Николай Почивалин - Последнее лето
Тарас Константинович в этом отношении был закаленным. За долгие годы на больших и малых заседаниях он научился мгновенно отключаться, едва становилось ясно, что кто-то попусту балабонит, думал в это время о чем-то своем, и так же натренированно при первой же дельной фразе подключался снова. Игонькин поговорить был мастак, - Тарас Константинович глубокомысленно прикрыл ладонью глаза, усмехнулся. Брось, как говорят, этого Игонькиыа на масло - он так же бойко, заглянув в книжечку, будет докладывать: "Первым сортом выпущено столько-то, вологодским - столько-то, все в ажуре..."
Порассуждав на общие темы - о текущем моменте и ответственности, о задачах и долге, Игонькин меж тем перешел на конкретные дела своего отделения, чутко - на какую-то минуту - опередив неизбежные возгласы:
"покороче". "Ловок мужик!" - восхитился Тарас Константинович, как и все, теперь внимательно слушая.
Управляющий толково рассказал о том, как отделение подготовилось к страде, напомнил о своевременной подвозке горючего и заверил, что уборку астафьевцы проведут организованно, в лучшие сроки. Последнее его критическое замечание вызвало даже общее одобрение.
. - Я откровенно должен сказать, товарищи, - чувствуя внимание и вдохновляясь им, воскликнул он, - с такой связью, как у нас, оперативно работать нельзя! То линия на повреждении, то еще какая-то чертовщина, простите за выражение! Два часа сегодня не мог до конторы дозвониться. Пора ставить вопрос о выделении всем руководителям отделений легкового транспорта. И ставить его нужно понастойчивее, Тарас Константинович, - не бедняки! А начать можно хоть сейчас. Скоро выйдет из капиталки второй "газик" - отдайте его в любое крупное отделение. И будет в ажуре!..
На место Игонькин вернулся с неторопливым достоинством человека, выполнившего свой долг, сдержанным кивком отвечая на одобрительные улыбки своих коллег - заведующих отделений. В принципе его замечание было совершенно правильным - Тарас Константинович понимал это не хуже других, но с предложением отдать второй "газик" наиболее крупному отделению сиречь в Астафьевку же, - намек был слишком прозрачен, - согласиться не мог. Передать машину он давно уже решил главному агроному.
Кончили поздненько. Когда Тарас Константинович, Забнев и Быков вышли из столовой, в лицо им сыпанули густые высокие звезды; где-то у садов, в теплой фиолетовой мгле, вздохнула гармошка, звонкий девичий голос дробно и беспечально выговорил:
...Я домой, и ои домой.
Зарастайте, наши тропочки, Зеленою травой...
Тарас Константинович выждал - новой частушки не последовало, довольно сказал:
- А ничего нам подкинули, а? В область, друзья, завтра еду.
На крыльце кто-то уже сидел - Тарас Константинович подосадовал: больше всего хотелось сейчас сполоснуться да поужинать, а не разговоры разговаривать.
Э, да это вроде москвичка!..
Морозова, в белом платочке, проворно поднялась навстречу, оставив на ступеньках какую-то корзинку.
- Здравствуй, Константиныч. А я, видишь, - сижуподжидаю.
- С приездом, Анна Павловна! - Тарас Константинович от души тряхнул ее руку. - Ну, как путешествовала?
- И не говори! Белый свет повидала. Уж такое тебе спасибо! Утром прибыла, а к вечеру, видишь, сюда уж подалась. Как молоденькая!
- Ну, так пойдем ко мне, чего мы тут - на улице?
Чайку попьем, расскажешь, как да что.
- Нет, Константпныч, ты уж отдыхай. - Морозова энергично затрясла головой. - Я и ела и пила, не чуешь разве - винцом от меня попахивает? У своих загостила.
И тебе вот подарочек принесла.
Она наклонилась, достала из корзинки кулек.
- Это чего ж такое?
- Вишенка тебе, черешня.
- Да зачем, Анна Павловна? У нас ее скоро у самих видимо-невидимо будет.
- То своя, а это дальняя. Ты уж не обижай, и так чуть довезла.
- Ладно тогда. Понравилось, значит, там?
- Говорю, и сейчас ровно с крылышками бегаю!
- Лучше, чем у нас?
- А вот это ты не скажи! - весело не согласилась Морозова. - Места-то у нас не хуже, нет! Иду я это утром со станции и не нагляжусь...
- Погоди, погоди - ты что ж это, пешком?
- Ясное дело. А что ж такого?
- Неужели позвонить не могла? Меня нет - Забневу. Или уж Игонышну ведь восемь километров.
- Да ну еще! Ноги-то свои, не купленные. И терпежу, сказать тебе, - не хватило. - Морозова тихонько и почему-то смущенно засмеялась. - Ты уж помянул его, Игонькина-то. Так попрошу тебя, Константиныч: скажи ему, шалопуту, - пускай меня опять на работу возьмет.
- Неужели пойдешь? - ахнул Тарас Константинович.
- Пойду, Константиныч, ей-богу, пойду. Ровно я десяток годов скинула, веришь? Нагляделась там всяких - да что я, всех немощнее, что ли? Отдохнула - чего это годок еще не поработать? А он, Игонькин твой самый, по легкости своей на смех еще при людях поднимет - оконфузит.
"Ай да старая!" - покрутил головой Тарас Константинович. Долгого суматошного дня позади как не было.
7
Директор треста встретил Тараса Константиновича как всегда, радушно, усадил в глубокое кресло, устроившись в таком же напротив, расспросил о здоровье и только после этого полушутя, полусерьезно упрекнул:
- Как же так, Тарас Константинович? Сначала к секретарю обкома идете, а потом уж сюда - в родной дом, можно сказать. Не по инстанции вроде.
Был он молод, хотя успел несколько лет проработать директором пригородного совхоза, и по молодости самолюбив; сказал он это, улыбаясь, но глаза из-под модных в тонкой золоченой оправе очков смотрели обиженно. Мужик он был симпатичный и дельный, - Тарас Константинович решил сыграть в простачка, хотя про себя порадовался: секретарь, значит, уже позвонил, и разговаривать теперь будет легче.
- Да ведь как, Семен Семеныч? Без всякого умысла - ей-ей! Столкнулись в коридоре, он и затащил к себе. Мы ведь старые знакомые. Вот уж не думал, что он тебе звонить будет. Так ведь просто - посоветовались...
Относительно старого знакомства Тарас Константинович не слукавил: это был тот самый секретарь, который когда-то попросил директора плодосовхоза показать, как он неосторожно выразился, садик. Теперь во всех затруднительных случаях Тарас Константинович шел прямо к нему, убедившись, что высокая поддержка никогда лишней не бывает.
- Я, конечно, шучу, шучу, - сделал точно такой же ход и директор треста, стекляшки очков не смогли скрыть быстрой смешинки. Он прошел за свой стол, взял ручку. - Ну, выкладывайте претензии, Тарас Константинович.
Претензий, а вернее просьб, накопилось порядочно:
гвозди, тара, стружка, химикаты, наряды на кровельное железо, лес, Тарас Константинович перечислял, не заглядывая в блокнот, тихим скорбным тоном погорельца.
Список получился внушительный; директор без колебаний поставил в нем несколько утвердительных галочек и, в чем-то засомневавшись, потрогал авторучкой хорошо выбритый круглый подбородок.
- По яблоку три годовых плана нынче дадим, - словно между прочим, сообщил Тарас Константинович.
- Да ну? - Директор посмотрел на него с возросшим интересом и недоверием одновременно. - Неужели три потянет?
- А я разве тебе, Семен Семеныч, когда очки втирал?
- Нет, конечно. - Директор треста подоткнул левой, свободной, рукой очки, засмеялся и быстро, будто боясь раздумать, расставил остальные галочки. - Ну, все будто.
- Да где ж все, Семен Семеныч? Теперь - самое главное.
- Тарас Константинович, побойтесь бога! Чего еще?
- Денег-то на жилстроительство не даете.
- Вот чего не могу, того не могу. - Директор пожал плечами с сожалением, но совершенно определенно, - Вам в прошлом году давали.
- Прошлый год - что прошлый снег.
- Ничего не могу, Тарас Константинович.
- А нам без нового дома - вот так! - Тарас Константинович выразительно чиркнул по шее ребром ладони.
- Всей бы душой, Тарас Константинович.
- Ни пенсионеров, ветеранов своих, ни прегреть, ни новых принять, продолжал дудеть в свою дуду Тарас Константинович, приберегая про запас еще один козырь.
- Все понимаю, Тарас Константинович.
- А секретарь обкома сказал, что обещал ты поддержать. - Глаза директора совхоза смотрели теперь в упор, цепко поблескивая. - Определенно вот так и сказал. Давай звякнем - долго, что ли?
- Тарас Константинович, - взмолился тот, - я ведь не так ему говорил. Я обещал в конце года, после баланса, прикинуть.
- А нешто я сию минуту требую? Мне лишь бы фундамент заложить, задел сделать. Важно начать, сам понимаешь.
- Ох, Тарас Константинович! - Директор треста не то одобрительно, не то укоризненно покачал головой. - И что вы на меня все лето давите? Вам что, на будущий год ничего не надо будет?
- Мне - нет, это верно.
- Это как же так? - Директор чуть опешил и пытливо взглянул, начиная что-то понимать.
Тарас Константинович кивнул, подтверждая его догадку.
- Точно, Семен Семеныч. Пора... Проведем лето, уберемся и - баста. Потому, как говоришь, и давлю. Почестному - охота все на ходу оставить.
