Алексей Смирнов - Сердцевина
- Здоровый, сука, - подметил местный старожил с глиняным лицом.
- Большой, да, - сосредоточенно кивнул другой, такой же.
Первый, щурясь, оценил из-под мозолистой ладони барабан.
- Лопнет, не выдержит, - сказал он уверенно.
С этим его сосед уже не мог согласиться.
- Ты че, земеля? - хмыкнул он высокомерно. - Куда, на хрен, лопнет? У меня такой стоял... на севере. Мы к нему от такую балду прихерачили, рассказчик очертил руками в воздухе контуры балды. - Выдержит!
Старожил, пробормотав что-то краткое, в сердцах махнул на знатока рукой.
- Поприветствуем отважный экипаж! - надрывался губернатор и с силой забил в ладоши.
Дверцы "джипа" распахнулись. Путешественники, измученные жарой, ступили на землю. Родители Тани и Вани, робко топтавшиеся на трибуне среди важных персон, разволновались. Оператор залихватски развернулся, и в кадр попали носовые платки, которыми промокали глаза.
- Терпение, - ободрил Александров юных героев. - Когда мы заберемся в батискаф, то сразу снимем всю эту дрянь.
Он забыл, что Танечка и Ванечка, упакованные в шлемы, не могли его услышать. Конструкторы, заботясь о бюджетных деньгах, сэкономили на средствах связи.
Иван Валерьянович первым дошел до батискафа, остановился, положил на сверкающий корпус руку в космической перчатке: он позировал. Оркестр заиграл "Прощание славянки". Танечка и Ванечка встали справа и слева от изобретателя; кордон расступился, и к ним подбежали местные пионеры с цветами и капсулой, в которой лежало послание подземным ленинцам.
- Будьте готовы! - звонко воскликнул звеньевой.
Из-под шлемов послышалось невразумительное бухтенье. Сверкающие лапы вскинулись в салюте, а Иван Валерьянович отдал честь. Со стороны казалось, будто маленький, но уже всемогущий гомо сапиенс повелевает высокосознательными роботами.
Губернатор принял из рук приближенных древко со знаменем, чинно спустился с трибуны и, чеканя зачем-то шаг, пошел к путешественникам. Иван Валерьянович, едва не лопаясь от гордых настроений, сграбастал знамя в охапку и отдал честь вторично.
- Бубу бобизбе, - донеслось из-за стекла.
Смекалистый Сивочуб догадался: Александров, перемещая во рту загубник, докладывает, что служит Отчизне.
- Так держать, - ответил губернатор, поскольку не знал, что положено в таких случаях отвечать. Он отступил на несколько шагов, а Иван Валерьянович надавил на большую красную кнопку. Днище-дверца батискафа бесшумно откинулась.
- Ура! Ура! - понеслось со всех сторон.
- Вставьте им там по первое число! - кричали некоторые, нисколько не задумываясь о разумности своего предложения и даже не зная толком, кого они имеют в виду.
Престарелый капитан перекинул ногу через борт.
- Слушайтесь Ивана Валерьяновича! - вопили первопроходцам родители, утратившие всякую связь с реальностью.
В это время к Сивочубу подбежал курьер, вручил правительственную телеграмму. Губернатор нацепил очки, прочел написанное и побагровел от ярости. "Немедленно прекратите идиотство", - гласила телеграмма. Сивочуб повернулся к батискафу.
- В добрый путь! - пожелал он тоном, полным сарказма и ненависти в адрес вышестоящих кругов. - Пусть земля вам будет пухом!
Губернатор, конечно, вложил в свои слова буквальный смысл, делавший его пожелание вполне уместным. Но неприятный осадок остался.
Глава 6
Устроившись поудобнее, Иван Валерьянович первым делом отвинтил проклятый шлем и плюнул загубником в подставленную ладонь. Он с облегчением вздохнул полной грудью, перекрыл кислородный вентиль и посмотрел на своих спутников. Те, освободившись от головных уборов, вертели их в руках, не зная, куда положить: места в батискафе было маловато.
- Бросьте их назад, - распорядился Иван Валерьянович. - Только не разбейте!
"Мало ли что", - подумал он вдруг. Впрочем, сказанного он мог и не говорить, шлемы были прочные.
Александров прошелся пальцами по кнопкам и клавишам. Из днища "Сивочуба" выдвинулись и под углом сомкнулись стальные лепестки, над ними еще столько же, и в результате над батискафом образовалась полая камера, разделенная на два этажа.
- Воздух! - важно поднял палец Иван Валерьянович. - Воздушный пузырь с надежной защитой от завалов. Продвигаясь вниз, мы обеспечим себе, таким образом, постоянный запас кислорода.
- А подземные газы? - осторожно спросил присмиревший Ванечка. - Я слышал, что их там видимо-невидимо.
Александров снисходительно потрепал его по затылку.
- Нюхано-ненюхано, - поправил он. - Батискаф снабжен новейшей системой кондиционирования. Вы можете быть уверены, что я обо всем позаботился.
Пионеры промолчали. Танечка - конечно, про себя - задумалась над вопросом, откуда могло взяться в сарае Ивана Валерьяновича вообще что бы то ни было современное. Ни для кого не секрет, что их капитан был завсегдатаем городской свалки.
Иван Валерьянович взял в руку микрофон.
- Давайте обратный отсчет! - крикнул он. - Мы готовы!
Он включил систему видеообзора, звуковые датчики и прислушался. Возникла небольшая пауза, поскольку губернатора не предупредили о необходимости вести обратный отчет и процедуру не успели отрепетировать. На трибуне засуетились в поисках часов с секундной стрелкой. Наконец, нашли, вручили их разгневанному Сивочубу. Тот вгляделся в циферблат, поднес ко рту громкоговоритель.
- Тэ-э-к...- зафиксировали датчики батискафа. Потом загремело: Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь! Пятьдесят семь! ...
Иван Валерьянович включил зажигание. Мотор спросонья взрыкнул и тут же загудел ровно, монотонно.
- Пятьдесят один! Пятьдесят! Пять... тьфу, холера, сорок девять! трудился губернатор.- Сорок восемь!
Батискаф плотно сидел в отверстии, готовый встретится с бездной. Окружность днища ощетинилась короткими агрессивными сверлышками, которые легко вошли в податливый грунт. Губернаторская свита держала наготове связки воздушных шаров, намереваясь отпустить их в момент погружения. Сивочуб настаивал поначалу на почтовых голубях, но его сумели отговорить. Возле тягача суетились вспомогательные богатыри, в последний раз проверявшие, надежно ли установлен барабан с тросом и не покатится ли он в ответственный момент куда не нужно, давя руководство и население. Алекссандров снова пощелкал клавишами, и главный бур оглушительно завыл.
- Зачем вы его запустили, Иван Валерьянович? - спросила Танечка. - Под нами же пусто.
- Это демонстрация технического торжества, - ответил капитан. - Иначе наблюдатели будут разочарованы. Мы должны показать, на что способна наша машина.
"Странно, - подумала Танечка. - Им же ничего не видно. Что он демонстрирует?"
- Десять! Девять! Восемь! Семь!
- На "ноль" - опускайте! - прокричал в микрофон Иван Валерьянович
- Что? - перестал считать охрипший Сивочуб: он не расслышал.
- Опустите нас на "ноль"! - повторил Александров с досадой в голосе. На счет "ноль" мы должны быть опущены!
- Хорошо! - отозвался Сивочуб с несвойственной ему покорностью и продолжил: - Семь! Было уже! Шесть! Пять! ...
Терранавты пристегнули ремни.
- Не страшно? - улыбнулся Иван Валерьянович.
Пионеры дружно помотали головами.
- Ни капельки! - выпалила Танечка и скосила на Ванечку глаза. Тот, отродясь не посещавший церкви, крепко сжимал большой православный крест. Таня ему позавидовала и украдкой поплевала через левое плечо: хоть что-то, на всякий случай.
- Но-о-ль! - истошно, словно забитый мяч приветствуя, завопил губернатор. - Пошел!
Стая воздушных шариков устремилась в поднебесье. Богатыри сомкнули плечи вокруг барабана. Батискаф дрогнул и начал медленно погружаться в шахту.
- ...Говорю тебе: вот такая балда была! - не унимался мужик, разобиженный скепсисом собеседника.
- Доложите, как проходит полет! - требовательно брякнул Сивочуб.
- Полет проходит нормально, - послышалось из-под земли. - Самочувствие экипажа хорошее, настроение бодрое.
- Так держать, - буркнул губернатор умиротворенно. - Докладывайте через каждые пять минут!
- Слушаюсь! - откликнулся Иван Валерьянович.
- А про что докладывать? - спросила шепотом Таня. - И рассказать-то не о чем! Темно.
- Вот об этом и расскажем, - пожал плечами Иван Валерьянович. Он не отрывался от экрана, созерцая сырой полумрак, скупо освещенный прожектором батискафа.
Машина качнулась.
- Осторожнее там! - предостерегающе крикнул кому-то Александров.
На земле тем временем не утихал разговор.
- Та балда была еще та, - гнул свое неугомонный эксперт.
До поры молчавший оппонент вдруг подал голос:
- Вот сейчас она накроется, - произнес он убежденно и оскалил желтые зубы.
...Шахта вдруг, ни с того, ни с сего расширилась. Трос лопнул с противным щелчком.
Батискаф, сорвавшись, камнем полетел в бездонные глубины. Пролетев сколько-то десятков метров, "Сивочуб" на страшной скорости влетел в узкую горловину, где и застрял. Экипажу, не сработай амортизаторы, пришел бы конец. Но они сработали на славу, и потому путешественники отделались мелкой ерундой: у Ивана Валерьяновича взлетели на лоб очки, Ваня прикусил язык, а Таня опозорилась, напустила маленькую лужу. Слава Богу, она оставалась в скафандре, и ее оплошность осталась незамеченной. Сверла восторженно заурчали: начиналась настоящая работа.
