дня раздумывала и прикидывала. Ведь она тоже очень хотела съездить в Крым. Ей было тогда не полных тридцать пять лет, что называется женщина в самом расцвете, или говоря по-русски в самом соку, и у нее еще не пропало желание, как говорится и мир посмотреть, и себя показать. А однообразные отпускные поездки по маршруту Люберцы – Ярославль – Медвежье, ей тоже уже приелись.
На следующий день Анна «села на телефон» и стала названивать в полк своим военторговским коллегам. И среди них оказались люди, знавшие, что такое санаторий «Жемчужина», и они в один голос советовали «расшибиться в лепешку», но туда съездить, ибо действительно такой шанс может больше и не представиться. И как рассчитывал Ратников, Анна решилась. В последние из тех двух суток, что отвели им на раздумья, она съездила в школу. Обегав, едва ли не всех учителей, преподававших у Игоря и Люды, она выпросила у них задание на следующий месяц, чтобы дети могли заниматься в автономном режиме, самостоятельно, ибо вернуться и продолжить учебу они смогут только во второй половине мая, то есть к самому концу учебного года. Игорь тогда учился в шестом классе, а Люда в первом. Конечно, педагоги не очень обрадовались этой «блажи» Ратниковых, но Анна смогла за день всех уговорить, уломать, пообещать подарки. На исходе вторых суток Ратников позвонил начмеду и подтвердил, что берет путевку.
В спешном порядке оформили отпуска и ему и ей, и уже 12-го апреля Ратниковы вылетили из аэропорта Усть-Каменогорска. Сначала у Анны возникла идея лететь в санаторий с детьми, но ее отговорили женщины из Военторга, заверив, что такой отдых обернется мучением. Ведь путевка на двоих, а значит и питание там будет на двоих и спальных мест в комнате два, и еще не известно, как на эту самодеятельность посмотрит санаторное руководство. Потому решили, вернее Анна решила, детей оставить в Ярославле у бабушки. Как обычно, прилетев в Москву, на такси добрались до Люберец, переночевали у Веры, потом на поезде до Ярославля и заявились к совсем не ждавшей их бабушке Насте. Все произошло так быстро, что Ратниковы не успели предупредить родственников. Итак, тринадцатого апреля в Ярославле, четырнадцатого Федор Петрович съездил в Медвежье, и к вечеру привез и свою мать. Это означало, что за внуками теперь обеспечен присмотр со стороны сразу двух бабушек. Ефросинья Васильевна всплескивала руками и выговаривала за то, что не предупредили и детей сорвали со школы… Но была довольна и сразу закомандовала в чужой квартире. Для начала она раскритиковала городские продукты:
– Это рази ж еда? Завтра к себе смотаюсь, хорошева масла, сметаны, творога привезу…
Конечно, в однокомнатной квартире бабкам и детям будет тесновато, но Ратников предвидел, что если он не предложит матери разделить тяготы по уходу за внуками на эти три недели, то обидит ее. Потому, как только сын приехал и все объяснил, Ефросинья Васильевна без раздумий срочно перепоручила все свое хозяйство, в первую очередь корову, соседке и приехала к свахе.
Наказав сыну и дочери слушаться бабушек и усердно заниматься по тем учебным планам, что написали в школе, супруги Ратниковы вновь сели на московский поезд и уже пятнадцатого апреля вечером вылетели из аэропорта Внукова в Симферополь на только вошедшем тогда в эксплуатацию новейшем лайнере ИЛ-86. До санатория, располагавшемся на южном побережье полуострова добирались обычным путем хорошо известным всем курортникам со стажем. Но таковых в стране Советов было не так уж много, не более десяти-пятнадцати процентов от общей численности населения. Большинство советских людей за жизнь имели возможность отдохнуть в Крыму или на Кавказе, раз или два, от силы три раза. Впервые в своей жизни ехали на курорт и Ратниковы. Потому все для них было в диковинку, и маршрут «Крымтроллейбус» от Симферополя до Ялты, и благоухающая почти средиземноморская природа. Середина апреля, в центральной России и Восточном Казахстане до цветения оставалось еще недели две-три, а здесь оно уже буйствовало во всей красе. Удивила и плотность населения. От Симферополя до самых предгорий фактически раскинулось одно не прерывающееся селение, утопающее в сплошных на много километров садах. Казалось, что здесь едва ли не каждый квадратный метр земли застроен, распахан, засажен. По сравнению с той же Ярославской областью, где между небольшими деревеньками было по нескольку километров пашни и леса, и тем же Восточным Казахстаном, где между селениями насчитывалось никак не менее двадцати километров… В общем, здешняя заселенность впечатляла.
Санаторий располагался чуть дальше Ялты, в так называемой Гаспре. Когда добрались до места… Там администрация санатория проводила субботник, как и ежегодно по всей стране за неделю до дня рождения Ленина. Все «облагораживали» территорию. Лечащий врач в звании подполковника медслужбы внимательно изучил медкнижку Ратникова и после нескольких вопросов прописал ему направление на грязевые процедуры для лечения остехондроза поясницы и области шейных позвонков, а также на ингаляцию носовых проходов. С Анной он беседовал значительно дольше, и от Ратникова не укрылось, что врач не один раз пристально по-мужски окидывал взглядом, сидящую перед ним вновь прибывшую отдыхающую. Ей он назначил электрофорез и тоже грязелечение. Смущаясь, Ратников все же поинтересовался у медика-подполковника:
– Извините, я слышал, что здесь одни генералы да полковники отдыхают. Мне, майору как-то…
Врач рассмеялся:
– Не беспокойтесь на этот счет, сейчас еще не сезон. Генерал попрет косяком в июле, августе и сентябре. Вот тогда действительно вашего брата тут не сыщешь. А сейчас здесь в основном ветераны Великой Отечественной Войны. Они наш основной контингент на весну. И знаете, хлопот с ними не меньше, чем с теми же генералами, хотя то конечно совсем другие хлопоты, – врач резко замолчал, явно не желаю объяснять, что именно он имел в виду и перевел разговор на другую тему. – Потому мы очень рады, что к нам хоть изредка попадают люди типа вас, еще относительно молодых и здоровых. Вас и лечить-то приятно, ведь наверняка будет положительный результат. Вот завтра на предварительном осмотре мы зафиксируем ваше состояние, все параметры, а в конце, после всех процедур, снова обследуем, и узнаете каков результат. Уверен, мы за это время и ваш остехондроз с геймаритом подлечим и вам сердце поправим, – при этом военврач так посмотрел на Анну, что та слегка покраснела. Видимо, ему было не только приятно осознавать, что такие отдыхающие наверняка хорошо воспримут санаторные процедуры, но и просто смотреть на статную жену майора.
Как и предупреждали, номера в жилом санаторном корпусе оказались двухместные, просторные с высокими потолками. Прямо в номере имелся туалет и душ с горячей водой. То, что здесь предусмотрена не ванна, а душ так понравилось Анне, что она тут же встала под теплую струю и проплескалась под ней почти полчаса. Ратников тем временем сдвинул кровати вместе.
– А это еще зачем? – с притворным удивлением спросила Анна, выходя из душа в халате и забинтованной полотенцем головой.
Ратников не ответил, дескать, нечего задавать глупые вопросы…
И потянулись однообразные курортные будни. С утра завтрак. Супругам не была предписана диета, и они заказывали все, что хотели из довольно широкого ассортимента блюд, имевшихся в санаторной столовой. После завтрака лечебные процедуры: грязелечение, ингаляция, электрофорез… Сначала довольно тяжело переносились именно грязевые ванны. Ратников чувствовал, что выдерживает положенное время в этой ванне не без труда. Во время процедуры внутри организма начинало что-то происходить, и возникала дополнительная нагрузка на сердце. Зато уже после трех-четырех сеансов стало заметно уменьшение ощущение постоянного дискомфорта в районе тазобедренного сустава и шейных позвонков. Анна тоже констатировала, что электрофорез благотворно влияет на работу ее сердца. Хотя врач-женщина, ведающая этой процедурой, настоятельно советовала ей худеть: