Райгород - Александр Гулько
Навсегда отказавшись от профессии бухгалтера, Лина пошла на курсы помощников провизора. Экзамены сдала с четвертого раза. Работу нашла в аптеке в том же районе, где Веня разносил почту. Не скрывала, что сделала это специально – чтоб муж был под присмотром. Веня и не возражал. За несколько лет жизни в Израиле он ни разу не изменил жене, даже мысли не возникало. И в будущем не планировал.
Сын Лины и Вени Арнольд обнаружил нешуточные способности к математике. Выиграл международную олимпиаду. Впоследствии поступил в хайфский «Технион». Лина и Веня очень им гордились. А чем еще?
Уезжая в Израиль, Нюмина жена Мила все четко распланировала. Вначале она поработает медсестрой, подучит язык. Потом родит девочку и назовет ее на иностранный манер – Мишель. К тому времени ее родители выйдут на пенсию и помогут с ребенком, пока она будет готовиться к экзамену на подтверждение диплома. Сдав экзамен, она станет семейным врачом. Что же касается мужа, то и здесь все предельно ясно: он устроится на работу, причем неважно на какую. Потому что деньги в семье будет зарабатывать она. Врачам в Израиле хорошо платят.
В той части плана, которая касалась ее самой, родителей и даже ребенка, все произошло именно так, как Мила и задумала. А вот с Нюмой вышла незадача. Семья поселилась в Петах-Тикве. Нюма устроился рабочим на завод. Вскоре стал бригадиром. Со временем мог бы вырасти до мастера или даже начальника смены. Но для этого требовалось получить местный диплом. Учиться Нюма не хотел, ему в Союзе хватило. Стал думать, что делать. И неожиданно принял решение вообще уволиться. Мила восприняла его демарш как вызов, потребовала объяснений. Нюма объяснил. Ему в очередной раз приснился покойный дед. Сказал: «Если задумал, делай! Ни с кем не советуйся». Нюма считает, что дед прав. Поэтому Милино мнение его больше не интересует и решения он будет принимать сам.
В следующие несколько лет Нюма работал грузчиком в супермаркете, мастером по ремонту холодильников, продавал велосипеды. В конце концов устроился мясником в магазин. И это был тот случай, когда судьба приводит человека в нужное время в нужное место. Ибо именно здесь Нюма и познакомился с литовским евреем по имени Шая фон Марголис, человеком, который изменил его жизнь.
Шая был человеком незаурядным. Приехав в Израиль в 70-х годах совсем молодым человеком, он обосновался в Петах-Тикве. Увлекся политикой. Стал членом молодежной фракции в кнессете и общественным помощником Голды Меир. Тогда же занялся бизнесом. Подружившись с какими-то латиноамериканскими евреями, стал крупнейшим импортером аргентинской говядины. Продав этот бизнес, купил алмазный карьер в ЮАР, золотой прииск в Гамбии и брокерскую компанию на голландской алмазной бирже. Там же, в Голландии, организовал продюсерское агентство. Его клиентами были Хулио Иглесиас, Барбра Стрейзанд и Пласидо Доминго. Потом Шая решил вернуться в политику – стать министром промышленности и торговли. Для этого нужно было избраться в кнессет. Но на пике избирательной кампании Шаю арестовали, а через полгода осудили. Причем по довольно экзотической статье – за шпионаж в пользу Советского Союза. Заслуженно или нет – неизвестно, но следующие восемь лет он провел в заключении.
Пока Шая сидел в тюрьме, страна, в интересах которой он шпионил, перестала существовать. Оказавшись на свободе, Шая оценил это обстоятельство как возможность и с энтузиазмом взялся за дело. За короткое время основал на постсоветском пространстве несколько бизнесов: экспорт-импорт, недвижимость, фармацевтика. Его офисы располагались не только в России, но и в Литве. Кстати, здесь, на родине, Шая занялся благотворительностью: анонимно восстановил одну из вильнюсских синагог, финансировал детский дом. Потом купил знаменитый литовский баскетбольный клуб и вывел его в чемпионы Европы. (За это, кстати, получил от литовского президента титул князя и приставку «фон» к фамилии.) После чего был назначен советником президента России по связям с прибалтийскими республиками. Несмотря на то что работал он на общественных началах, статус позволял приступить к переговорам о строительстве нефтеналивного терминала в порту Клайпеды. И лишь одно обстоятельство мешало приступить к переговорам немедленно: у Шаи не было толкового человека, кто впоследствии мог бы этим проектом руководить.
Прилетев в Петах-Тикву проведать семью, Шая прогуливался по улице и размышлял о том, что вопрос с помощником должен быть решен до конца выходных, дольше ждать нельзя. Именно с этой мыслью он и вошел в магазин, где Нюма разделывал каре ягненка. Наблюдая за мясником, Шая отметил, что тот работает точно, быстро и аккуратно. Ему это понравилось. Потом обратил внимание, что у мясника печальные глаза. Решил поинтересоваться причиной. Предложил повидаться вечером, выпить кофе.
Вечером они встретились. Шае потребовалось минут десять, чтоб разговорить нового знакомого. Через полчаса он знал всю его историю, включая приходящего в снах деда, и мысли о свободе. «Ты знаешь, что такое свобода?» – спросил Шая. «Конечно! – ответил Нюма. – Когда делаешь что хочешь». Шая улыбнулся и сказал, что Нюма не прав. Ибо свобода – это не когда делаешь что хочешь, а когда не делаешь чего не хочешь. Пока Нюма осмысливал сказанное, Шая оставил телефон и попросил позвонить ему завтра. Возможно, у него есть для Нюмы интересное предложение.
Нюма позвонил на другой день, в восемь утра. Даже не прояснив деталей, сказал, что согласен.
Глава еврейской общины Райгорода рав Шломо Беленький сидел за столом в своем маленьком кабинете и готовился к шабату. У него было хорошее настроение. Десять лет назад, едва окончив ешиву в Нью-Йорке, он приехал сюда жить и восстанавливать местную общину. Десять лет пролетели как один день. Он много сделал за эти годы. Ему есть чем гордиться.
Во-первых, он завел семью. Женился, конечно, в Нью-Йорке, но дети родились уже здесь. Шестеро! Не сглазить бы, ждут седьмого.
Во-вторых, община. Когда он приехал, молиться приходили два-три человека, от силы пять. Он даже не мог собрать миньян в субботу. А сейчас – нет проблем! Двадцать-тридцать, а в праздники – и все пятьдесят человек приходят к нему на молитву. А все почему? Потому что есть где молиться! Когда он приехал, здание синагоги было аварийным, сплошные развалины. Но он привлек деньги, нашел строителей, помогли городские власти – и вот: до красоты еще далеко, но уже с крыши не течет, и штукатурка на голову не сыплется. Еще он навел порядок на кладбище. Восстановил, где можно, надгробия и ограды, отремонтировал стену и ворота. Многие могилы заброшены, родственники покойных сами умерли или давно уехали. Но он все организовал как
