Все их деньги - Анна Теплицкая
Изначально мы хотели провести сделку, находясь в нашем конференц-зале все вместе, только, в итоге, Старый улетел, Классика тоже нет в стране, Президент в последнее время чувствует себя неважно, я подозревал, что он по-особенному переживает продажу Компании. Слишком личный для него момент. Поэтому каждый из нас находился на своём месте, и сейчас мы как раз подключались из разных точек, чтобы все вместе закончить то, к чему шли. Я видел в этом чуть ли не сакральный смысл – все мы были разделены, но, тем не менее, делали одно дело.
Я прошёл в гостиную, где уже был настроен большой монитор, пожал руки присутствующим. Приехал мой личный юрист и ещё трое из нашего юридического отдела, переводчик с китайского; два техника занимались настройкой и подключением оборудования. Все были немного напряжены, и мне передалось волнение, я попросил Дилю принести эспрессо.
– Как успехи? – спросил я.
Техник обернулся и показал мне большой палец:
– Уже почти всё готово, мы подключились, ждём других. Сейчас настраиваем звук.
Монитор высвечивал окошки остальных участников сделки. Пока подключился только один китаец, он сидел в кабинете за длинным столом и быстро стучал ручкой по поверхности. Его взгляд был направлен прямо на меня, и я приветственно взмахнул рукой. Он не реагировал, только продолжал, не мигая, смотреть в камеру.
– Вас не видно, Аркадий Георгиевич. Включить камеру?
– Да нет, пока не надо.
Техник завозился около моего кресла и вытащил небольшие беспроводные приборы.
– Биометрическая идентификация личности, – пояснил он мне. – Нужно подтвердить, что вы – это вы. Такую же процедуру проходят все участники сделки.
– Я не против! Что надо делать?
– Снимаем отпечатки пальцев и делаем аутентификацию сетчатки глаза.
Я прижал палец к гладкой поверхности сканера отпечатков и смотрел, как аппарат подсвечивает его снизу с разных сторон до того, как раздастся звуковой сигнал. Потом техник поднёс к моему глазу сканер сетчатки, и меня на мгновение ослепил низкочастотный инфракрасный луч. В момент сканирования глаза я всегда представляю себя, как минимум, Томом Крузом, притворяющимся офицером разведки морской пехоты США, и два раза моргаю, чтобы поправить несуществующую линзу с нанесённым на неё цифровым рисунком. Но на этот раз ничего не происходило. Мне даже стало казаться, что мои юристы стали смотреть на меня с подозрением. Наконец, раздался щелчок.
– Всё готово, – сказал техник и стал убирать аппаратуру.
На дисплее высветилась зелёная надпись «Личность Травицкого Аркадия Георгиевича подтверждена», я повеселел и закурил.
Потихоньку один за другим начали подключаться наши. Первым в прямой эфир вышел Старый, на его экране высветилась зелёная надпись подтверждения, и он добродушно кивнул, глядя в камеру. Я махнул ему рукой и попросил техника включить динамик.
– Привет, Аркаш.
– Привет, креольцам! Как там Сейшелы?
– Вроде как хорошо, только я на Мальдивах.
– Тоже неплохо.
Мальдивов за его спиной было не разглядеть, но зато хорошо был виден номер отеля. Я уже собирался прокомментировать его незначительные размеры, но тут подключился Классик.
– Приветствуем пиндосов, – не унимался я.
Классик нахмурился, но тут же кротко и обворожительно улыбнулся во весь рот. Рядом с ним восседал серьёзного вида мужчина в очках.
– Это вы все от зависти.
– Точно, – сказал я. – Особенно завидует Старый.
– Почему я должен завидовать? – не поддержал он шутку.
– Ты-то точно должен завидовать, Бульдик. Знаешь, какая у меня тут погода? Тридцать градусов.
Классик, по-видимому, взял планшет в руки, потому что картинка закачалась, и поднёс его к окну. Я увидел стандартный американский ландшафт – квадратные высотки разного калибра, они чередовались как столбики сильно волатильной диаграммы. Особенно среди остальных выделялся центр Джона Хэнкока, я даже вспомнил, как лет десять назад поднимался на его смотровую площадку.
– Да, завидую, – честно сказал я. – Но мне и тут хорошо.
Последним вышел на связь Президент, экран моргнул, и я увидел, что его кабинет полностью заполнен людьми. Стало ясно, что он пригласил на сделку, по меньшей мере, человек пятнадцать – за столом не осталось ни одного свободного места. Половину из приглашённых я знал, это были наши корпоративные юристы и парень – известный специалист по международному праву, я не помнил его имени. Правильно, осторожность никогда не бывает лишней в подобных делах, тем более, что сейчас он выступает и представителем интересов семей Бёрна и Михеича.
– Парни, – Президент приветственно кивнул.
– О, ты уже в офисе? Не знал, что ты уже вернулся из Карелии, – сказал я.
– Так сложились обстоятельства, – резко ответил он.
Я удивлённо пожал плечами, наверное, не хочет распространяться в присутствии такого большого количества посторонних или просто нервничает из-за сделки.
В это время китайцы в количестве трёх человек уже подключились и с довольными рожами смотрели на нас.
– Здравствуйте, господа! – сказал Президент, и тут же раздался голос переводчика, дублирующего его речь на китайском языке. – Мы с моими партнёрами рады приветствовать вас на этой встрече.
Китайцы закивали как болванчики. У них тоже был переводчик, и далее последовал длинный обмен любезностями. Старый сегодня был в ударе и лил им на уши довольно бессвязную патоку:
– Мы бесконечно рады, что сумели найти таких добропорядочных и надёжных бизнесменов для продажи наших долей. Мы уверены, что всё российское бизнес-сообщество отреагирует на эту сделку самым положительным образом, потому как ваша национальная черта позволит управлять имеющимися активами с гораздо большей эффективностью, нежели наша.
Я еле удержал смешок.
– Предложенная вами цена бесспорно справедлива и учитывает все, даже самые незначительные, факторы будущей российской экономики, поэтому я и мои партнеры с чистой совестью передаём наш бизнес, который строили годами, вам в управление, нисколько не сомневаясь в ваших незаурядных талантах.
Президент слушал беспристрастно. «Да он издевается над ними», – подумал я и стал смотреть на Лёву с нарастающим восхищением, чего он, естественно, видеть никак не мог. Удивительно было, что ни Классик, ни Президент никак не реагировали на внезапный словесный порыв Старого. Это было совсем не в его стиле. Незаметно достав телефон, я написал Классику сообщение: «Смотри, куда нашего несёт», но он не отреагировал, и моё сообщение так и осталось непрочитанным. Я с досадой отложил телефон.
– Ма Цзюнь немного учил русский язык, – сказал переводчик. – И хочет сказать несколько слов от чистого сердца.
Китайцы зашушукались, а я изобразил на лице самое добродушно-выжидательное выражение, которое
