Собрание сочинений. Том 2. 1988–1993 - Юрий Михайлович Поляков
Нашли их совершенно случайно: сухумский милиционер на базаре приметил широкоплечего парня, покупавшего огромный букет совершенно изумительных и безумно дорогих роз. Воротившись после дежурства в отделение, он глянул на присланную из Москвы ориентировку и понял, что повстречал на базаре легендарного «льва» Хузина-Белляутдинова-Сидорова-Кауфмана. Остальное было делом техники: очень быстро установили, что преступная парочка скрывается на заброшенной вилле «Глория». Фелюгу, на которой они намеревались уйти в Турцию, удалось перехватить. Похудевший от переживаний подполковник Юрятин буквально вбежал в палату, где лежал почти уже оправившийся Курылев:
– Мишель, радость-то какая!
– Нашли? – вскинулся Мишка и почувствовал в сердце какой-то мягкий и совершенно излишний толчок.
– Нашли! Теперь на тебя вся надежда…
– В каком смысле?
– Хузин взял «принцессу» заложницей. Без тебя ни с кем разговаривать не хочет. Обещает застрелить сначала ее, а потом и себя, скотина… Выручай, свинопасик ты наш голубоглазенький!
13
Мишка стоял возле мандаринового деревца и с изумлением разглядывал малюсенькие, величиной с крыжовник, плоды. Он никогда раньше не видел, как растут мандарины, и у него вдруг мелькнула странная мысль: если Ренат его здесь все-таки убьет, то по крайней мере перед смертью ему удалось посмотреть на этих зеленокожих детенышей, а это не так уж и мало…
Вилла «Глория» стояла прямо на берегу моря, и, наверное, зимой пенистые волны докатывались прямо до высокой, сложенной из плоских камней стены, скрывавшей от посторонних глаз фонтан и большую лужайку перед домом. Вилла выглядела заброшенной: ее счастливого обладателя, предприимчивого генерала, приторговывавшего ядерными боеголовками, два года назад расстреляли по личному приказу Избавителя Отечества.
Но тишина и запустение были на редкость обманчивы, потому что за каждым деревом, за каждой беседкой, за каждым выступом, за каждым камнем притаились лучшие россомоновские снайперы, да еще три группы захвата, прятавшиеся за забором, в гараже и в бане-сауне, только и ждали сигнала, чтобы штурмом взять дом. Сигналом должны были стать слова Курылева: «Ренат, не делай этого!» А для надежности, чтобы сигнал услышали наверняка, в верхнюю пуговку Мишкиной сорочки вмонтировали микрофон. Но стрелять на поражение россомоновцы могли только в Хузина, за жизнь Лены все участники операции отвечали головой, потому-то был предусмотрен еще один условный знак, сообщавший, что с террористом дело удается уладить миром. В этом случае Мишка должен был просто произнести: «Ренат, ты не прав!»
– Здоро́во, Макиавелли! – сказал Ренат, кривясь своей невыносимой восточной улыбочкой.
Курылев даже не заметил, как он появился на пороге виллы. Точнее, как они появились, потому что Хузин, словно щитом, заслонялся Леной, выставив из-под ее локтя ствол автомата.
– Я без оружия! – приветливо отозвался Мишка и похлопал себя по бокам.
– А зачем тебе оружие? Ты и стрелять-то толком не научился, свинопас…
– Нет, ты меня не понял… Я просто хочу, чтобы ты ничего не боялся и говорил спокойно!
– Я?! Ты, Лористон, какую-то хреновину городишь!
И Мишка понял, что глупее и неудачнее начать переговоры было просто невозможно. С боков Хузина прикрывали мощные мавританские колонны, какие только и могли родиться в забродившем мозгу внезапно разбогатевшего хапуги, сверху – козырек крыши, выложенной андерсеновской черепицей, а спереди – Лена… Она стояла, закрыв глаза, в каком-то расслабленном оцепенении. Курылев даже не сразу сообразил, что он уже однажды видел такое оцепенение – в демгородковском клубе, когда благоухающий экстрасенс показывал свое мастерство и с разрешения подполковника Юрятина загипнотизировал несколько человек. Впрочем, ничего путного из этого не получилось, так как изолянт № 16, в прошлом один из отцов перестройки, внезапно зарыдал и признался, что на самом деле с раннего детства он монархист, а всех демократов, будь его воля, он расстрелял бы в скверике перед Большим театром…
– Можно я с ней поговорю? – попросил Мишка, кивнув на безучастную Лену.
– Еще наговоритесь. Мне нужен вертолет!
– Я уполномочен предложить… – Курылев начал выдавать заранее выученный текст.
– Кем?
– В каком смысле? – растерялся Мишка.
– Если ты пришел тянуть время, то я тебя сейчас просто шлепну! – Ренат шевельнул автоматным стволом.
Лена, точно внезапно очнувшись от оцепенения, широко открыла глаза и без всякого выражения посмотрела на Курылева.
– Ренат… не де… – начал было Курылев.
– Он уполномочен мной! Мной – подполковником Юрятиным! – раздался из-за кустов усиленный мегафоном торопливый голос начальника отдела культуры и физкультуры.
– А-а-а! И ты, свинья в фуражке, тоже здесь! – громко крикнул Хузин. – А я думал, тебя выперли за провал операции! Сам-то ты кем уполномочен?
– Помощником по национальной безопасности! – раздался торжественный ответ.
– Ага, помнацбесом… Ты вот передай ему, что если с нами хоть что-нибудь случится, то мисс Синеусофф до вашего морского кобеля не долетит! Люди у нас еще остались!
Повисла пауза. Было только слышно, как в мегафон сипло и тяжело дышит схоронившийся в кустах подполковник Юрятин.
В Лениных глазах появилась боль – она узнала Мишку.
– Ну, что ты, боров в портупее, сопишь? – крикнул Хузин. – Запрашивай Центр – мне нужен вертолет! Через пятнадцать минут.
– Это невозможно… Вертолетный полк в ста километрах отсюда!
– Юрятин, не надо лгать по мегафону! Вертолет у тебя за ближайшей горой спрятан. Кому ты врешь?
Снова повисла пауза. Было слышно, как потрескивает включенный громкоговоритель. Казалось, это трещат от напряжения подполковничьи мозги. Мишка снова поглядел на Лену, и они встретились глазами. Курылев вдруг по-настоящему понял всю чудовищность происходящего. Он и она стоят друг против друга. Она прикрывает своим телом Рената вместе с его дружками-потрошителями, а он – толстого лгуна Юрятина вместе с его оравой россомоновцев. Но самое неприятное то, что все эти страшно чужие люди всегда клубились за их спинами, даже тогда, когда Мишка и Лена, сжав друг друга в объятиях, были счастливы общим сокровенным счастьем и чувствовали себя бессмертными. Да! Все разговоры о половом инстинкте – чепуха… Господь Бог придумал кое-что похитрее: в объятиях любимого существа человек хоть на мгновение, хоть на долю мгновения чувствует себя бессмертным, вечным, неуничтожимым – и ради этого упоительного заблуждения готов на все!
– Мишка… – прошептала Лена. – Неужели ты все это делал только ради моих денег?
– А ты?
– Я?.. Сначала – да, а потом – нет…
– И я тоже: сначала – да, а потом – нет… – отозвался Курылев.
– Ми-ишка, послушай Рената… Он не обманет…
– Я не верю. Он уже один раз мою печень заказывал!
– Я передумал! – захохотал Хузин. – Твоя печень испорчена гарнизонными щами. Но кое-что из твоих органов…
– Ренат! – взмолилась Лена. – Не надо… Ты же обещал!
– Ладно, поворкуй со своим Абеляром… – желчно разрешил Хузин и стал внимательно озираться по сторонам.
Мишка вдруг подумал о том, что сержант и Лена сейчас, когда они стоят, плотно прижавшись друг к другу, чем-то напоминают сиамских близнецов, для которых разделение означает смерть. И наверное, если к одному из близнецов приходит на свидание возлюбленный, то второй, чтобы создать им интимную обстановку, просто отворачивается или делает вид, будто оглядывается по сторонам…
– Мы согласны! – послышался металлизированный мегафоном голос подполковника Юрятина.
– А куда ж ты денешься, хряк с околышем! – крикнул в ответ Ренат. – Снайперов только убери! Пусть ребята перекурят и оправятся… А то ведь у меня нервная система подорвана экзистенциализмом. Могу запсиховать и шлепнуть твоего свинопаса с принцессой вместе…
– Ренат, ты не прав! – громко сказал Мишка.
Снова стало тихо. Потом, как по команде, отовсюду, точно материализуясь в пространстве, начали появляться парни в пятнистых комбинезонах и с оптическими винтовками в руках. Все они смотрели на Хузина с ненавистью, точно он не дал им довести до конца любимое дело.
– А в клумбе у тебя дежурный остался? – полюбопытствовал Ренат.
Из георгиновых зарослей вылез еще один снайпер. Он поплелся вслед за остальными с таким понурым видом, что Лена даже сочувственно улыбнулась.
– С ним все в порядке? – спросил Мишка, и по тому, как он это спросил, стало ясно – речь идет о ребенке.
– А что с ним может случиться, если его вообще никогда не было! – вместо потупившейся Лены ответил Ренат.
– Как не было?! –
