Смерть приходит с помидором - Светлана Аркадьевна Лаврова
– Заказать костный ультразвук и сходить к Ольге Андреевне за пластиной к ламинопластике и винтами.
– Из первой ультразвук.
– Подключичный катетер ставить? Заведующий позвонил, сказал, что особый катетер.
– У нас хорошая кубиталка, не надо больше ничего.
– Хорошая, струей льется, зеленая кубиталка.
– Варвара, что нельзя из лекарств?
– Релаксанты только нельзя, Володя. Потом посмотрим, можно ли севоран. Начинаем с газами.
– Пульс скачет. Волнуешься, Ника?
– Да.
– А что волнуешься? Не в первый раз, дело привычное. Кирилл, а что, девочку всё у нас пользовали?
– Нет. Три раза в сороковой больнице, один раз в Бурденко, еще где-то два раза, я забыл. Вырастает опухоль снова и снова.
– И снотворное будет?
– Будет тебе, Ника, и снотворное, и масочка, заснешь, ничего не почувствуешь. Не беспокойся. Пульс 150. Терапевт смотрел?
– У меня бывает такое сердцебиение. Даже на прошлой операции. Не отменяйте операцию, пожалуйста, у меня часто давление и сердцебиение.
– Сделаем тест. Мидазолам в вену 2,5. Нет, давай 5. И посмотрим. Ника, сейчас тебе захочется спать.
– Да, уже хочется. И голова закружилась.
– Получше стало. Где ЭКГ? Пульс-то не ушел с мидазолама, хотя эмоциональную составляющую убрали.
– Лиза, пойдем заберем ультразвук длинный.
– Он у Нади на столе? Пойдем заберем.
– Давление снизилось. Тахикардия снижается, но мало.
– Надо начать потихоньку. Заинтубируем и посмотрим. Если что – уберем всё. 0,4 фентанила, 200 пропофола, 100 эсмерона. Труба семерка. Ну, с Богом. Ника, считай до десяти.
– Один, два…
– Всё. Эсмерон ставь. План поменяли во второй операционной. Скажи, чтобы не ели, кого там срочно оперировать.
– Одна голова не поела, остальные поели.
– Что, дракон, что ли? Одна голова поела, остальные нет.
– Семнадцать лет девчонке, мне во внучки годится. Или в правнучки.
– Ну нет, не правнучка.
– А что, если бы в семнадцать лет я родил, то правнучка.
– Но не семнадцатилетняя правнучка.
– Ну да. А я дежурил в воскресенье, пищевод схоронил, которому три недели назад операцию делали. Там изъязвлено все, как кровануло. И утром в морг. Сколько тут пульс? 109 частота пульса. Ну таки да, все получилось. Работаем. Но потом терапевту показать, тахикардеж ненормальный.
– Газы и релаксанты не надо.
– Как ляжет-то она?
– На живот, как обычно.
– Ох, достали эти перевороты!
– Ну что же делать, работа такая.
– Ну вот, 98 лучше, чем 150.
– Ультразвук какой?
– Костный.
– Сколько?
– Биполяр на 5.
– Свет вот сюда.
– Антибиотики ставь. Амоксиклав сойдет. И бета-блокатор. Метопролол.
– Лариса, мне короткий пинцет.
– Осторожно, я с иголкой сзади, с бета-блокатором. Варвара, посмотри пульс. Снижен?
– Нет. 148. Нет. Нет. Вот сейчас начал немножко.
– Ввел.
– 129. Но не сразу, не на игле.
– Угу.
– 113. Все, я ставлю электроды.
Варвара закрепляет пластырем электроды к рукам и ногам, хирурги жгут и режут в безмолвии. Доступ. Заглядывает завреанимацией.
– Вова, как дела?
– Да ничего, Глеб, опять 150 было. Я у Олега нашел метопролол, ввел, упало до 120. В пятницу лифт застрял, а я с больным на каталке. Он остановился и двери раскрыл, а пол ниже лифта на вот столько. Ну хорошо, что не выше, я стащил кое-как, а сам думаю: а ну как он сейчас поедет? Не поехал. Мы докладную написали. Слышь, Глеб, ты же завотделением, сделай что-нибудь.
– Так мне начмед позвонил и сказал, что ему замглавврача по строительной сказал, что в лифтах надо устраивать аппарат для ИВЛ! Ржешь? Вот и я заржал. А он всерьез!
– А зачем ИВЛ? Если санитарка везет больного, она не умеет с ИВЛ обращаться. А кто его обслуживать будет, он же на аккумуляторе? А если сопрут? ИВЛ полтора лимона стоит, вот пригодится кому-нибудь в частной клинике. Нет, ну бред. Вместо того чтобы поменять лифты, ставят туда ИВЛ!
– Да тендеры на покупку лифтов еще в прошлом году прошли! Деньги были, а ничего не купили. А теперь вот ИВЛ.
– А давайте в лифт еще бар с пивом поставим! И диван! Кстати, ИВЛ – лишняя тяжесть. Мы и так иногда уехать не можем, перегруз. Вот я на прошлую операцию ехал: уже и медсестра вышла, а лифт все пищит, больной тяжелый да кровать 200 кг. Ну я вышел, отправил больного с Ириной, а если бы они застряли? Если бы что случилось, а меня нет с больным? Я бы виноват был, я не имею права покидать больного. Ну ты сказал, что они дураки?
– Мне сказали, чтобы я в лицо начальству не ржал, если разговор о лифтах зайдет. А то начальство огорчится. И от этого огорчения могут быть последствия.
– ИВЛ в лифты, блин. А мне интраоперационный мониторинг сколько лет не покупают?
– Аня, санитарку позови, забился отсос.
– Девочки, в двойку, пожалуйста.
– Ну работает же!
– Не работает, новый принеси. Второй ящик слева.
– На.
– Не работает. Зови.
– Девочки, в двойку! Щас опять скажет: «Че орешь-то?» А меня попросили, я и ору.
– Картридж меняем срочно!
– Не хочет сосать? Сейчас меняем.
– Вот хорошо. Спасибо.
Долго молча сверлит.
– Как это все еще заживать будет.
– Как-нибудь. Молодая же.
– Молодая, да эндокринная система ни к черту.
– Да она уже столько гормонов получила за свои шесть операций.
– Аня, она дергается.
– Я добавлю эсмерон.
– Нельзя! Мониторинг тут же встанет.
– А что делать? Ничего больше не сделать.
– Да прямо не сделать. Добавить пропофол, фентанил. Не надо эсмерон!
– Я уже ввела. У них все равно еще доступ.
– Очень хочется русскими словами сказать все, что я об этом думаю. Ну все, на час мы ничего не видим, потому что Анечка ничего не соображает в наркозе при мониторингах. Я тогда на час ухожу.
Варвара пришла через час.
– Это вы вот тут уже?
– Да, уже опухоль.
Долго выделяют в молчании.
– Ира, в двойку! Дай перчатку. Нет, коричневую, резинку отрезать.
– Ножницы. Прямые. Маленький ватник. Ножницы еще. Ток. Ток. Ток. Ватник.
– Такой же?
– Чуть поменьше.
– Пальцем шевельнула. Заглубитесь.
– Где бы она ни оперировалась, нигде, заразы, не делали снимки сразу после операции. Удалили, не удалили – непонятно.
– Ну вы удаляете уже или нет? До восьми, что ли, тут сидеть?
– Нет, еще выделяем.
– Варвара Вадимовна, эсмерон-то, наверное, вышел?
– Да вышел, но я ничего не вижу. На М-ответ я не надеюсь, раз такой парез в ногах, но на интерференционной-то миографии должны быть сигналы. Пока ничего не вижу.
– Хвост надо?
– Нет пока.
Выделяет долго.
– Дай еще ватник. Вот тут, в верхнем краю. Отсос. Ватник неплетеный. Нет, пока не надо.
– А надо будет?
– Да. Позже. Ножнички. Дай средние. На гистологию. Ватник.
– Ирина, принеси баночки для гистологии.
– А, удаляете, да? Пульс снизился до 109, класс.
– Отсос.
– У девочки еще такой метаболизм высоченный.
