Чего ждет Кейт - Бекки Алберталли
Райан ничегошеньки не замечает.
– Он туда уже штук пятнадцать закинул, – сообщает Энди.
– Но зачем?
– Потому что он придурок?
Я разворачиваюсь на стуле, снова вглядываюсь в Криса и Райана. Не понимаю. Серьезно. Во-первых, у Райана и Криса нормальные отношения. У Райана они со всеми нормальные. Он в целом такой.
– Должна ли я пойти спасать его?
– От картошки? – уточняет Рейна.
Я качаю головой и бросаю в сторону Криса злобный взгляд:
– От издевок со стороны какого-то пижона.
– Ты хотела сказать «сокомандника»? – поправляет Рейна. – С которым он сам решил сесть рядом?
– Он же не решал, что будет таскать в капюшоне его обед! – Я придвигаю к столу стул. – Прости, но это же издевательство.
– Ну не знаю, – отвечает Рейна. – По-моему, у нас тут два пижона друг друга подначивают.
– Райан не пижон. – Я смахиваю со стола ее руку. Рейна улыбается.
Не сдержавшись, я улыбаюсь в ответ. В нашей банде это уже стало внутренней шуткой. Никто – серьезно, никто – не имеет права называть моего брата пижоном. Плевать, что он выглядит как они и играет с ними в бейсбол. Плевать, даже если он большую красную П на груди вырежет. Неважно.
Если уж честно, меня тревожит, что Райан проводит время с придурками вроде Криса Ригли. Или Эрика Грейвза и Миры Рейнольдс. Особенно с этими двоими. Мне это не нравится. И я не могу его понять. Но они даже не близкие его друзья. Он, скорее, обитает где-то на туманной границе их френдзоны. Вроде как союзник. Но не такой же придурок. Просто парень, который не любит шума.
У Криса тем временем заканчивается картошка, и он закидывает в капюшон Райана скомканную в шарик салфетку – как баскетбольный мячик в корзину. Тот и ухом не ведет. Но движение заметила Вивиан Янг, и спустя секунду она уже вытряхивает картошку и прочий мусор из капюшона моего брата обратно на поднос Криса. Райан смеется и пихает Криса в плечо, но Вивиан отодвигает стул и встает. По невероятному стечению обстоятельств мы встречаемся глазами, и она едва заметно улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Вивиан тоже пижонка, но она не такая уж и плохая. Не уверена даже, что ее можно считать пижонкой. Может, она как Райан – живет на границе.
Забавно, но класса до девятого она была довольно близкой подругой Андерсона. Он никогда не говорит о том, почему эта дружба распалась. Я знаю только, что они вместе пели в церковном хоре и ходили дважды в неделю на занятия по вокалу, а их родители по очереди подвозили обоих на прослушивания и конкурсы. Но потом Вивиан записалась в команду по легкой атлетике и бросила пение. Полагаю, с пением она бросила и Андерсона.
Обернувшись к столу, я кошусь на Андерсона: заметил ли он Вивиан? Но тот смеется над чем-то на экране телефона.
– Что там у тебя?
– Да просто, – он поворачивает экран ко мне, – Линдси мем прислала.
– Линдси Уорд? – Я поднимаю на него глаза. – Я не знала, что вы переписываетесь.
Сам мем старый, я видела его миллион раз – какой-то парень из аниме и бабочка. Только текст непонятный.
Андерсон робко смотрит в ответ.
– Шутка для своих.
– А-а…
– С курса Старшего Т. Но ничего… Ладно. – Он опускает телефон. – Прости, мы вообще не должны об этом говорить.
– Ясно.
Мне сдавливает грудь, хотя я не могу объяснить почему. Рейна и Брэнди уже строят теории по поводу прослушиваний, но мой взгляд прикован к Энди. Кажется, вокруг него какое-то силовое поле.
– Кейт, все не так… Нет. – Он подается вперед. – Мы просто все договорились не рассказывать об этом, понимаешь? Что случается на занятиях Старшего Т, остается на занятиях Старшего Т. Круг доверия, все такое.
– И я не в этом кругу?
Энди молчит.
– Ничего себе.
– Кейти. Все не так.
– А как?
– Ни на что не похоже. И если я буду рассказывать о занятиях, о которых мы специально договорились не рассказывать, это будет отвратительно. Вот и все.
– Ясно, – повторяю я громче, чем собиралась. – Просто ты сказал, что…
– Прости! Я знаю, я обещал тебе все описать в деталях, но мне действительно нельзя. Это не…
– Энди! Хватит, я поняла. Молчи.
Он неуверенно улыбается.
– Ты не злишься?
– Нет, не злюсь. – Я закусываю губу. – Просто странно, понимаешь? Я не привыкла быть не в курсе шуток для своих.
– Знаю…
– И не привыкла, что есть темы, которые мы не можем обсудить.
Андерсон знает, когда у меня месячные. Я знаю, какие стекла у него в очках и какие пять твитов Крисси Тейген он считает лучшими. Он знает, какой у меня тип кудрей. Какой номер. Я-то этого номера не знаю, а он знает. И не хотелось бы нагнетать, но мы обменялись паролями от инстаграма[6] на случай, если один из нас умрет. Серьезно. Мы всё друг о друге знаем.
Андерсон протягивает через стол руку и сжимает мою ладонь.
– И я не привык.
Может, это просто рефлекс, но я отвечаю ему таким же пожатием.
Сцена восьмая
У Энди после занятий урок вокала, а братец игнорирует мои сообщения. Значит, пришел день автобуса. Один из минусов отсутствия прав.
Ноутбук лежит в спортивной сумке, с которой я хожу в школу, вместе с прочими учебными принадлежностями. Когда-то этот неонового цвета мешок я брала с собой, оставаясь у папы: в него как раз влезало достаточно вещей на три ночи. Но сейчас мне почти ничего не нужно носить с собой. Обычно у нас с Райаном всего по два: две зарядки для телефона, две зубные щетки, два шкафа с одеждой. А моя гитара практически всегда болтается в багажнике его машины. Поэтому нам довольно комфортно.
Звонок застает меня позади группки пижонов, которые гоняют, как футбольный мяч, чей-то учебник. За автобусом из-за них приходится бежать, я задыхаюсь. И конечно же, поднимаюсь в него последней.
Переднее сидение занимает – кто бы мог подумать! – Ной Каплан. Он устроился спиной к окну. Рука у него сегодня на темно-синей перевязи и крепко прижата к груди. Обычно он за рулем. А до того как получить права, он скорее бы умер, чем сел вперед. Но сломанное запястье, полагаю, изрядно меняет привычный стиль жизни любого пижона. Когда наши взгляды встречаются, он кивает:
– Теперь автобус.
