Молот Тора - Юрий Павлович Вяземский
Когда же схватка у мачты стала слишком жестокой и опасной для воинов Сокола, Ингвар потряс Серым Клинком и, спустившись с кормового настила, двинулся к центру корабля. И сразу в то место, где он до этого находился, вонзились копье и три стрелы, пущенные с вражеского эллиди. А Ингвар приблизился к мачте, но копьем своим никого не уметил – росов крошили, рубили, кромсали четыре его пруса. Гигантской секирой рубил Кудар. Одного викинга он так ею ударил по шлему, что секира до топорища вошла в голову. Тогда Кудар с силой рванул секиру на себя, взметнул несчастного в воздух и швырнул за борт.
Среди разбойников с эллиди был один человек, одетый в медвежью шкуру. Судя по всему, он был берсерком. Он рубил на обе стороны, и его не брало никакое оружие. Двоих верингов он убил, троих ранил. Когда Ингвар это заметил, он что-то шепнул на ухо силачу Рауду. Тот взял наковальню, метнул ее двумя руками и попал в голову берсерку, так что острый конец наковальни вонзился в мозги. Викинг тут же упал мертвым на палубу.
Так шла рукопашная схватка на Соколе.
26
Росов погибло вдвое больше, чем верингов. Но и у тех были раненые и убитые. На Змее на носу погибло два человека, и среди них Рагнар Рыжий. Двое расстались с жизнью возле мачты, а когда Кари Детолюб опускал в рундук правую руку, чтобы достать оттуда новые мечи, люди видели, что кровь текла у него из рукава кольчуги. На корме камнем пробило голову Кале Лису, и он погиб.
И тут на носу Хельги Верный громко воскликнул:
– Рябина – спасение Тора!.
И тотчас три веринга, Олав Собака, Буи Тетерев и Торкель Кот, обрубили канаты, которые притягивали их к кораблям росов. Похоже, с некоторой поры они нарочно сражались поблизости от абордажных крюков, чтобы по первому знаку освободиться от них.
Змей устремился к берегу, не теряя время на разворот; он был так устроен, что мог двигаться одинаково свободно носом или кормой вперед. Росская шюта пыталась преградить ему путь. Но Бодвард Нос метнул в нее тяжелый якорь; зубец этого якоря был остро заточен, он легко пробил борт; вода устремилась в пробоину, и разбойники стали перепрыгивать с шюты на эллиди, который пытался преследовать Змея с восточной стороны. Тут еще по одному человеку с носа и с кормы, и два воина от мачты – Асмунд Тюлень и Хаки Стрела, – крича от ужаса, сорвали с себя одежды, прыгнули в воду и что есть мочи поплыли в сторону скалистого острова. Росы сначала растерялись, а затем послали за ними в погоню ту эйху, которая еще находилась на плаву.
За хельговым драккаром бросился отступать и ингваров кнарр.
За бегущими верингами с победными криками погнались эллиди Кари из Бердлы, шнека Хринга Косоглазого, шведская шнека, эллиди Эйрика Бьёрнсона, кнарр Гунлейфа и гаутская шюта – шесть боевых кораблей.
27
Змей и Сокол вошли в Систа-реку. Высадившись на берег, веринги скрывались среди валунов и в прибрежном кустарнике.
Росы не стали заходить в реку и покидали свои корабли, добравшись до мелководья. Они позже оказались на берегу не только потому, что хуже умели высаживаться, но также потому, что, посадив корабли на мель, они затем вытаскивали их на берег, чтобы враги не смогли стащить их обратно.
К тому же из прибрежных кустов в росов полетел град стрел. Их дружно обстреливали ладоги и ильмери, набранные Эйнаром и Адульфом.
– С этим сбродом мы легко сладим! – воскликнул Аке Борода по Пояс; в отсутствие Кари из Бердлы он командовал в корабельном отряде.
Но как говорится: знаешь, пока не получишь ответа. Так и тут вышло. Сладить с лучниками было нелегко, так как они прятались среди кустов и за валунами. И, прежде чем росы, прикрывшись щитами, миновали это препятствие, они потеряли немало людей, и многие были ранены, а вессы рассеялись по сторонам, ни одного стрелка не лишившись.
За кустами открывалось широкое песчаное поле. Дальним концом оно упиралось в скалу, а по бокам от него были невысокие поросшие лесом холмы. На этом поле стояли словене, вооруженные дубинами, небольшими копьями и тяжелыми прочными щитами. То были ополченцы: волхи, обученные Берси Сильным и Братьями Кабанами, и ильмени, отобранные Адульфом. Волхов было около шести дюжин, ильменей – чуть больше четырех. Волхи стояли на правом крыле, ильмени – на левом.
С дикими криками и яростными лицами словене ринулись навстречу росам. Но ярость волхов быстро угасла, когда они наткнулись на молчаливые ряды росов. Из первого ряда их рубили мечами, из второго кололи копьями, а шедшие сзади стреляли из лука и метали дротики. Когда дюжина волхов пала на землю, дюжины две из них развернулись и, вопя от страха, побежали на холм. Однако, не добежав до леса, они повернули обратно и с новой яростью ринулись на викингов. Похоже, что-то в лесу показалось им страшнее, чем смерть от руки росов.
На левом краю ильмени никуда не бежали и, как умели, дрались с разбойниками, мужественно принимая от них раны и смерть. В воинском умении словене заметно уступали росам, и на каждого раненого или убитого викинга приходилось не менее трех ильменей и четырех волхов. Они именно дрались с росами, пользуясь оружием как палками или кольями и, падая, продолжали борьбу на земле, хватая противника за ноги, валя на землю и там пытаясь удушить руками, сокрушить кулаками, зубами перекусить горло. Среди волхов бесстрашием выделялись их старшины Ждан и Тарах. И еще яростнее их бился Угоняй. Но скоро все трое уже лежали на песке.
Спотыкаясь об убитых и раненых, с трудом сохраняя боевые порядки, росы оттеснили словен к скалистой стене и собирались окончательно с ними разделаться.
Но тут с обоих холмов на них сначала посыпались стрелы; бежавшие весские лучники вернулись и продолжили обстрел. А затем на разбойников сверху и с двух сторон ринулись веринги; иногда воину бывает достаточно совсем немного передохнуть, чтобы восстановить утраченные силы.
С восточного холма две колонны, предводимые Адульфом Франком и Ингемундом Звездочетом, врубились в росские боевые порядки, и натиск
