Он уже идет - Яков Шехтер
– Это ты требуешь объяснений, ты? – обрела голос Шейна. – «Гок», на котором ты возвращался домой, затонул больше полугода назад. За все это время от тебя не было ни весточки, ни слуха!
– Но я не плыл на «Гоке»! – вскричал Айзик.
– Как не плыл? А кто прислал письмо, что вернется именно на нем?
– Твой отец велел мне добираться до Аккермана, а оттуда на военном судне…
– При чем здесь мой отец! – затопала ногами Шейна. – Мой отец полгода не давал тебе написать жене письмо? Где твоя совесть? Безжалостный, бессердечный, жестокий!
– Хватит! – вскричал Айзик. – Я не мог! Я был на военном корабле, мы за эти полгода заходили только в военные гавани. А кто дал тебе право обниматься с Мрари?
– Я была уверена, что ты погиб, – осев на скамью, произнесла Шейна. – Он заботился обо мне, помогал. Предложил выйти за него замуж, уехать с ним в Хеврон. Я долго отказывалась, думала, может, ты все-таки появишься. А сегодня, – слезы снова потекли из ее глаз, – а сегодня согласилась.
Айзик повернулся и вышел из дома. Шейна не пыталась его удержать, а молча рыдала, спрятав лицо в ладони.
Раввин Алтер, уже переодетый в субботнюю одежду, при виде Айзика произнес благословение «воскрешающий мертвых».
– Ребе, я пришел спросить вашего совета. Не знаю, как быть и что делать. Похоже, жена была мне не верна.
– Ты же знаешь, Айзик, в Яффо скрыть ничего нельзя, все на виду. Могу тебя заверить, что Шейна вела себя самым достойным образом.
– Но я застал ее в объятиях Мрари!
– Кто такой Мрари? В Яффо нет человека с таким именем.
– Он из Хеврона, писец. Мы познакомились на «Гоке». Это с ним я передал письмо Шейне.
– Я знаком со всеми писцами, живущими на Святой земле. Их не так много, как может показаться. Мне не знаком писец с таким именем. Ну-ка, расскажи свою историю, только во всех подробностях, до мелочей.
Рассказ не занял много времени. Выслушав его, ребе Алтер надолго задумался. Потом произнес:
– Думаю, это не человек, а демон по имени Кетев Мерири. Он специально уговорил тебя поехать на «Гоке», зная, что тот утонет. А Шейну хотел увезти и сделать своей женой, то есть превратить в демона.
– Демон! – поразился Айзик. – Но… я провел с ним несколько дней на «Гоке». Он мне столько рассказывал о своей семье, а я ему о своей. Мы подружились! Ребе, вы не ошибаетесь?
– Увы, нет. Мне хорошо знаком этот демон. Он из немногих, уцелевших на Святой земле. Упрямый, заядлый, мстительный.
– Но что ему от нас понадобилось? Почему он сначала пристал ко мне, а потом прилепился к Шейне?
– Я думаю, все было наоборот. Сначала ему приглянулась Шейна, он решил извести тебя и завладеть ею. Демоны во многом подобны нам, они едят и пьют, как люди, размножаются, как люди, и умирают, как люди. Скорее всего, Мерири влюбился в твою жену. Случается, что демон или демоница похищают или соблазняют женщину или мужчину. Правда, на Святой земле этого давно не происходит, демонов тут почти не осталось, наши мудрецы их изгнали много веков назад, поэтому она и называется святой. Зато там, откуда ты приехал, они водятся в изобилии. В Европе их много, очень много, куда больше, чем ты можешь предположить.
Раввин закашлялся и глазами показал на чашку с водой, стоявшую на противоположном конце стола. Айзик вскочил и подал ее раввину. Тот шепотом произнес благословение, сделал несколько маленьких глотков, отдышался и продолжил:
– Силы демонам даны немалые. Они могут принимать облик человека или животного, могут стать видящими, но невидимыми, знают будущее и летают от одного края света до другого. Единоборство с ними опасно и требует огромной затраты сил.
– А как же я спасся?! – воскликнул Айзик, когда ребе Алтер замолк. – Почему их планы провалились?
Раввин надолго замолчал. Потом негромко произнес:
– Демоны тоже ошибаются. И в этом еще одно их сходство с людьми. А помогли им ошибиться исполнение тобой и Шейной заповеди почитания родителей и заслуга вашего проживания на Святой земле.
Поблагодарив ребе Алтера, успокоенный Айзик поспешил домой. О, ему столько хотелось рассказать Шейне, о столь многом поговорить. А главное, хоть он и гнал от себя эти мысли как недостойные и низкие, главное все-таки состояло в том, что он очень истосковался по женской ласке.
Шейна сидела на пороге открытой двери. Айзик издалека радостно замахал ей рукой. Она поняла, что буря позади, и подняла руку в ответном приветствии.
– Теперь все будет по-другому, – шептал Айзик, невольно ускоряя шаги. – Ах, как мы заживем! Как славно мы заживем!
Шейна поднялась с порога и поджидала его с радостной улыбкой. Возлюбленная демона! Красавица! Женщина, о которой мечтает нечистая сила! Айзик словно увидел ее чужими глазами: высокие холмы грудей, плавный изгиб бедер, выпуклые икры, аккуратные щиколотки, маленькие ступни. Но это была его жена, его единственная, любимая женщина, которую он не собирался ни уступать, ни делить.
Кот Вацек терся о юбку Шейны и сладко мурлыкал. При виде Айзика он выгнул спину, растопырил усы и недовольно сказал «мяу».
Глава одиннадцатая
Человек, который хотел стать демоном
В стылую галицийскую осень, когда грязь на дорогах уже сковал мороз, а черные ветки голых деревьев зябко клонились под порывами ледяного ветра, в шинок на пулавской дороге вошел посетитель. Невысокого роста, почти карлик, с выпирающим горбом. Полушубок на горбу был сильно потерт и стал белым. Несообразно большая голова криво сидела на тщедушном туловище. Слезящиеся от холода глаза, до половины прикрытые тяжелыми веками, выделялись на испещренном морщинами лице. Из-под полушубка торчали черные брюки, заправленные в истоптанные сапоги.
И хоть одет он был опрятно, в чистую, не рваную одежду, наметанный глаз шинкаря Пинхаса сразу опознал в нем нищего. Горбун долго грелся у печки, то и дело оглаживая седую бороду красными от мороза руками. Отогревшись, попросил чаю, причем расплатился сразу.
Посетителей в тот день было немного. Горбун выбрал место в углу, достал из котомки краюху черного хлеба, положил ее рядом с дымящимся стаканом и пошел к умывальнику. Прежде чем совершить ритуальное омовение рук перед трапезой, он внимательно осмотрел кружку, проверяя, годится ли она для этой цели. Удостоверившись, что нет трещин, а края ровные, совершил омовение.
Ел горбун не торопясь, откусывая помаленьку и тщательно пережевывая каждый кусочек. После двух-трех укусов прихлебывал из стакана и указательным пальцем подбирал крошки. Так едят очень голодные люди, которые не в состоянии купить
