Алексей Смирнов - Сердцевина
Тут, к величайшему их облегчению, послышался голос ушедшего Ягве. Он был очень слабым и доносился будто с самой греховной поверхности Великого Яблока, сердца Вселенной.
"Он просветлился, - сообщил Сердцевине Ягве. - Вот только... не совсем так, как я рассчитывал".
"Что ты хочешь этим сказать? - разволновался Огве. - Он не согласен с истиной яблочного ядра? Он враждебен червям, преобразующим падшую материю?"
После паузы Ягве отозвался:
"Да нет, пожалуй. Против истины Сердцевины он ничего не имеет. И он теперь любит червей, находя их деятельность полезной и необходимой. Он даже готов вознести эту истину на поверхность, в преисподнюю. И осознал всю нелепость подношения нам своих темных даров".
"Но это замечательно! - взревел восторженно Эгве. - Воистину, ты сильнейший среди нас, Ягве! Чем же ты недоволен?"
"Недоволен? Это мягко сказано, собрат. Признавая истину Сердцевины, он в то же время не признает Тетраграмматона. А заодно и меня".
"Но как такое может быть? - Огве и Эгве пришли в крайнее замешательство. - Какие же могут быть истины без тебя и, тем более, Тетраграмматона?"
"Загвоздка в том, - вздохнул издалека Ягве, - что он считает что я это он сам. И Тетраграмматон - это тоже он".
"Что за безумные вещи ты говоришь? Что дает ему основания думать именно так?"
"Я, по-моему, угодил в неподходящее место. Он, как я постиг, уже давно был готов к отождествлению своей личности с сущностью высшего порядка. Он ставит себе в заслугу создание каких-то странных... не знаю, о чем речь... механизмов... участие в малопонятных коллективных ритуалах... и почему-то преклонный возраст. Почва, понимаете ли, оказалась слишком благоприятной. Благодаря моему присутствию демон теперь видит себя равным нам. И еще - он продолжает угрожать".
"Угрожать? Кому же?"
"Всем подряд. Воображает, что способен покорить некие высоты... и в то же время наказать свое окружение, которое, по его мнению, не оценило великого вклада во что-то. Употребляет непереводимые выражения. Вспоминает ордена. Собирается порвать кого-то на куски, зашвырнуть на звезды, вывести на чистую воду, обратиться в Конституционный Суд".
"Ягве, уходи оттуда! - завопил Эгве. - Немедленно, сию же секунду!"
"Я не могу, - откликнулся Ягве. - Я увяз. Он меня не пускает".
"Тогда потерпи! Сейчас мы тебя освободим!"
"Нет! - взвыл Ягве в нескрываемом ужасе. - Не касайтесь меня! Вы, будучи мне родственны, тоже прилипнете и пропадете, а его силы удесятерятся!"
На протяжении всего разговора демон-предводитель продолжал сидеть без движения. Глаза его искрились сказочными огнями.
Эгве горестно вздохнул:
"Придется истребить ковчег. Ничего другого нам не остается".
"В этом нет смысла, - печально сказал ему Огве. - Ковчег испарится, тела достанутся червям, но Ягве, соединенный с бесовским началом, уже никак не сможет быть эманацией Высочайшего. Через Врата Скорби он отправится на поверхность, где вольется в новый дьявольский сосуд и предастся новым скитаниям - пускай и много более славным, чем скитания обычных демонов. Это не выход из положения".
"Тогда выхода не существует вообще".
"Мне кажется, выход один. Если уж ему так или иначе уготовано поверхностное существование, отправим его прямо сейчас. Демон стар, ему недолго осталось жить, а Ягве поэтому - недолго страдать. Когда же демон отправится к червям, Тетраграмматон, быть может, учтет его деяния наверху, которые он, несомненно, совершит под влиянием высокой эманации, и отделит зерна от плевел".
"Что нам мешает спросить Тетраграмматона?"
"Я уже спросил. Он нем - необъяснимо, как и всегда".
Эгве взвинтился в гневном, беспомощном смерче. Огве подхватил его движение, вращаясь в обратном направлении, и оба сплелись, являя Сердцевине в пляске глубочайшую скорбь.
"Я знаю, почему молчит Тетраграмматон, - прокричал Огве. - От Него ни убавить, ни прибавить. Он ничего не теряет. Ему не жаль Ягве".
"Прекрати! - прикрикнул на него Эгве. - Ты сам вот-вот преступишь черту и отправишься на поверхность. Негодные, хульные слова!"
И он сжал Огве в объятиях столь сильно, что тот едва не утратил идентичность.
"Отпусти! - попросил виноватый собрат. - Я прострусь перед Тетраграмматоном ниц и Он, быть может, дарует мне прощение. Так, значит, наверх?"
"Наверх, и еще раз наверх. Мы должны сократить Ягве черные дни".
"Мы справимся вдвоем?"
"Неизреченный с нами. Я чувствую это".
"Тогда за дело".
"За дело".
ЭПИЛОГ
Из дайджеста. Из солидной центральной газеты. Продолжение журналистского расследования.
"Как и было обещано нашим читателям, мы внимательно следили за ходом отчаянной экспедиции в загадочные подземные глубины, которую предприняла тройка то ли безумцев, то ли отчаянных смельчаков. Батискаф, созданный техническим гением И. В. Александрова, два дня тому назад был возвращен на поверхность земли посредством мощного газового выброса. Надо ли говорить, что это событие повергло общественность в глубокое изумление - равно как и восторг, поскольку никто не чаял вновь увидеть участников экспедиции живыми. Однако все они оказались в добром здравии, если не считать мелких ушибов и ссадин, а также странных заявлений пресловутого изобретателя. Последний такое положение дел сохраняется, во всяком случае, по сегодняшний день - с неоправданной агрессивностью порывается открыть окружающим фундаментальные истины, но дальше деклараций дело пока не идет. Возможно, и даже вероятно, что для Александрова И. В., человека преклонных лет, все завершилось не столь безоблачно, как хотелось бы верить. В любом случае, на повестке дня реально стоит вопрос о медицинской экспертизе. Что касается его юных спутников, то они - несомненно, по причине глубокого шока - не помнят ровным счетом ничего из пережитого. Капсулу с посланием подземным жителям, а также знамя местного значения благополучно доставили назад по назначению. Внешний вид этих предметов свидетельствует о том, что не было предпринято никаких попыток переместить их за пределы батискафа. Знамя вернули его владельцам; здесь будет уместно отметить, что принимал его уже новый, временный, глава администрации, так как губернатор Сивочуб подал по причине разгоревшегося в прессе скандала в отставку. Редакция выражает надежду, что новое руководство будет более взвешенно подходить к проектам, которые ставят под угрозу жизнь и здоровье людей, тем более наших юных сограждан - мы верим и ждем, что им еще жить и побеждать..."
январь-июнь 2000
