Валерий Петков - Оккупанты
Пакетик лёгкий с мусором подхватил, выкинуть по дороге.
Жена умерла десять лет уже как. Горевал, да и на две пенсии ещё как-то можно было выкручиваться. Управлялся теперь по хозяйству один, привык. Сократил запросы до минимума.
В большой комнате на комоде – чёрно-белый портрет жены: тёмный костюм, брошка красивая на белой блузке, причёска короткая, укладка-плойка. В чёрной рамке. Дальше дочь, зять, внучка, правнучка – родня. Плотно заставлено цветными фотографиями. Все улыбаются солнечно на фоне красивых видов. Уехали, уж несколько лет живут за границей, работают. Видишь, там-то – пригодились. А он – дом стережёт. Должно быть своё место у каждого. Вот он и не перебирается – привык. Отправь его в тот комфорт, так от тоски раньше времени усохнет.
Другой угол в большой комнате китайская роза занимает в квадратной кадке. Жаль выбрасывать – жена сажала. Любуется он раскидистым деревом.
На этом окне голубь пожил недолго. Всякий раз он об этом вспоминает. Дочь принесла, маленькая ещё была. Когда они единственной семьёй остались в бывшей коммуналке. Радовались. Хотелось чего-то необычного. А голубь вскоре умер, не пережил неволи. Дочь горевала, да и они с женой тоже, утешали дочь и плакали втроём.
Так больше никого и не заводили. Ни кошки, ни собаки. Очень близко к сердцу приняли смерть голубя.
У дочери своя квартира. Хороший район. Светлый, деревья высокие. Выросли за тридцать лет чёрные липы, прутики стали деревьями.
Как было бы хорошо сесть на автобус и приехать, проведать, а так – раз в неделю ездит, цветы поливает, почту складывает на столике в прихожей, рекламу. И ждёт, когда кто-то из близких проведает. Заглянет ненадолго или из-за границы навестят. Стоит квартира, временами пустая – кому попало не сдашь, наделают беды.
Оглядел себя перед зеркалом – солидно! Шарф импортный виден, австрийское пальто дорогое. Всё – под цвет, серое, чистая шерсть. Благородно. Как влитое на нём сидит, «по кости́». Подарила подруга дочери, после смерти мужа осталось. Хороший был человек, по сапожной части грамотный. Перепадало от него и подмёток, и супинаторов, и кожи разных цветов. Да и так, по мелочи. Жаль, ушёл как-то быстро.
Ничего, Дед отработает. Туфли, зонты, замки по первому сигналу починит бесплатно. Хотя они и не попрекают, это для себя в первую голову важно, чтоб не сомневались, что благодарен за подарок.
Кепку зять ему купил зимнюю, подкладка стёганая, с клапанами на уши – хорошо. Готов Дед к зиме. Полностью обмундирован!
На два замка дверь закрыл, по лестнице вниз потопал неспешно.
Подъезд зассанный, шприцы-соломинки на подоконнике наркоманы складывают. Соседи такие же, как он, старики. Едва ползают, а кто-то уже и не встаёт, давно не встречал. Потом расскажет кто при встрече, мол – укутали в деревянный пиджак. Погорюют.
Меняются люди, уходят. Уж много новых дверей, стальных, крепких, не чета его. Отгородились кодовыми замками от ужасов на лестнице.
Сел в автобус, прямо к вокзалу. Бесплатно.
Перед встречей успел забежать на Центральный рынок, отдал починенную накануне пару туфель продавщице мясного отдела. Набойки, профилактику сменил, царапины подкрасил чёрным. Приличный вид стал у обуви. Доволен очень – заработал три латика, «как свинья нарыла». Кстати и на билет хватит в оба конца. Это зятю бесплатно – у него вторая группа, чернобылец-ликвидатор.
Костей ему дала сердобольная продавщица впридачу на суп, целый пакет, будет, с чем в гости заявиться. Хорошая женщина, всегда пошутит, как-то и взять необидно – не подачка. Он из-за этого её напарнице перестал обувь чинить – как барыня, сунет два мосла голых, что собаке объедки. Так и сказал ей: «Я бедный, но гордый пенсионер». И как отрезал!
В другом отделе взял по дешёвке обрезки сала. Хозяйка натопит, будет на чём готовить. Это всё гостинцы такие. Не с пустыми же руками ехать к дорогим сердцу людям.
Вроде и не спешил, а всё равно задолго до встречи пришёл. Сходил в зал ожидания, узнал расписание, топтался под часами.
Люди снуют туда-сюда. Часы-башня высоченные, голову как ни задирай, всё равно время не определишь, сверкает стеклом, слепит. А когда он в Ригу приехал, неказистый вокзалишко был, похожий на дачный домок деревянный. Доска висела мемориальная – Ленин приезжал. Кто сейчас помнит?
Стоит, Дед, размышляет. Вроде вот только-только с поезда сошёл, демобилизованный с Дальнего Востока, а уж боле полувека пронеслось.
Глава 7. Богатый Айгар
В троллейбусе, по дороге на вокзал, произошла у Зятя интересная встреча с Айгаром.
Хоть жили через два дома, но познакомились необычно, через друзей.
Был большой переполох. Жена Айгара преподавала на курсах латышский язык. Группа тридцать человек. «Мёртвые души». Нагрянула проверка. Пришлось срочно искать эти тридцать человек, которые якобы у неё успешно обучались три месяца. Чтобы они подтвердили своё присутствие на занятиях, в какой-то бумаге расписались, что им это понравилось. Задним числом. Деликатное дело.
Так и познакомились. Пива потом попили.
Не виделись давно. Разговорились. Айгар не работал уже года два. Рассуждал так:
– Зачем пахать? Чтобы какой-нибудь предприниматель кинул и не дал зарплату! Сколько хочешь таких. – Гладил рукой круглую голову, стриженную «под ноль», улыбался. Щетина двухдневная, в ней седина местами пробивается пылинкой люрекса. – А я купил себе металлоискатель, ищу клады. Всю свою коллекцию монет распродал и купил оборудование.
– Я много слышал об этом. И как успехи?
– Ты знаешь, прошлым летом в окрестностях Риги остатки клада накопал, серебряные монеты. Пять с лишним тысяч латов заработал. Сглупил сначала. Стал мыть их специальным раствором, хотел товарный вид придать. А серебро старое, рыхлое внутри. Они рассыпались. Теперь только в интернете вывешиваю информацию. Отрывают с руками. Иностранцы. У наших-то денег нет. «У латыша – хрен да душа, а больше нет ни шиша». Оборудование купил для подводных поисков, гидрокостюм. Расширяю дело! На пляже, в море, нашёл кулончик старинный, семь граммов золота. Три кольца обручальных. Тоже старинные, высокая проба.
– В озёрах, говорят, много отыскивают.
– Брось ты! Там бесполезно ковыряться. Всё давно проверено, прочищено, до последней камышинки. А море приносит отовсюду. В архивах зиму проторчал, работал. Кое-что наметил. Сейчас потеплее станет, займусь.
– Так частные же владения? Как ты умудряешься?
– Да, б. дь, шведы скупили за лимонад шестьдесят процентов земли. Фермеры жалуются, хотят расширяться, а некуда. Латышей уже не осталось на земле. В офисах, в основном. Первая двадцатка самых крупных землевладельцев – шведы. Особенно за последний год. Латыши где-то там, внизу списка. Да и то, может, номинально, посадили титульного Янку на телефонные звонки отвечать. В жопе, одним словом.
Айгар по-русски говорит хорошо, почти без акцента, а матерится ещё лучше, складно, со вкусом! И видно – нравится.
– А народ пугают российской угрозой.
– Брось ты! Депутаты отрабатывают банковскую зарплату, народ стращают. Банки же тоже шведские. Кому мы нужны, людишки мелкие? А банки и депутаты друг без друга не могут. В Латгалии кое-что россияне скупили, им там поближе, в Юрмале, в Риге недвижимость олигархи приобрели, но не очень много. Есть интерес у россиян именно к недвижимости, а шведы, те землю прибирают к рукам. За последний год активизировались. ЕС помощь оказывает – пятьсот евро за гектар. Скосить надо траву хотя бы раз за лето, и получай евры за гектары.
– Ну, землю в корзинке в Швецию не увезёшь. Придумают какой-нибудь закон и вернут опять землю в оборот. Первый раз, что ли. Задним числом с ног на голову переворачивать.
– Пока банки у шведов, они купят всё и всех.
– Может, пора шведский сделать вторым языком? А то тут ураган нагнали с референдумом по русскому языку. В самой Швеции девяносто процентов народа говорит на английском и вообще нет государственного языка.
– Ты что! Нацики с ума сойдут! Да и команды из Брюсселя пока не было. Может, в перспективе?
– А как же вы в частные владения попадаете? Со своей аппаратурой?
– По-тихому. Просачиваемся. Под видом случайных прохожих. Панамка, шорты на лямочке, сачок на плече – юный натуралист! Стоящее дело.
– Специфический рынок.
– Крутимся, а что делать? Торчать за двести латов с девяти до восемнадцати? Это не для меня!
Распростились и разошлись каждый в свою сторону.
Надолго?
Глава 8. На вокзале
Стоял Дед в стронке от суетливой толпы, на часы не смотрел, вспоминал своё. И время незаметно побежало.
А тут уж и Зять подошёл с пакетом – коробку конфет прикупил. Большую, красивую – подарочную. Обнялись, расцеловались.
Зять предложил бутылку взять. Дед отговорил – там всё есть, только нас ждут!
У кассы поторговались недолго, однако Зять не позволил Деду билет купить, пять латов, бумажку зелёную подтиснул в окошко, опередил. Засмеялся – довольный.
