Чего ждет Кейт - Бекки Алберталли
– Значит, Андерсон тебя бросил?
– Что? Нет…
– Ничего себе. Оставил тебя. – Ной качает головой. – Приговорил к автобусному кругу ада.
– Да не бросал он меня! Он…
– …занят чем-то более важным и интересным. Понимаю. Иногда мы перерастаем своих друзей, малышка Гарфилд.
– Боже, ну ты и балбес. – Я пихаю его в плечо. – У Андерсона урок вокала.
Ной улыбается своей обычной улыбкой, от которой у него морщится нос, и придвигается на сантиметр ближе. Я разыгрываю целый спектакль: отворачиваюсь от него и вставляю в уши наушники.
– Но вот в чем дело, – говорит Ной.
Клянусь, этот парень и двух секунд молчать не сможет.
Ной разводит руками:
– Вообще не понимаю, какой смысл в уроках вокала.
– Ну и хорошо. Тебе и не нужно.
– От них вообще есть польза? – спрашивает он. – Вот занятия по игре на инструментах я понимаю. Ты на них отрабатываешь навык…
– А пение, по-твоему, не навык?
– Но ты же либо можешь петь, либо не можешь, верно? Нельзя же благодаря практике просто взять и стать Бейонсе.
– Нельзя, но можно тренироваться. – Я снова оборачиваюсь к нему. – Можно улучшить дыхание, расширить диапазон…
– Но зачем? Чего ради? Я бы понял, если бы ты на Бродвее хотела выступать и все такое, но 99,9 % людей ведь кончают тем, что поют только в душе, так что…
– Ты серьезно? – Я даже наушники вытаскиваю. – Это же все равно что сказать: «Чего ради играть в старших классах в бейсбол, если не собираешься в ГЛБ?»
– ГЛБ? – Ной широко улыбается.
– Главная лига бейсбола?
– Есть такая, но ее нельзя называть ГЛБ.
– Почему? – Я складываю на груди руки. – Мы же говорим НФЛ, НБА[7]…
Ной так и лучится улыбкой, продолжая качать головой:
– ГЛБ, надо же.
– Неважно. – Я бросаю на него косой взгляд. – Если ты не планируешь играть за крупные лиги, права называть уроки вокала бессмысленными у тебя нет.
– Ладно. – Ной кивает, как будто задумавшись. – Но послушай. Может, суть бейсбола в старших классах вовсе не в самом бейсболе. Может, он нужен, чтобы, например, производить впечатление на девушек.
Я пожимаю плечами:
– Может, пение на девушек производит большее впечатление, чем бейсбол.
Покосившись на его перевязь, я вдруг чувствую себя виноватой. Вдруг я поступаю жестоко. Жестоко ли это? Можно ли дразнить бейсболиста игрой в бейсбол, к которой он не может присоединиться?
Автобус тормозит на углу нашей улицы, и Ной выбирается с сиденья, чтобы дождаться меня в проходе.
– Эй. – Я смотрю прямо на него. – Мне жаль, что ты сломал руку.
– Да что уж там, – улыбается он. – Такова жизнь спортсмена. Ну ты знаешь.
– Я точно знаю. – Я тянусь к его рюкзаку. – Хочешь, понесу?
– Малышка Гарфилд, – смеется он, – носить за мной рюкзак ты не будешь.
– Думаешь, я не справлюсь с двумя? – Следом за ним я выхожу из автобуса и спускаюсь по ступенькам. – Да я и десять унесу. Ты даже не представляешь, на что я способна.
Сцена девятая
Райан, оказывается, дома. И папа тоже: по средам он всегда уходит раньше, если есть такая возможность. Он юрист, но не из тех, кто отправляет людей под суд. Папа занимается семейным правом: разводы, попечительство, алименты. Нил Гарфилд, адвокат и настоящий специалист в своей области, поскольку сам в разводе, является опекуном и платит алименты.
– Привет, Стручок.
Ах да: мне шестнадцать, но папа зовет меня Стручком, потому что в возрасте шести недель, затянутая в пеленки, я именно его и напоминала. Стручок гороха.
Собаки врываются на кухню. Значит, Райан забрал их из маминого дома сразу после школы. Чарльз счастлив так, что даже дрожит. Третий уровень опасности: желтый – он вот-вот описается на пол.
Папа подхватывает щенка одной рукой и позволяет тому облизывать подбородок так долго, что это уже даже не выглядит милым. Второй рукой он сильно разминает задние лапы Камилле. Она выгибается, подставляя попу под его пальцы, и становится похожей на вопросительный знак. Плюс вся папина шея покрыта слюнями таксы. Типично.
– Как все прошло? – Папа осторожно опускает Чарльза на деревянный пол.
– Что прошло?
– Прослушивания. К мюзиклу.
– Они еще даже не начались. Только в следующий четверг.
Папа такие детали запоминает плохо. В этом они с мамой полные противоположности. Но именно на него я похожа внешне. И Райан тоже. Все так говорят. Дело не в волосах, он сейчас почти лысый, хотя на студенческих фотографиях у него такая же копна волос, как у нас с братом. Но у папы такие же круглые щеки, светлые карие глаза и губы сердечком.
Обогнув его и собак, я поднимаюсь наверх, в комнату Райана. Стучу один раз, прежде чем открыть дверь, чтобы предупредить его, но уже знаю: ждать разрешения войти бесполезно. Он хронически игнорирует стук.
Райан свернулся в игровом кресле: в руках Xbox, на голове наушники, которые на прошлое Рождество подарила ему бабушка. Его комната – просто рай любого подростка, хотя оформление не менялось с начальной школы: пустые стены с покрытием как у школьной доски, на которых тут и там развешаны фотографии униформы в рамках, дурацкая наклейка с логотипом «Атланта Фэлконс»[8] и гигантский неоновый бульбазавр. Беспорядка тут не бывает никогда. Клянусь, Райан помешан на чистоте еще больше Андерсона. В мамином доме в его комнате стоят две кровати, и он застилает обе, хотя спит только на одной. Если в следующем году он поступит в местный колледж, будет, наверное, каждый день заезжать домой, просто чтобы сменить простыни, которыми не пользуется.
Когда я вхожу, он открывает глаза и снимает наушники, глядя на меня выжидательно и будто спрашивая: «Чего надо?» Как будто ему и в голову не приходит, что сестра может просто заглянуть к брату без какой-то скрытой цели. Обидно. Но совершенно справедливо.
– Мне нужны твои ключи.
Райан роется в кармане и кидает мне ключи от машины. Полагаю, это один из плюсов отсутствия прав. Ему легко доверить мне машину, зная, что я на ней никуда не поеду.
– Спасибо, Рай, – говорю я, но он уже снова надел наушники.
Еще секунду я просто смотрю на него. Райан никогда не подпевает песням, даже слова не проговаривает, но губы у него всегда чуть подергиваются, как будто ему очень хочется. Петь он умеет, просто никогда больше не поет, даже не пытается имитировать насмешливый фальцет, как парни в снэпчате и тиктоке. Этого я в гетеросексуальных парнях
