Борис Зайцев - Том 8. Усадьба Ланиных

Круг восьмой; лог восьмой. Коварные советчики. – Улисс и Диомед

1. Возвеселись, Флоренция, ибо ты столь могуча,Что над землей и морем бьешь крылами,А по всему Аду проносится твое имя.4. Среди воров я нашел пять такихТвоих граждан, что мне стыдно,И это не делает тебе большой чести.7. Но если предрассветные сны сбываются,Ты испытываешь в недалеком уже времени,Чего страстно желает тебе Прато, а не только другие.10. И если бы беда пришла, то не была бы преждевременна.Так пусть приходит, если так назначено!Ибо тягостнее это будет мне, когда я стану старше.13. Мы удалились, и по лестницеИз выступающих камней, где ранее спускались,Взошел мой Вождь, и вывел меня.16. И когда мы проходили по уединенному пути,Среди обломков, и среди утесов скал,Ногам нельзя было обойтись без рук.19. Я горевал тогда и теперь вновь горюю,Обращаясь памятью к тому, что видел.И более обуздываю дух, чем, когда-либо,22. Дабы он не уклонялся от стези добродетели;Так что если благосклонная звезда, или нечто лучшее,Дали мне благо, пусть я не завидую себе.25. Как поселянин, отдыхающий на взгорьеВо время года, когда светило, озаряющее мирМенее скрывает от нас свое лицо.28. И в час, когда муху заменяет занзара,Видит светляков внизу в долине,Быть может, там, где его виноградники и пашня;31. Столькими же огнями блистал весьВосьмой лог, как я увиделВ минуту, когда мне открылось его дно.34. И какою тот, кто медведями отомстил за себя,Видел удалявшуюся колесницу Илии,Когда кони уносили ее прямо в небо,37. А он не мог следовать за нею взором,Увидев лишь, как одно пламя,Подобно облачку вознеслось наверх,40. Так же вылетало каждое пламя из глоткиРва, и ни одно не обнаруживало похищенного,Но всякое заключало по грешнику.43. Я стоял на мосту и смотрел, высунувшись,Так, что если бы не держался за глыбу камня,То упал бы вниз и без подталкивания.46. И Вождь, видя, что я столь внимателен,Сказал: «Внутри огней заключены души:Каждая обвита пламенем, которое ее сжигает».49. «Учитель, – отвечал я, – выслушанноеЕще сильнее убеждает меня; но я уже заметил,Что это так, и уже хотел сказать тебе.52. Кто в этом пламени, столь раздвоенномНаверху, точно оно восстало над костром,Куда был брошен Этеокл со своим братом?»55. Он мне ответил: «Там внутри мучаютсяУлисс и Диомед, и вот вдвоемУстремляются они на камень, как шли на злое.58. И внутри своего пламени воздыхаютО кознях с тем конем, что открыл врата,Откуда вышло славное семя римлян.61. Там оплакивается хитрость, из-за которойМертвая Деидамия и теперь горюет об Ахилле.И там несут кару за Палладиум».64. «Если они могут говорить среди этогоЖара, – сказал я, – то, Учитель, очень прошу,И вновь прошу тысячекратной просьбою –67. Не откажи мне подождать здесь,Пока приблизится сюда рогатое пламя;Взгляни, как от желания я тянусь к нему».70. И он ответил мне: «Просьба твоя достойнаВсяческой похвалы, и потому я принимаю ее:Но постарайся сдерживать свой язык.73. Предоставь говорить мне, ибо я понимаю,Чего ты хочешь; ведь возможно, что они уклонятся,Будучи греками, от беседы с тобой».76. Когда пламя приблизилось настолько,Что мой Вождь счел время и место подходящими,Я услышал, как он произнес следующее:79. «О вы, находящиеся вдвоем в одном огне,Если я заслужил кое-что пред вами в жизни,Если я заслужил пред вами много или мало,82 Когда писал в мире возвышенные стихи,То остановитесь, и один из вас пусть скажет,Где, сгубленный самим собою, он погиб».85. Больший рог пламениСтал колебаться с бормотанием,Как если бы его утомлял ветер.88. Затем, клонясь вершиною с боку на бок,Будто это был говорящий язык,Он подал голос и сказал: «Когда91. Я удалился от Цирцеи, задержавшейМеня более года недалеко от Гаэты,Раньше, чем Эней назвал ее подобным образом,94. Ни нежность к сыну и ни жалостьК старцу отцу, ни любовь мужа,Которая должна была радовать Пенелопу,97. Ничто не могло победить во мне того пыла,Который увлекал меня к исследованию мира,Пороков человеческих и доблестей.100. И я отправился в широкое, открытое море,Всего на одном судне, с теми немногимиТоварищами, которые не покинули меня.103. Тот берег и этот видел я до Испании,И до Марокко, и остров Сардинию,И еще иные, омываемые этим морем.106. Я и товарищи мои, мы были стары, дряхлы,Когда добрались до того узкого прохода,Где Геркулес поставил указующие знаки,109. Чтобы человек не устремлялся далее.Справа я оставил за собой Севилью,Слева осталась позади Сеутта.112. «О, братья, – сказал я, – в тысячахОпасностей достигшие, наконец, Запада,В том недолгом бодрствовании115. Ваших чувств, что осталось вам,Не пожелайте отказаться от исследования,Плывя за Солнцем, мира без людей.118. Подумайте о своем происхождении.Не были вы созданы для грубой жизни,Но для того, чтобы идти к доблести и знанию».121. Своих товарищей так я воодушевилЭтой небольшой речью к дальнейшему пути,Что едва потом мог их удерживать.124. И поставив корму нашу на восток,Мы обратили весла в крылья для безумного полета,Все время забирая влево.127. Уже все звезды Южного полюсаВидел я ночами, наш же так склонился,Что не подымался над поверхностью моря.130. Пять раз возгорался и столько же раз угасал светНа нижней стороне луны,С той поры как мы вошли в открытое море,133. Когда предстала нам гора, темневшаяИз отдаления и показалась она столь высокой,Что подобной никогда я и не видел.136. Мы обрадовались, но скоро нам пришлось плакать,Ибо с новой земли поднялся вихрь,Потрясший носовую часть судна.139. Трижды он кружил корабль всеми водами,В четвертый раз поднял корму вверх,А нос ринулся вглубь, как угодно было Другому[28],142. Доколе море не замкнулося над нами.

Круг восьмой; лог восьмой. Коварные советники, продолжение. – Гвидо да Монтефельтро

1. Уже вытянулось пламя вверх и успокоилось,Окончив свою речь, и удалилось от нас,С соизволения сладостного Поэта,4. Когда другое, следовавшее за ним,Заставило обратить взор на его вершину,Благодаря неясным звукам, несшимся оттуда.7. Как сицилийский бык, впервые замычавшийСтонами того (и это было справедливо),Кто обделывал его своим напилком,10. Мычал голосом заключенного страдальца,Так что, хоть и был из меди,Но казалось, что пронизан скорбью;13. Так, не имея с самого начала ни выхода,Ни отверстия в огне, в язык огняПревращались те горестные слова.16. Но когда они направили свой путьВверх к острию, давая ему то колебанье,Которым наделял их язык при выхождении,19. Мы услышали слова: «О ты, к кому я обращаюРечь и кто говорил только что по-ломбардски,Сказав: „Теперь уходи, более тебя не беспокою!“22. Если я, может быть, несколько и запоздал,Не откажи остаться и поговорить со мной.Ты видишь, сам я не отказываюсь, хоть и пылаю.25. Если только что в этот слепой мирСвалился ты из той сладостной страныЛатинян, откуда я несу всю свою вину,28. Скажи мне, мир в Романье, или же война;Ибо я родом с гор, что меж УрбиноИ вершиною, откуда истекает Тибр».31. Я устремлял еще внимание и наклонялся вниз,Когда мой Вождь тронул меня сбоку,Произнеся: «Говори ты, это латинец».34. И я, у кого был уже готов ответ,Не замедляясь начал свою речь:«О дух, что укрываешься внизу,37. В твоей Романье всегда есть и всегда былиВойны в сердцах ее тиранов,Но войны явной я не оставлял там.40. Такая же Равенна, как и много лет назад;Орел Поленты свил в ней свое гнездо,И покрывает Червию своими крыльями.43. Страна, которая вынесла долгое испытание,И воздвигла окровавленную груду французов,Вновь находится под зелеными когтями.46. И старый Пес, и молодой из Верруккио,Столь дурно обошедшиеся с Монтаньей,Там, где и обычно, обращают зубы в копья[29].49. Городами у Ламоне и СантерноУправляет Львенок Белого гнезда,Переменяющий партии с лета на зиму.52. А город, сбоку омываемый Савио,Как лежит между равниной и горами,Так и живет меж тиранией и свободой.55. Теперь прошу тебя сказать, кто ты:Не будь упрямее, нежели были другие,И да предстанет твое имя миру».58. Когда огонь пророкотал некоторое времяНа свой лад, острая верхушка его поколебаласьИз стороны в сторону и дохнула следующим:61. «Если бы я полагал, что отвечаюТому, кто некогда вернется в мир,Пламя это осталось бы недвижным.64. Но так как никогда из этой бездныНе возвращался ни один живой, если я слышал правду,То, не боясь позора, отвечаю я тебе.67. Я был воином, а затем францисканцем.Полагая, что, опоясавшись, получу отпущение:И вполне осуществилась бы моя надежда,70. Если б не первосвященник, будь он проклят,Введший меня в прежние грехи;А как и почему, хочу, чтобы ты знал.73. Когда я был еще обликом из костей и плоти,Данных мне матерью, мои делаБыли не львиные, но лисьи.76. Все хитрости и потаенные путиЗнал я; и так владел этим искусством,Что до краев земли шла обо мне слава.70. Увидев же, что я достиг той частиСвоих годов, когда каждому надлежитСвертывать паруса и убирать снасти,82. Тогда, что раньше было мило, я возненавидел;Раскаявшись и исповедавшись, я обратился к Богу.И, о несчастный! мог бы быть спасенным.85. Князь наших новых фарисеевВел тогда войну под Латераном,Не с сарацинами, и не с иудеями;88. Ибо все его враги были христиане,И никто из них не завоевывал Акры,И не торговал в землях султана;91. Ни высшего своего служения, ни священных установленииНе уважил он в себе, ни на мне этого шнура,Что обычно иссушал опоясанных им,94. Но как Константин просил СильвестраВ недрах Соракто исцелить его проказу,Так просил меня этот, как врача,97. Исцелить его от лихорадки гордости:Он спросил моего совета, я же молчал,Ибо слова его показались мне нетрезвыми.100. Тогда сказал он: «Не смущайся,Отныне разрешаю тебя, ты же научи,Как мне сравнять с землей Палестрину.103. Небо я могу и запирать и отпирать,Как тебе ведомо; для этого у меня два ключа,Коими мой предшественник не дорожил».106. Тогда серьезные доводы подвигнули меняТак, что молчать счел я за худшее,И я сказал: «Отец, раз ты смываешь с меня109. Грех, в который теперь должен впасть я,Знай, что большое обещание с малым исполнениемПринесет тебе победу на высоком троне».112. Франциск явился потом за мною,Когда я умер, но один из черных херувимовСказал ему: «Не уноси его, не будь несправедлив.115. Ему должно сойти вниз с моими слугами,Ибо он дал мошеннический совет,После чего я уж не выпускал его волос.118. Ведь невозможно отпустить тому, кто не покаялся;А каяться и желать греха нельзяИз-за противоречия, не дозволяющего это».121. О я несчастный! Как я вздрогнул,Когда он взял меня, сказав: «Пожалуй,Ты и не думал, что я так логичен».124. Миносу он меня снес, и тот обвилВосьмикратно хвост вокруг жесткой спины,И от великой злобы укусив его,127. Сказал: «Он из казнимых укрывающего огня.Поэтому я там, где меня видишь, погибаю,И в такой одежде шествуя, горюю».130. Когда он так закончил свою речь,Пламя с жалобою удалилось,Свивая в колебании свой острый рог.133. Мы прошли далее, я и мой Вождь,По выступу вплоть до другой арки,Покрывающей тот ров, где платят дань136. Все, кто внося раздор, приобретает бремя.

Круг восьмой; лог девятый. Сеятели гражданских и религиозных раздоров. – Магомет и Али. – Фра Дольчино. – Пиер да Медичина. – Курион. – Моска. – Бертран де Бори