Валерий Денисов - В час по Гринвичу
Признаюсь честно, и нам порой бывает не до смеха. Но ведь не в Тарасовку отправились - вокруг света! Взялись - значит, выдюжим.
С тем и заканчиваю свое письмо.
С приветом от всей нашей тройки Александр Королев.
Р. S. Чуть не забыл. Передайте "Рабочей газете", что ее задание по организации подписки успешно выполняется, а путевые заметки скоро вышлем.
* * *
В улус Коротков прискакал среди ночи. Остановил
взмыленного коня возле низенького, почти вровень с землей, бревенчатого домика на окраине. Долго барабанил массивным чугунным кольцом по кованой двери, пока в избушке не послышались тяжелые шаги и хриплый надсадный кашель:
- Кого нелегкая принесла на ночь глядя?
- Свои, Семеныч...
Короткова здесь знали. Дверь, скрипнув, отворилась.
- Проходи, проходи, Кузьма Петрович.
- Не мне проходить, тебе, Семеныч, выходить надо.
- Куда это в темень-то?
- Седлай коня - и к монголам. Дело спешное.
Коротков чиркнул спичкой. Огонь выхватил из темноты бородатое, заспанное лицо Семеныча, старого, но крепкого не по летам казака. Ветеринар почти под нос ткнул ему аккуратно сложенный листок бумаги.
- Вот это передашь Самбу, Из рук в руки. И пусть он переправит письмо дальше. Сразу же. Понял?
- Как не понять, - тихо произнес казак и крякнул. Езда в ночь была ему явно, не по душе.
ВОЛКИ ЖДУТ У ДОРОГИ
Если нелюдимый ротмистр Яремко любил китайский ресторанчик в часы затишья, когда в одиночестве скромно можно насладиться великолепным чаем, то полковник Хлыстов приходил сюда в самый разгар дня на обед. Известный в среде русских эмигрантов как большой гурман, он всякий раз с трепетным волнением совершал эту экскурсию в мир кулинарного чуда, редких запахов и традиционных обычаев.
Розовощекий хозяин замечал, что полковник никогда не запаздывал к началу трапезы и всегда смиренно дожидался ее конца. А это не так уж просто, если учесть, что китайский обед длится без малого два часа. И все время в уютном зальчике царит какая-то особенная, торжественная тишина, словно люди пришли сюда не для принятия пищи, а на молитву. Гости рассаживаются не торопясь, вполголоса ведут непринужденный разговор, как правило связанный с радостными событиями. Скользящие, будто тени, официанты в традиционных белых косынках, повязанных на головах, обносят их неизменным чаем в круглых мисочках - пиалах, без сахара и молока, просто зеленым чаем. Пьют долго, в охотку, как сказали бы на Руси. Но стоит отхлебнуть последний глоток, как неведомая рука метнет на стол перед тобой мисочки с холодными закусками. Их разнообразие поражает воображение непосвященного человека. Нарезанная мелкими кусочками печень, мясо, манящее чесночным запахом, вяленая рыба, украшенная горками зелени, сушеная утка, огурцы с мизинец, огненные помидоры и много еще всякий всячины.
Попробуешь всего понемножку - и можно насытиться. А ведь дальше последуют "серьезные" блюда, самые оригинальные по оформлению, окраске, запаху и вкусу. Тут и хунтун из теста с острой мясной начинкой, и чунь-янь-джу - блюдо из баранины, к которому подают бронзовый горшочек, внутри которого разведен огонь, и плавники акулы, и отваренное в бульоне ласточкино гнездо, и обязательная для каждого мисочка с рисом.
Все это сдабривается подогретым рисовым вином. Но прощание же суп, а потом снова чай...
Ресторанчик был единственной привязанностью Хлыстова в этом захудалом маньчжурском городишке, славившемся лишь тем, что стоял он на границе с Россией. В атмосфере средневекового обеденного церемониала он забывал о своей смертельной тоске, о тех мелких и грязных делах, что поручали ему самые разнообразные белогвардейские центры, вырастающие на чужой почве быстро, как грибы, и так же быстро исчезающие.
И мало кто осмеливался потревожить полковника во время китайского обеда. А коль скоро это происходило, значит, смельчак принес в ресторан известие из ряда вон выходящее.
Вот и сейчас, едва Хлыстов опустил палочками кусок баранины в горшочек с водой (один из непременных приемов приготовления чунь-янь-джу), как заметил в дверях поручика Духанова.
Офицер искал взглядом кого-то. "Ко мне, видимо", - подумал полковник и пожалел о том, что привычная церемония будет прервана.
Верзила Духанов уже неуклюже пробивался к нему сквозь тесный строй легких столиков.
- Что такое? - недовольным тоном встретил его Хлыстов.
Поручик наклонился к самому уху полковника. Душа поручика трепетала. Он знал, что значит китайский обед для полковника, и ждал крепкой взбучки за свое вторжение.
- От Короткова сообщение, ваше высокоблагородие, - прошептал Духанов и сжался.
Каково же было его изумление, когда обычно выдержанный полковник вскрикнул:
- От Короткова?! - Рука Хлыстова застыла над булькающим горшочком. Что он пишет? Говорите скорей!
- Едут гости... Под Читой уже...
Полковник энергично поднялся из-за стола:
- Немедленно, поручик, разыщите Яремко. В Шанхай ему, завтра же.
* * *
Илья плюхнулся в холодный сыпучий песок:
- Стоп, машина! - крикнул он. - Слезайте, ребята. Втулки протереть надо, иначе сгорят.
Целый день они едут по зыбкой, тяжелой дороге. Колеса велосипедов вязнут в мелком, перетертом временем песке.
- Что тебе Сахара, - ворчит Александр. И вспоминает благословенную Читу. Все было: и первоклассный номер в самой шикарной гостинице, и жаркая баня, и обед, может несколько обильный для их стянутых постоянным недоеданием желудков, и крепкий сон на чистой постели! Не было лишь одного заграничных паспортов. Вежливый товарищ толково объяснил: дескать, в Китае беспорядки, повременить придется. А чтобы без дела не сидеть, Москва рекомендует прокатиться до Владивостока. Чепуха совсем осталась^каких-нибудь полторы тысячи верст! И вот катят они к Тихому океану. По чертом посыпанной золотистой колее.
Лишь Жорж улыбается:
- Ничего, герой, теперь дело легче пойдет! Места мне знакомые - служил здесь, на границе. Вы пока песочек забайкальский выбивать будете, я проеду чуток, посмотрю, что к чему.
И уехал. Вернулся скоро, все с той же улыбкой на обветренном лице.
- Рано сели на привал, соколики. Через километр песок кончается. Правда...
Плющ замолчал.
- Чего тянешь? - спросил недовольно Королев, заканчивающий сборку колеса.
- Сами увидите, - уклончиво ответил Жорж. Ничего особенного они не увидели: Только то, что дорога раздваивалась,
- Направо пойдешь - в тартарары попадешь, налево - шею свернешь, пошутил Илья. - А прямо пути нет. Так как же быть, богатыри русские?
- Ты сказки знаешь, вот и решай.
- А что? Поедем туда, где дорога лучше.
Жорж засмеялся:
- Она везде одинакова. Песок кончился, дальше коряги да сучья пойдут. Тайга.
Королев вмешался в разговор:
- Вместо того чтобы зубы скалить, ты бы лучше смекнул, куда ехать. Сам говорил - места знакомые...
- Оно так и есть. Левей нужно принять.
Попали словно в царство бабы-яги. Сучья за спицы хватают. Сухие корни трещат под машинами, то и дело перед носом вырастают пни, иные в два обхвата. Тут не велосипеды - трактор нужен. А по сторонам глухомань. Деревья сцепились судорожно, держатся цепко друг за друга и словно окружают путников. Ни жилья вокруг, ни человека. Километров двадцать отмахали, пока впереди в таежном сумраке не заметили фигурку маленького человека с ношей на плечах. Семенит потихоньку к ним навстречу. Под большой лисьей шапкой желтое лицо с узкими черными глазками. "Китаец", - сразу определил Плющ и обратился к нему:
- Здравствуй, ходя.
- Ходя теперса нета, руска китайса тепериса товариса, - рассердился китаец.
Жорж сразу смекнул, что дал маху.
- Ладно, брат-товарищ, не сердись. Это так я, по старой привычке. Ну, хочешь, стукни меня, дурака, только скажи, куда эта дорога проклятущая идет. Сил больше нету ехать, все нутро отбило...
Китаец кинул все еще сердитый взгляд на наших героев. Их измученный, потрепанный вид не внушал особого доверия. Да еще эти странные машины... Правда, в Чите он видел такие. Но то город. А чтобы в тайге... Присматривался китаец долго. А ребята терпеливо ждали. А что поделать? Может быть, их судьба в руках этого единственного за весь день встреченного человека!
- Прииск идете, - выдавил наконец из себя китаец и пошел своим путем.
- Да, не велика справка, - озабоченно, проговорил Королев. - Но ничего не поделаешь, надо ехать.
До прииска оказалось совсем недалеко. Но здесь тоже ничего толком объяснить не могли. Сказали лишь, что дальше, километрах в пятидесяти, снова прииск, а куда вообще заведет дорога - не знают. Ребята решили провести "военный совет". Время, их торопило. До настоящих морозов необходимо было добраться до Владивостока.
- Рисковать мы не можем, - начал Королев. - Вряд ли путь ведет на Шилку. Иначе кто-нибудь из местных знал бы об этом. Вернемся назад, к развилке.
- Но... - Жорж хотел было перебить Александра.
